Ознакомительная версия.
– Зачем? – осведомился Самойлов.
– Чтобы вычислить машину, на которой похитили Рыбникову.
Виктор Семенович осуждающе покачал головой:
– Пакостник…
Надежда возмутилась:
– Зачем же вы так?
– А как еще назвать человека, который совершил преступление и делает вид, что ищет преступника?
– Его вина не доказана.
– Имея видео с беспилотника, он показал его Протопопову, но не предоставил его следствию. Что касается записи с камер уличного наблюдения, я их уже изучил. Единственная подозрительная машина, которая выехала из двора, принадлежит вашему другу.
– Тот день Астраханский провел здесь.
– Представьте себе, он выезжал. Ваш друг вас обманул.
– Зачем вы так говорите? Вы же не знаете…
– Знаю. – Самойлов изучающе оглядел ее с ног до головы. – Если вы симпатизируете ему, я бы посоветовал выбрать другой объект. В ближайшие десять лет вы вряд ли с ним увидитесь.
– Это неслыханно!
– Не нужно врать! – с нажимом произнес фээсбэшник. – И лучше вам успокоиться. – Он встал с дивана, достал карточку и положил ее на стол: – Если придет Астраханский, немедленно позвоните.
Надежда собралась его проводить, однако он обронил:
– Не трудитесь.
Она обессиленно рухнула в кресло. Но как только хлопнула дверь, вскочила на ноги и бросилась в примерочную.
– Слышал? – Не то от страха, не то от усталости она перешла на «ты».
– Слышал. – Лев, сгорбившись, сидел на банкетке.
– Что скажешь?
– Я действительно уезжал, но ненадолго.
Надежда подошла ближе и оторвала от его брюк бумажную этикетку.
– А как начет портфеля и губной помады?
Лев встал и виновато посмотрел на Надежду:
– Не знаю, как все это оказалось в моей машине. Вчера вечером я оставил ее возле дома и уехал к Ларисе.
– Она – твоя девушка?
– Это не относится к делу.
Надежда подняла лицо и замерла, словно прислушиваясь.
– Тихо! Кажется, еще кто-то пришел.
Она вышла из примерочной, но Астраханский успел ей шепнуть:
– Не закрывай плотно дверь.
В противоположном конце гостиной Надежда увидела Протопопова и по его взъерошенному виду поняла, что он чем-то взволнован.
– Астраханский не заходил?
Надежда прикрыла дверь примерочной и подошла к нему:
– Его здесь не было. А в чем дело?
Протопопов сел туда, где еще недавно сидел Самойлов. Надежда расценила это как дурной знак и не ошиблась.
– Звоню, но он не берет трубку. Сегодня его арестуют.
– Даже не знаю… – Она заколебалась, раздумывая, стоит ли выдавать Астраханского, и решила не торопиться.
– Все против него. – Протопопов достал платок, вытер шею и снова засунул его в карман. – Отпечаток на отвертке идентифицирован и принадлежит Астраханскому. Он знал охранника, поскольку провел здесь весь вечер и всю ночь. Тот мог впустить его сюда в ночь убийства.
– Вы сами верите в это?
– Факты – упрямая вещь.
Надежда холодно улыбнулась:
– Это банальность.
– Так или иначе, ему нужно сдаться. Другого выхода нет. – Протопопов встал, но вдруг обернулся и задержал взгляд на закрытой двери примерочной.
Надежда испуганно затихла, а он, глядя на дверь, громко сказал:
– Если увидите его, скажите, чтобы мне позвонил.
Как только Протопопов ушел, Надежда вернулась к Астраханскому.
Он признался:
– В какой-то момент мне показалось, что ты меня выдашь.
– Не хочешь позвонить Протопопову?
– Нужно подумать.
– Скажи честно… – Надежда помолчала. Потом, в упор взглянув на него, спросила: – Ты правда не виноват?
– Да это чертовщина какая-то…
– Скажи: виноват или нет?
– Нет, – ответил Лев.
– Я тебе верю.
Астраханский задрал голову и стал смотреть в потолок, как будто сдерживал слезы:
– Прости. Несколько дней назад в этой комнате я говорил ужасные вещи.
– Тебе есть где спрятаться?
Он отрицательно покачал головой.
– Пока нет.
– Что значит пока?
– В общем-то, нет.
Надежда осторожно поинтересовалась:
– А Лариса?
– Во-первых, к ней сразу придут. Во-вторых, в наших отношениях нет такой доверительности.
– Куда ты пойдешь?
– Возможно, уеду.
– Куда?
Он честно признался:
– Не знаю.
Было в его глазах что-то, что тронуло Надежду до глубины души.
– А если я предложу пожить у меня?
Астраханский пристально посмотрел на нее, как будто сверяясь с внутренним чувством, потом тихо спросил:
– Зачем это тебе?
– Если не возражаешь, поехали.
– Ты хорошо подумала?
– Я – взрослая девочка. – Надежда прошла к двери. – Посмотрю, что там во дворе, а ты пока оставайся здесь.
Лев проводил ее взглядом и, дождавшись, когда закроется дверь, сел на то же самое место и опустил голову.
Через дверь черного хода Надежда вышла в подъезд, но вдруг откуда-то сверху до нее донесся испуганный шорох. Она поднялась по лестнице – на втором этаже никого не было. Надежда двинулась к пролету, ведущему на чердак. Там на самой верхней ступеньке сидела закройщица Диана.
– Вы?! – удивилась Надежда. – Что вы здесь делаете?
– Просто сижу.
– Я не понимаю.
– Курю, – объяснилась Диана. – Простите меня.
– Но почему здесь? И где сигарета? – спросила Надежда.
Диана поднялась на ноги и стала спускаться:
– Идемте?
Они сошли на второй этаж. Надежда остановилась.
– И все-таки что вы там делали?
– Я же сказала – курила.
– Но я не ощутила запаха сигаретного дыма.
– В подъезде сильный сквозняк.
С пристрастием оглядев закройщицу, Надежда приказала:
– Идите на рабочее место.
Диана скрылась в помещении ателье, а Надежда спустилась вниз, вышла во двор, огляделась и вскоре возвратилась в примерочную.
При виде ее Астраханский резко поднялся.
– Значит, так, – проговорила она. – Через пять минут я подъеду на машине вплотную к подъезду, ты быстро выйдешь и сядешь в салон.
– Внизу никого?
– Я все проверила.
– Еще раз спрашиваю: ты хорошо подумала?
Надежда раздраженно кивнула:
– Решили – значит решили.
– Тогда действуем.
По дороге к выходу она заглянула в закройную. Диана была на месте и что-то кроила.
Ровно через пять минут Надежда подъехала к подъезду и, распахнув дверь, дождалась, когда Лев запрыгнет на заднее сиденье. Взглянув на него, проронила:
– Думаю, тебе лучше лечь.
Криво усмехнувшись, Астраханский упал на сиденье:
– Поехали!
Надежда положила на диван комплект чистого постельного белья, за которым ходила в спальню:
– Сам постелить сможешь?
– Смогу. – Лев взял пододеяльник, встряхнул его и стал искать прореху для одеяла. Помучившись пару минут, отбросил и взялся стелить простыню.
Надежда забрала пододеяльник и сама засунула в него одеяло. Взглянув на часы, спросила:
– Есть хочешь?
– Не откажусь. – Астраханский закончил с подушкой и бросил ее на диван.
– Идем на кухню.
Минут десять ушло на омлет и еще пять на приготовление гренок. Надежда сняла передник:
– Чай или кофе?
– Чай. – Лев оглядел ее кухню. – Хорошо здесь у тебя.
– Вот и живи, пока все не выяснится.
Он тяжело вздохнул:
– Если ничего не делать, ничего не изменится.
– Ты про кого сейчас? – поинтересовалась Надежда.
– Я рассчитываю только на себя, – сказал Лев.
– И в этом мы с тобой очень похожи. – Она поставила перед ним тарелку с омлетом.
– А ты? – взявшись за вилку, он поднял глаза.
– После шести не ем.
– Что ж, дело твое.
Надежда налила чаю, поставила одну чашку перед Астраханским, другую – перед собой.
– А теперь скажи, куда ты ездил в тот день?
– Зачем это тебе?
– Я должна быть уверена…
– … что не я убил Рыбникову? – он усмехнулся. – Но ты сказала, что веришь.
– Верю. Именно поэтому имею право спросить.
– А если я не скажу? – Лев серьезно посмотрел ей в глаза.
Она спокойно ответила:
– Ничего не изменится. Можешь остаться здесь.
– Великодушно. Я бы сказал, всепрощающе.
– А есть за что прощать? – живо поинтересовалась она.
– Не за что. Я к другу ездил в больницу.
– Другого времени не было?
– Жена позвонила.
– Чья жена?
– Друга моего. Он умирал.
– Успел?
Лев покачал головой:
– Нет.
– Ты понимаешь, что это – алиби? – оживилась Надежда.
– Не все так просто, как тебе кажется. Во-первых, мой друг отсидел срок за убийство. Во-вторых, умер от огнестрела.
– Кого он убил? – спросила она.
– Какая разница…
– Разница есть.
– Статья сто четырнадцатая – превышение пределов необходимой обороны. На него напали, он защищался. Две недели назад освободился, и мы собрались, отметили это дело. Жена его счастливая такая была. – Лев опустил голову. – А через несколько дней – подстрелили.
– Те же, что нападали?
– Не знаю. – Он склонился над тарелкой и начал есть.
Поразмыслив, Надежда спросила:
Ознакомительная версия.
