— Я же сказал, сюда едет полиция. Так что не делайте глупостей.
— Как быстро приедут полицейские? — осведомился Ричер.
— Максимум через две минуты. Они уже в пути.
— Откуда?
Толстяк не ответил.
— Полиция округа? — спросил Ричер.
— По ночам мы обращаемся в полицию штата.
— Они все находились на контрольно-пропускном пункте на автостраде, соединяющей штаты. Довольно далеко к западу отсюда. Туда отправили всех, кто имелся в наличии. В конторе никого не осталось. Я бы сказал, что им потребуется больше двух часов, а не меньше двух минут. Если они вообще приедут. Здесь ведь никто не умер.
— Но тут стреляли.
— А это плохо, верно?
— Конечно.
— Значит, они плохие парни. Потому что стреляли. И стреляли они в меня. Из чего следует, что я хороший парень.
— Или еще хуже, чем они.
— В любом случае, — сказал Ричер, — если я хороший парень, вы мне поможете, потому что я на вашей стороне. А если совсем плохой, — потому что боитесь меня. Так что у вас нет выбора. Хватит ходить вокруг да около, перейдем к делу. Отдайте мне ключи от машины.
— Вам это не принесет пользы.
— Почему?
— Потому что я себя защищаю.
— Против чего?
— Против таких, как вы.
— Как?
— В моей машине нет бензина.
— В вашей машине он есть. Отсюда тридцать минут езды до ближайшей бензоколонки.
— Там всего галлон. Хватит на сорок миль. А здесь сорок миль — это слишком мало.
— Вы серьезно?
— Это самая лучшая защита от угона. Лучше, чем сигнализация, датчик слежения или сложный замок.
— Вы очень хитрый человек, — сказал Ричер. — Или полный болван. Одно из двух. А что относительно ваших гостей? Кто они? Может быть, я смогу позаимствовать пикап?
— О, бросьте, — сказал толстяк.
Ричер не стал настаивать. Он стоял, опустив руки. Из-за чисел. В особенности чисел четыре, три и два. Прошло почти четыре минуты. Кинг и Маккуин уже подъехали к очередному перекрестку. Он может оказаться Т-образным, и у них появится два варианта. Или обычным — тогда вариантов будет три. Айова. Шахматная доска. Сельскохозяйственная матрица. Отставание больше чем на одно поле приводит к тому, что стремительно увеличивается вероятность сделать поворот не в том месте. До сих пор соотношение Т-образных и обычных перекрестков было в соотношении два к трем, и расстояния между ними составляло около восьми миль. Галлон бензина в машине толстяка позволит проехать около шестидесяти минут. А в конце часа вероятность попасть на нужную дорогу составляла 1 к 650.
Безнадежно.
Время и геометрия.
Вновь загудел телефон Соренсон — пришло очередное электронное сообщение. Ей прислали аудиофайл из службы 911 в Айове, куда позвонил неизвестный мужчина. После этого разговора его соединили с дежурным офицером ФБР.
— Где вы сейчас находитесь?
— Соедините меня с ФБР.
— Сэр, где вы сейчас находитесь?
— Не тратьте время.
— Вам нужны пожарные, полиция или «Скорая помощь»?
— Мне нужно ФБР.
— Сэр, вы позвонили по номеру девять-один-один.
— А с двенадцатого сентября две тысячи первого года у вас есть кнопка прямой связи с ФБР.
— Откуда вы знаете?
— Так, удачная догадка. Жмите кнопку, и немедленно.
Тот же гнусавый голос. Даже сдержанная напряженность. Паники нет, но в голосе отчетливо слышалось нетерпение. И даже проницательность. На самом деле операторы службы спасения не получили кнопку связи с ФБР 12 сентября 2001 года. Их поставили примерно через неделю или даже позже. Но, в принципе, он не ошибся. Он был в курсе дела.
Почему?
Джулия снова включила запись и дослушала до слов: Мне нужно ФБР, когда зазвонил телефон. Обычный вызов, особенно громкий из-за включенных усилителей. Это был дежурный офицер из офиса в Омахе.
— Не знаю, имеет ли это значение, но полиция штата Айовы сообщает о звонке по девять-один-один, в котором сообщалось о выстреле в вестибюле мотеля, примерно в тридцати милях к юго-востоку от той самой бензоколонки.
Толстяк нервно посматривал на него из-за стойки, пока Ричер изучал дыру в стене. Она находилась над дверью офиса, примерно в девяти дюймах левее центра, ближе к потолку, на дюйм ниже пояска под карнизом. Похоже, пуля попала рядом с гвоздем или винтом. От удара отвалился кусок штукатурки величиной с блюдце, в результате чего в стене образовалось углубление. Центр кратера был пробит пулей калибра .22 и получился четким и аккуратным, размером немногим меньше диаметра карандаша.
Ричер сделал несколько шагов к тому месту, где стоял Маккуин, повернулся боком, согнул колени и стал ниже на пять дюймов, чтобы его рост соответствовал росту Маккуина. Затем вытянул руку и направил указательный палец в сторону пулевого отверстия.
Закрыл один глаз.
И покачал головой.
Неудачный выстрел, решил он. Маккуин промахнулся бы, даже если бы Ричер не упал на пол. И даже если бы встал на цыпочки или подпрыгнул. Возможно, он задел бы звезду НБА ростом семь футов и пять дюймов, но при шести футах и пяти дюймах Ричера ему ничего не грозило.
Если он промажет, пуля уйдет выше.
Гражданское население, помешанное на пистолетах, совсем не умеет стрелять.
Джек выпрямился и повернулся к толстяку.
— Мне нужно воспользоваться вашим телефоном, — сказал он.
Несколько минут Джулия Соренсон ехала спокойно, потом ее телефон зазвонил снова. Дежурный офицер из Омахи.
— Сегодня у вас удачная ночь, так мне кажется, — заявил он.
— И почему же?
— Тот же парень на линии.
— С гнусавым голосом?
— Да, прямо сейчас, в прямом эфире.
— Где он?
— На том же телефоне, откуда звонили по девять-один-один в Айове.
— Из вестибюля мотеля?
— Именно так.
— Как далеко полицейские из Айовы?
— Довольно далеко. Их отправили на контрольно-пропускные пункты.
— Ладно, соедините меня.
— Вы уверены? Камень захочет поговорить с ним сам.
— Это мое расследование, — сказала Соренсон. — Соединяйте меня. А с Камнем я разберусь потом.
Она услышала щелчки и шипение. Звук изменился. Небольшое помещение. Жесткие поверхности. Вероятно, офис. Ламинированные столы, металлические шкафы.
— Алло? — гнусавый голос.
— Специальный агент Джулия Соренсон. Как вас зовут, сэр?
Ричер оперся о ламинированный столик толстяка и прижал трубку плечом.
— Я не собираюсь сообщать вам свое имя. Во всяком случае, сейчас. Нам нужно быстро поговорить.
— О чем? — спросила женщина по имени Соренсон.
«Она из Миннесоты, — подумал Ричер. — Родилась там». В ее голосе звучали скандинавские нотки, что соответствовало фамилии. И она вела себя грамотно. Не тратила слов понапрасну. Говорила прямо и по делу.
— Я хочу, чтобы вы поняли мое положение, — сказал он.
— Карен Дельфуэнсо жива?
— Насколько мне известно.
— В таком случае нам следует думать о ее положении.
— Именно это меня сейчас и занимает, — продолжал Ричер. — Вы намерены меня задерживать или помогать?
— В чем?
— В ее поисках.
— Вы больше не с ней?
— Нет. Они выстрелили в меня и уехали. Дельфуэнсо все еще в машине.
— Кто вы такой?
— Я не стану называть вам мое имя.
— Нет, меня интересует, какое отношение вы имеете к происходящему.
— Никакого.
— Но вас видели за рулем.
— Они попросили меня вести машину.
— Значит, вы их водитель.
— Я никогда их раньше не видел.
— И что же это значит? Вы случайный незнакомец? Прохожий? И они остановили вас и попросили сесть за руль?
— Я попросил, чтобы меня подвезли. Они согласились.
— Где?
— В Небраске.
— И они попросили вас сесть за руль? Разве это нормально?
— Нет, насколько мне подсказывает опыт.
Соренсон ничего не сказала.
— Я думаю, они предполагали, что будут выставлены дорожные посты, и хотели замаскироваться. Думаю, ожидали, что будут искать троих, поэтому четыре человека в машине их вполне устроили. И они хотели, чтобы за рулем сидел кто-то другой. Чтобы полицейские сразу обратили на меня внимание. Ну а мой сломанный нос стал для них просто подарком. Могу спорить, что вам наверняка о нем сообщили. Парень с разбитым лицом.
— Горилла.
— Что?
— Горилла с разбитым лицом. Звучит не слишком приятно, я понимаю…
— Не слишком приятно для гориллы, — заметил Ричер. — Так или иначе, но я оказался для них полезным. Потом они съехали с автострады. Так что я им больше не нужен.
— Он вас подстрелил? Вы ранены?
— Я сказал, что они стреляли в меня. И промахнулись.
