И девушка отправилась вслед за суровым шофером к машине. Ого! Даже не «Волга» черная – настоящий «Мерседес». И дверцу водила перед ней отворил.
Поискала в сумочке жвачку, чтобы водочное амбре заглушить, но не нашла. Быстренько подкрасить глаза тоже не получилось – из всей косметики только помада нашлась, кроваво-красная. Лютик повертелась на заднем сиденье, поймала в фокус зеркало заднего вида и кое-как подновила губы. Ох, еще раз жаль, что она сегодня в джинсах и бесформенном свитере… К тому же, когда входили со служебного входа в «Олимпийский», где располагался офис продюсера, девушка грозное объявление прочитала: «В соответствии с правилами дресс-кода джинсы и спортивная обувь сотрудникам категорически запрещены».
Но ей, явившейся на «Мерседесе» Прутова, охранник замечания не сделал. Лютик в сопровождении смурного шофера шагала по коридорам и в восхищении крутила головой. И чего программный директор Олег гордится, будто у них на «Рок-волне» евроремонт? Отделка радиостанции и рядом не валялась в сравнении с тем, как здесь все устроено. Люстры – хрустальные, полы – паркетные, кресла – кожаные. И повсюду живые пальмы, аквариумы, полные диковинных рыб, да еще и несколько клеток с горластыми, многоцветными попугаями. Просто дворец индийского раджи посреди московских пустынь! И девицы мимо ходят – сплошь красотки с нереальной длины ногами. На Лютика в ее джинсах, естественно, поглядывают с презрением.
«Ладно, ладно! Не вас в ресторане разыскали и сюда привезли, а меня! – Девушка изо всех сил старалась поднять собственный боевой дух. – Вот сейчас как предложат мне миллионный контракт! Как позовут в звезды!»
Уже и забыла, что прежде ценила собственные таланты весьма скромно, а о перспективе попасть на эстраду даже не задумывалась. В конце концов, чем она хуже многочисленных безголосых девиц, что катаются по стране с однотипными, бездарными песенками?!
И в кабинет продюсера Лютика вошла уверенно.
Там оказалось трое. За начальственным столом – сам Прутов. Его она пару раз видела по «ящику» и узнала сразу. Холеный, небрежно одетый, с надменным взглядом – сущий барин. Пообочь, в креслах, еще пара мужчин. Те попроще: нечто среднее между давешним шофером и шустрым менеджером из бывших комсомольцев.
Встретили ее молча. На робкое «здрасте» не ответили. Совершенно идиотская ситуация: вылупились все трое – и ни слова. Глазки цепкие, раздевающие – размеры ее белья, похоже, вычислили мгновенно, а теперь представляют, как она без одежды выглядит.
Девушка еле удержалась, чтобы не поежиться. Но минуту молчания не нарушила. Взгляда постаралась не отвести, смущения своего не показать. В конце концов, ей своей фигуры стыдиться нечего.
Тишину нарушил Прутов, который тихо произнес:
– Садись. Поняла, зачем ты здесь?
Лютик, от души стараясь, чтобы получилось изящно, опустилась в глубокое кресло. И весело ответила:
– Ага. Администратор из «Праги» сказал, вы из меня звезду можете сделать.
Прутов усмехнулся. Его ассистенты переглянулись. Один из них буркнул:
– Это ты в «Праге» пела? Из блатного репертуара…
– Ну, я.
– Давно в ресторанах выступаешь? – подхватил второй мужик.
– Тогда впервые в жизни на сцену вышла, – усмехнулась она. – На спор. Для смеха.
И опять всеми клетками тела почувствовала: ее сейчас не просто так, а словно под микроскопом рассматривают. Теперь еще и голос оценивают. А тот, как назло, от страха совсем осип.
– Лет тебе сколько? – продолжил допрос тот же дядечка.
– Двадцать два.
– Живешь где? – последовал новый вопрос.
Но ответить Лютик не успела. Продюсер нетерпеливо перебил:
– Да какая, к дьяволу, разница! Пусть споет сначала.
И прихлебатели дружно подхватили:
– Да. Давай. Пой.
Даже имени ее не спросили.
Лютик хмыкнула:
– А оркестр пригласите?
– Слушай, не выделывайся, а? – поморщился первый мужик.
Второй подхватил, со значением добавил:
– У Игоря Юрьевича каждая минута на счету.
– А чего петь? – растерялась Лютик.
– Что хочешь.
– «Хасбулата удалого» можно?
– Нет, – сказал, как отрезал, Прутов.
– Тогда могу «Скорпионс». «Винд оф чейндж» на великолепном английском.
– Тоже не надо, – покачал головой продюсер. – Придется, как в ресторане, – на заказ. «Жить нужно в кайф» знаешь?
– Это Лада Дэнс, что ли? – сморщила нос девушка. И протянула: – Хм… Не совсем та песня, что я пою за рулем своего «БМВ»…
– У тебя есть «БМВ»? – без тени иронии поинтересовался продюсер.
– Пока нет, но скоро, надеюсь, будет, – парировала Лютик.
Мотив она подзабыла. И слова песни помнила смутно. А, была не была!
Вскочила из кресла. И смело затянула:
Жизнь с понедельника до пятницы
Кому рубли, ну а кому – блины.
Как одинокие красавицы,
К тебе приходят выходные дни.
Мужчины переглянулись. Лютик явственно расслышала, как один из них прошептал: «Фальшивит». Второй охотно подхватил: «И голосишко – так себе».
Да пошли они! И девушка прибавила жару:
Отдыхай в эти дни каждый миг, каждый час,
Нас жизнь всех прощает сейчас,
Чтобы в кайф нам всем жилось,
Чтоб хотелось и моглось,
Чтобы в кайф жилось нам всем,
Чтобы не было проблем!
Акустика в кабинете оказалась неплохой, голос наконец пробился, окреп. Мужчины не сводили с нее глаз, и Лютик, разгоряченная их вниманием, даже пританцовывать начала:
Жизнь нам подкинет что-то сложное,
Но выход мы всегда найдем простой:
Разлей в бокалы пиво темное,
Веселый кайф нас уведет с тобой!
Думала, ей удалось поразить слушателей. Однако прихлебатели продюсера после короткой паузы продолжили изгаляться.
– Держаться вообще не умеет, – хмыкнул один.
– Да, манеры чисто кабацкие, – приговорил второй.
Прутов, однако, молчал. Задумчиво постукивал в такт песне карандашиком по столу. И не прерывал – Лютик сочла это неплохим знаком. Впрочем, дальше слов песни она все равно не знала и потому закончила экспромтом:
Вставай, страна огромная,
Под мой ужасный вой!
Оборвала песню, шутовски поклонилась. С напускной обидой произнесла:
– Не слышу аплодисментов.
– Не заслужила! – хохотнул первый из мужиков.
Но Лютик в его сторону и головы не повернула. Чего на «шестерок» смотреть? А Хозяин пока своего веского слова не сказал.
И дождалась.
Прутов откинулся в кресле. Задумчиво произнес:
– Голос приемлемый. Внешность тоже.
Она в изумлении смотрела на него. Ну, ладно – друзьям нравилось. И пьяные братки из ресторана оценили. Но Прутов ведь – один из самых известных продюсеров в стране! Скольких звезд слепил! Неужели она тоже потенциальная знаменитость? Ничего себе, сходила в ресторан…
Однако дальше последовало совсем неожиданное. Продюсер сухо добавил:
– Только девочек, подобных тебе, в России – миллионы.
А прихлебатели наперебой подхватили:
– И каждая в звезды метит!
– Спит и видит, как поклонники у подъезда дежурят!
– Да никуда я не мечу! – разозлилась Лютик. – Сами меня позвали, а теперь оскорбляете.
– Девочка, – холодно произнес Игорь Юрьевич. – Оскорблять тебя я еще и не начинал. А хочешь, чтобы у нас с тобой что-то вышло, садись и слушай.
И Лютик, хотя так и кипела от гнева, послушно опустилась в кресло. Прутов же, поморщившись, обронил:
– Ты хотя бы представляешь, каких сил и средств стоит раскрутить очередную певичку?
– Да ладно вам! Талант сам себя пробивает! – нахально усмехнулась девушка.
Помощники Прутова уставились на нее, словно на блаженную. А продюсер снисходительно произнес:
– Однако таланта, то есть божьего дара, у тебя, я уверяю, не имеется. Внешность – обычная, голосок средний. Может, ты сама песни пишешь?
– Нет, – вздохнула девушка.
– То-то и оно. Значит, нужен композитор, нужен текстовик. Ты в курсе, сколько сейчас нормальная песня стоит?
– Пару штук? – предположила Лютик.
– За пару тебе только студент налабает три аккорда, – презрительно отмахнулся Прутов. И пояснил: – Раскрученный композитор меньше десятки не берет. А знаешь, сколько стоит клип снять и в ротацию его запустить?
– Тоже, наверное, дорого, – кивнула девушка.
– Еще тебя в порядок привести… Хотя бы минимально голос поставить, двигаться научить… – перечислял продюсер. – Тоже деньги, деньги… И никаких гарантий, что даже свои отобью, не то чтобы заработать.
– Да, все вы правильно говорите, – снова кивнула она.
«Хотя, может, и неправильно, – добавила Лютик про себя. – Но есть ли смысл гоношиться? Раз завел Прутов подобный разговор – нужно до конца дослушать. Ведь не будь у нее совсем таланта – и говорить бы не стал, сразу бы выгнал».
– А концерты? Догадываешься, сколько надо платить, чтоб неизвестную певичку хотя бы на разогрев взяли? – давил продюсер.
