Ознакомительная версия.
— И что же дальше? — нетерпеливо переспросила Лариса.
— Да вот, поговаривали… — слегка замялся нумизмат. — Мне Андрей Васильевич никогда не показывал, правда… В общем, говорили, что небольшая часть малаховской коллекции находится у вашего дяди. Как она могла попасть к нему, я понятия не имею. Да и до сих пор не знаю, правда ли это. Их тоже, между прочим, было пятнадцать штук.
Лариса насторожилась:
— А может быть, это именно те самые монеты? — Уж слишком напрашивалось на ум это предположение.
Но нумизмат скептически махнул рукой. В принципе, его можно было понять. Он же не был в курсе истории с кофейной банкой, газетным объявлением и всем остальным.
— Ну что вы! Я не думаю… Вряд ли… Если бы это были те самые монеты, то они всплыли бы на свет гораздо раньше.
— А они что, очень дорого стоят?
— Стоят — это не совсем подходящее для этого случая слово, — строго произнес Бурштейн. — Правильнее будет сказать, что они очень высоко ценятся. Монеты, они ведь даже в прошлом далеко не всегда были из чистого золота или серебра. Так что сам металл, из которого они отчеканены, может ничего и не стоить. Но они — это живая история. Живая история человечества, которая смогла каким-то чудом сохраниться до наших дней. Это — государства с их правителями и народами. А историческая ценность порой трудно оценима в понимании денежном.
Бурштейн все больше распалялся, его лицо раскраснелось, он внутренне приободрился и стал говорить все с большим пафосом:
— Если вы, к примеру, возьмете это свое наследство и попытаетесь купить на него в булочной буханку хлеба, то вас, естественно, примут за сумасшедшую и ничего вам не дадут. Но если монеты попадут на аукцион, где собираются знатоки, способные оценить уникальность вашего имущества… Там вы сможете стать обладательницей очень приличной суммы.
— И какой же? — Ларисе очень хотелось услышать какое-нибудь конкретное число с конкретным количеством нулей. — Хотя бы примерно?
— Ну, это я вам скажу, когда наш разговор будет носить более предметный характер, — изменился в лице Бурштейн. — Когда я посмотрю, что собой представляет ваше достояние, тогда и дам вам ответ.
— А почему вы думаете, что это не малаховские монеты? — вернулась Лариса к своему предположению. — Неужели это так невероятно?
— Ну, не то чтобы невероятно, — слегка покачал головой Бурштейн. — Просто я знаю совершенно точно, что после смерти вашего дяди никаких монет из малаховской коллекции у него не нашли. Если они когда-то и были, то теперь давно уже принадлежат другому. Ведь всю коллекцию своего мужа Клавдия Алексеевна продала одному нашему общему знакомому. Есть такой Петр Петрович Зюзин. А он-то толк в этом понимает. Так что подобного рода приобретение он мимо своих рук не пропустил бы. Поэтому я вполне могу допустить: то, что попало к вам в руки, достойно определенного интереса, но представляет собой нечто более скромное.
— Но все же представляет, — вставила Лариса.
— Да, но… Скорее всего, это то, что Петр Петрович по каким-то причинам оставил тогда вне своего внимания, — горько сказал Бурштейн. — Тут ко мне, кстати, несколько месяцев назад обращался молодой человек, который предлагал приобрести у него кое-что из той самой малаховской коллекции. Во всяком случае, очень на то похожее. Прямо-таки что не экземпляр — то редкость.
— А вы лично видели эти монеты?
— Нет, он тоже, как вы, сначала пришел ко мне с, так скажем, ознакомительным визитом. А потом по каким-то причинам исчез.
Лариса тут же насторожилась:
— Скажите, а этот молодой человек не мог бы заинтересоваться моими монетами?
— Знаете, Лариса, вряд ли… — Бурштейн смешно оттопырил нижнюю губу. — Он как-то все больше продает. Возможно, не всегда свое, иногда чужое. Вероятно, его кто-нибудь просит о подобного рода услугах. Заинтересовать он вас может разве что как посредник. Но раз уж вы пришли ко мне, к чему вам какие-то дополнительные хлопоты с продажей через десятые руки?
Но Ларису, волею случая приобщенную к миру любителей дорогостоящих ископаемых, волновал по-настоящему один-единственный вопрос:
— А вот скажите, пожалуйста, Зиновий Борисович, вы не знаете такого парня по фамилии Алексей Юрьев?
— Так это он и есть, — просто ответил Бурштейн. — Я про него вам сейчас и говорил. А вы что — знакомы?
Лариса чуть было не подпрыгнула на своем стуле. Вот так штука… Она постаралась, однако, всеми силами скрыть свое нетерпение и как можно спокойнее сказала:
— Нет. Встречаться нам не приходилось. Мне просто о нем говорили, так же как и о вас. Скажите, а вы не знаете, где можно было бы его найти?
— Увы, — развел руками Зиновий Борисович. — Лично к нему я никогда не обращался. Без надобности, знаете ли… Так что, простите, но его координаты я не знаю. Он представился, предложил мне монеты, а потом пропал.
— Какая жалость! — совершенно искренне воскликнула Лариса.
— Я вас уверяю — это не лучший вариант для вас. Лишние хлопоты, комиссионные…
— Понимаете, Зиновий Борисович, у меня, возможно, появятся в ближайшее время еще кое-какие дела, и этот человек мне нужен, — настаивала на своем Лариса. — Так что, если вас не затруднит, когда этот Юрьев появится у вас, спросите у него, как я с ним могу связаться.
— Хорошо, хорошо, — заверил Бурштейн. — Обязательно спрошу… Так что все-таки насчет ваших монет? Я могу их посмотреть? Привозите, бояться меня нечего… Не берите пример с Юрьева, не исчезайте.
— Да, я привезу их вам на днях. Вот мой телефон. — Лариса вынула из сумочки визитку. — Но если я вдруг не появлюсь, вы не забудьте про мою просьбу насчет Юрьева.
— Да-да, конечно, хорошо, — проговорил Бурштейн, проводив Ларису в прихожую и включая свет.
Она попрощалась с коллекционером очень любезно и уже через несколько минут сидела в своей машине, напряженно прокручивая в голове новые подробности, проливавшие свет на все последние события.
«Итак, подведем итог, — рассуждала она про себя. — Клавдия Алексеевна продает коллекцию мужа его другу — Петру Петровичу Зюзину. Но самое-то ценное, оказывается, хранилось отдельно. И это, возможно, значит, что слухи о малаховских монетах в коллекции Баташова вовсе не преувеличены. Эх, знала бы сама Клавдия Алексеевна, что она хранила все эти годы! А Юрьев наткнулся на сокровище совершенно случайно. В процессе, так сказать, повседневных разведывательно-розыскных мероприятий.
И не успел он заполучить в свои цепкие руки неожиданно попавший в поле его зрения лакомый кусок, как уже начал прикидывать, кому бы все это можно было повыгоднее продать. Тоже мне посредник, не брезгующий откровенно незаконными средствами обогащения! И ведь, судя по всему, дело его оказалось бы в шляпе, если бы не взыграла вдруг молодая кровь в гражданине Пшеничникове от жадности…
Так что фокус определенно не удался. Так ему и надо, этому Юрьеву! Только вот найти его сейчас не представляется возможным. То, что он не живет дома, — это сто процентов. Иначе Устьянцев из него бы душу вытряс. Просить Карташова установить его адрес — пустая трата времени. Нужен план, и осуществить его Лариса сможет с помощью квартиры Ольги Нестеровой.
Весь остаток дня и следующий день Лариса посвятила делам, не имевшим никакого отношения к разгадываемой ею задаче. Да и разгадывать-то, как ей казалось, уже было практически нечего.
А план у Ларисы созрел вполне конкретный. Он появился у нее после разговора с Ольгой перед ее отъездом в Германию. Ольга была в своем репертуаре — совсем забыла, что соседка по площадке, укатившая на днях в деревню, также в свою очередь попросила Ольгу на месяцок приглядеть за ее квартирой. Раиса Григорьевна работала лифтершей в том же доме, где жила.
Короче говоря, под присмотром Ларисы оказалась не одна, а целых две квартиры, находящихся рядом. Цветочные горшки и аквариум в придачу. Прихватив ключи и пожелав Нестеровой счастливого пути, она стала обдумывать свой план.
Первым делом нужно было раздобыть приманку. Но с этим, скорее всего, проблем не будет. Это почти технический вопрос.
Лариса взяла трубку телефона и позвонила Клавдии Алексеевне Баташовой.
— Здравствуйте, это Татьяна, — поздоровалась она, услышав в трубке старушечий голос.
Она хотела было уже представиться Ларисой, но вовремя вспомнила, что посещала квартиру Баташовой под именем своей сестры.
Восторгу Клавдии Алексеевны не было предела:
— Да, я вас узнала. Очень хорошо, просто прекрасно, что вы мне позвонили! Может быть, зайдете ко мне хоть ненадолго? Как там у вас дела? Все хорошо?
Старушка опередила желание Ларисы, которая, собственно, и собиралась напроситься в гости.
— Можно я зайду сегодня? — спросила Лариса.
— Конечно, конечно! Приходите, я буду очень рада! — запричитала Клавдия Алексеевна своим обычным тоном, как будто чем-то или кем-то восхищалась.
Ознакомительная версия.
