Ознакомительная версия.
Мысль о том, чтобы снова заявиться в больницу к той женщине, ясновидящей, которой она отправила записку с числами антикода, была очень хорошей, но, в то же время, очень рискованной.
Во-первых, Мария предполагала, что Анатолий может ее выследить, и тогда все надежды рухнут. А во-вторых, Мария ее боялась...
Приступая к медитации, она хотела узнать, кто из посвященных в страшную тайну зомбирования одиноких и запутавшихся в жизни людей, хотел бы и мог включить самозащиту всей системы. Откровение, снизошедшее на Марию было слишком неожиданным: помочь могла бы совершенно посторонняя женщина, правда, наделенная сверхъестественными способностями, включая ясновидение, и по странному стечению обстоятельств оказавшаяся в той же больнице и в том же отделении, где и Вера Васильевна Кириллова. В подсознании Марии отчетливо запечатлелся портрет женщины со светящейся точкой посередине лба, в области шестой чакры. Это говорило о самом настоящем ясновидении, с которым «третий глаз», хирургическим путем открываемый для глубокого зомбирования, не имел ничего общего.
С одной стороны, Мария обрадовалась, что ясновидение подскажет, как надо воспользоваться антикодом, но с другой стороны испугалась, что ее причастность к преступной системе станет явной. Тем не менее, хозяйка клуба «Просветление» пришла в больницу, решив, что поступит по обстоятельствам. Мария сразу узнала ее, какая-то внутренняя сила заставила оглянуться и на яву лицом к лицу столкнуться с девушкой, чей портрет был зафиксирован в подсознании. Боясь ответственности за свои грехи, она заставила себя бежать, но, уже оказавшись на улице, Мария переоценила свои приоритеты, и в ее голове мгновенно возник план с яблоками. Правда, она не знала еще как их передать по назначению, но все решилось само собой.
– Что это за тобой наша ясновидящая гналась? – спросила Марию женщина в белом халате.
– Вот, передайте ей, а то я тороплюсь, – мгновенно нашлась Мария и снова бросилась наутек.
До занятий в клубе еще полчаса. Мария спешным шагом дошла до ближайшей аллеи со скамейками, как и утром уселась на мокрую лавочку и, отрешившись от физических ощущений, стала налаживать сеанс магической связи. Мария чувствовала, что ясновидящая женщина не хочет ее воспринимать, возможно, ей что-то мешало. Во всяком случае Мария чувствовала, что нет энергоотдачи. Тогда она максимально сконцентрировалась и зафиксировала свой портрет, передающий срочную информацию, на голубом фоне и усилила его значимость белой молнией. Больше в защиту саморазрушающейся системы Мария предпринять ничего не могла, оставалось только ждать, что результат все-таки будет рано или поздно...
Время «перешагнуло» за полночь, в свои права вступила новая дата. Что принесет число этого дня, гадала Мария. Все зависело от того, с кем и с чем войдут в резонанс вибрации этого числа. Двойка была среди тех чисел, которые Мария обвела в кружок, но не первой. Страшно было предположить, что произойдет до того, как ясновидящая пациентка института имени Склифосовского сможет ее активизировать. «Да и сможет ли? Получила ли она мое послание и приняла ли она его как руководство к действию?» – спрашивала себя Мария.
Медитировать этой ночью Мария не решалась, она чувствовала, что достичь откровения не получится. Слишком много страстей завладело ей, и отрешиться от них полностью не так просто...
Мария заснула, сидя в кресле, но ненадолго. Первый луч света, пробивавшийся сквозь плохо задернутую штору, разбудил ее и заставил вздрогнуть. «Опоздала!» – пронеслось в ее голове как приговор. Она вскочила, посмотрела из-за краешка портьер на улицу, там было еще безлюдно. Тогда Мария взглянула на часы, только-только стукнуло шесть. «Значит, уже открыто метро, – подумала она. – надо бежать куда глаза глядят, не теряя ни минуты».
Татьяна-Мария лихорадочно побросала в сумку самое необходимое и вышла из дома. К счастью, серебристой иномарки у подъезда не было, и Мария напрямик направилась к станции метро.
Я поняла, что проснулась и почувствовала, как ласковые лучи прикасались к моим щекам. Я улыбнулась и открыла глаза. С одной стороны, прямо в окно светило яркое солнце, а с другой – на меня смотрел Александр. Что за лучи заставили порадовать меня, исходящие от его проникновенных глаз или от небесного светила, для меня так и осталось загадкой.
– Доброе утро, – произнес он.
– Привет, – ответила я.
За стенкой громко заохала Раиса Аркадьевна, и Голявин, который с чрезмерной ответственностью относился к своим обязанностям, извинился и пошел в соседнюю палату. Мне стало тоскливо от того, что Александр скоро сменится, и я до завтра его не увижу.
Потом я вспомнила о числовой записке, и на меня навалился груз неразгаданной проблемы. Я впервые задумалась о том, а не пора ли мне бросать свои «охоты на ведьм». Правда, после недолгих размышлений я пришла к выводу, что «охоты на ведьм» – это мой тяжкий крест, и мне его нести до конца жизни.
Радостное настроение, с которым я проснулась, постепенно становилось хмурым. Я представила, что моему спутнику жизни, наверняка, не понравилось бы, что я напрочь забываю о бытовых проблемах – приготовлении первых и вторых блюд, стирке и глажке, когда расследую мистические детективы. А потом, это сейчас я была на больничном, работа рекламным агентом в «Алькоре» также отнимала много времени и энергии.
Я вспомнила о своей маме, которая успевала везде: и на работе, и по дому, и на приусадебном участке. Я почувствовала вкус ее щей и блинов. Тепло и уют домашнего очага стали казаться мне самыми главными ценностями в жизни. Я дала себе слово, что больше никогда не буду сама искать приключений, как это произошло здесь в больнице. Правда, я не очень-то верила, что сдержу его, но, по крайней мере, я стала задумываться о своем будущем.
«Васик, наконец-то, женился, – думала я. – Даша тоже нашла свою половину. Надеюсь, что у нее с Петром все нормально... Только я одна. Но разве я не заслуживаю семейного счастья?»
Я ждала Дашу, но не только из-за того, что она должна принести мне пособие по нумерологии. Я хотела поговорить с ней, как с подругой и одновременно профессиональным психологом о наболевшем. В этот момент меня волновали прежде всего мои личные проблемы, а разгадывание того, как можно активизировать антикод, ушло куда-то на задний план. Я забыла о том, что от меня зависела судьба очень многих людей. И Александр Геннадиевич Голявин был тому виной, это я знала точно. Нежданно-негаданно я влюбилась в него, и мои жизненные приоритеты изменились.
* * *
Голявин ехал после ночного дежурства домой и думал об Ольге. Из интересной пациентки она превратилась для него в ту, ради которой он мог бы совершить крутой поворот в свой жизни. Ему нравилась, как Ольга Калинова отстаивала свои права, ему самому не хватало именно этих качеств – решительности и уверенности. Его притягивало к ней с каждым днем все больше и больше, и предстоящее расставание на целый день, казалось вечностью.
– Саша, что-то ты сегодня задержался, – послышался из комнаты женский голос.
Александр сразу понял, почему он так не спешил домой. Здесь он чувствовал себя не в своей тарелке, он не мог иметь собственного мнения ни по одному вопросу. Она решала за него все: что есть на завтрак, обед и ужин, какого цвета рубашку надеть, какие передачи по телевизору смотреть и какие статьи в газетах читать. Естественно, она контролировала и его личную жизнь, точнее, всячески препятствовала его женитьбе.
Матушка Александра была женщиной своенравной и, можно сказать, жестокой. Саша был поздним ребенком. Регина Сергеевна родила его в сорок два года, не будучи никогда замужем. Все попытки Александра узнать, кто был его отец, не увенчались успехом. Регина Сергеевна свято охраняла эту тайну и намеревалась унести ее с собой в могилу.
Теперь этой женщине было уже за семьдесят, и она не хотела сдавать своих позиций. Сын задержался с работы на каких-то десять минут, и она уже указала ему на это. Больше всего на свете Регина Сергеевна боялась, что однажды Саша надумает жениться или просто уйдет к какой-нибудь женщине. Она боялась остаться одна и не понимала, что портит сыну жизнь.
Тот период, когда Александр открыто и откровенно делал все назло матери, уже прошел. Тактика противостояния по всем вопросам была не самой лучшей, на нее уходило много нервов, а результат был нулевым.
Однажды несколько лет назад Александр привел домой девушку, которую совершенно не пугали рассказы о сложном характере мамули. Светочка работала лаборанткой в больнице и была по уши влюблена в Голявина. В конце концов, Александр не устоял перед ее молодостью, обаянием и почти идеальным характером. Светочка переехала к нему. Регина Сергеевна встретила ее в «штыки», установила график посещения ванной и туалета, перекрыла газ, а вентиль прятала в своей комнате. В таких невыносимых для жизни условиях Светочка прожила около двух недель и ушла с ненавистью не только к несостоявшейся свекрови, но и к Александру. Ее любовь не выдержала такого серьезного испытания...
Ознакомительная версия.
