Ознакомительная версия.
Видимо, как одежды стриптизерш…
«Рада за вас» — Катя чуть не сказала это вслух. Все-таки не только ее беспокоит эта третья жертва. Уже прогресс.
— Не исключено, что кто-то пытается подставить Олега, — предположила Валерия. — Пока он был в СИЗО, нападения прекратились, а теперь вот опять.
— Или это действительно маньяк, одержимый страстью к янтарю и девушкам. Он не выходил на охоту, пока была возможность повесить свои подвиги на другого. А теперь у него руки развязаны, — выдала версию Марта.
— А может быть, на стриптизе смотришь куда угодно, только не на своего соседа по столику? И не контролируешь постоянно, здесь он или отлучился на часок? — Это Катя добавила свою ложку дегтя.
Когда тебя приглашают в ресторан и грубо срывают розовые очки, мир уже не кажется белым и пушистым. Эти типы столько ее дурачили, что она поверит им, лишь когда весь персонал стриптиз-клуба пройдет через детектор лжи.
— Катенька, вы все еще считаете меня злодеем? — притворно удивился Черкасский. — А Лешку — распутником, который не в состоянии оторвать глаз от полуголых дамочек?
— Видимо, Катенька вас немножко знает, — не без ехидства бросила Валерия. — А вот что нам пока неизвестно, так это оплатила ли Светик пошлину за иск Толмачева?
— Почему я? — возмутилась Светик. — Не люблю слово «пошлина». Пошлятиной отдает.
— Хорошо, вам не надо самой идти в банк. Хотя бы вызовите курьера, — сдалась Валерия. — Давайте уже работать, а не болтать…
— Ну как ты, Чижик? — Надя остановила Катю у лифта.
— Ты уже здесь? — удивилась Катя.
— Могу приходить пораньше, пока в школе каникулы. Да и за тебя беспокоюсь. Сама же отправила тебя в пасть к этим акулам. Они хотя бы не скалят на тебя свои зубы с бриллиантовыми пломбами?
— Да нет. Они опять прикидываются форелью. Черкасский вроде не собирается меня душить, Светик не тычет в глаза тем фактом, что меня соблазнил ее бойфренд с целью шантажа, а сам бой-френд пытается сделать вид, что ему даже немного стыдно за свое поведение. Так что они вполне воспитанные акулы.
— Если не заплывать с ними в открытое море.
— Я не собираюсь заплывать с ними и в закрытое. Если хочешь, Надь, в выходные поедем на речку с тобой и Павликом…
Спокойная, уверенная, деловая. А любовь — это глупость, причем опасная. Она делает человека уязвимым. Не нужна Кате любовь. Ей нужно покопаться в делах давно минувших дней. У нее сегодня утром появилось интересное задание.
* * *
— Мне вас госпожа Суровцева порекомендовала. Надеюсь, вы мне поможете. Только просьба у меня не совсем обычная. — Седовласый мужчина с беспокойством оглядывал Катю, не зная, с чего начать. — Дело в том, что я открываю ресторанный бизнес. Юридическое сопровождение у вашей фирмы заказал. Но тут вот какое дело. Я хочу сделать акцент на нашу фамилию. Бабаевы. Помню, мне бабушка рассказывала, что наш предок когда-то владел трактиром. Это то, что мне нужно. Преемственность поколений, столетние традиции русской кухни и все такое. Мне нужен материал для рекламных статей про Якова Бабаева. Он жил в начале XIX века и даже был депутатом городской думы. Вот такой у меня предок. Сможете отыскать сведения про него? Чем подробнее, тем лучше.
— Да, конечно, — ответила Катя. — К вечеру все будет готово.
Конечно, за такой короткий срок невозможно узнать о трактирщике. Но вот депутат, вернее, гласный городской думы — это другая история. Потому что сведения о них заносились в личные дела, вернее, формулярные списки, которые как раз и хранились в Катином архиве.
Пришлось ей заглянуть в родные стены. Платон Молотов встретил свою бывшую сотрудницу недовольной миной и ворчанием:
— Где вас носит? У нас тут столько запросов. Администрация президента требует поднять документы. А мне какую-то вчерашнюю студентку прислали, она даже не знает, где что лежит.
Видимо, студентка типа Кати. Если бы она была типа Милы, от нее бы никаких знаний и не требовалось.
Но Катя вдруг подумала, что лучше такой начальник. Он хотя бы не скрывает, как к ней относится. А если и использует в своих целях, то не маскирует это, а просто приказывает: подготовьте статью, найдите сборник, переделайте ссылки.
Новенькая оказалась кудрявой, толстой и бестолковой.
— И почему я должна за такие деньги работать? — все время вздыхала она.
— Наверное, потому, что вы пришли работать сюда, а не в Газпром или какую-нибудь другую стабильно развивающуюся компанию, — отвечала Нина Федоровна. — Катенька, как ты похорошела! Влюбилась, что ли? Или в реалити-шоу поучаствовала? «Снимите это немедленно»?
— И то и другое, — улыбнулась Катя, но в подробности вдаваться не стала…
— Ваш предок действительно владел трактиром. — В тот же день Катя докладывала ресторатору о проделанной работе. — Правда, не думаю, что он — персонаж для рекламы, так как 4 февраля 1813 года был обвинен «в недозволенной продаже одного ведра французской водки из своего погреба». Из-за войны с Францией в России действовали ограничения на торговлю ее товарами. И лишь по Манифесту от 30 августа 1814 года по случаю разгрома Наполеона Бабаев был прощен. Но вскоре последовали новые конфликты с законом. Сначала это было рукоприкладство: драка с посетителем. Потом Яков Бабаев купил партию водки у заводчика Глазова, но не оплатил пошлины за провоз крепких напитков на тысячу рублей. Так что у Бабаева была подпорченная репутация, и его трактир вскоре прогорел.
— Черт! Черт! Черт! — Похоже, мужчина расстроился из-за генетики. — И что же мне теперь делать с рестораном?
— Открывать. Но вот строить рекламную кампанию на прошлом вашего рода я бы не советовала. Не стоит подчеркивать вековые традиции дебошей и акцизных нарушений.
— Но, с другой стороны, любой пиар хорош, даже черный. Он даже больше запоминается, — повеселел начинающий ресторатор. — Какой же трактир без левой водки и хорошей драки? Возможно, что незаконопослушный предок все-таки мне пригодится. Спасибо за оперативность…
Передав взволнованному потомку ксерокопию формулярного списка на горе-трактирщика, Катя отправилась в больницу к Миле. Давно надо было ее навестить. Жаль, что нельзя купить соки и фрукты, сложить все это на тумбочку, придвинуть стул к кровати и расспросить подругу о том, что говорят врачи. И о том, что случилось тем вечером.
Черкасский держится очень уверенно. Всем своим видом говорит: я не имею никакого отношения к новому нападению, если мне понадобится кого-нибудь придушить, я сделаю это не в темном, пахнущем кошками подъезде, а в элитном клубе, пахнущем марихуаной, со специально обученными девушками.
Неужели на самом деле в столице орудует маньяк? Он задушил ту, первую жертву, потом взял тайм-аут, а теперь опять активизировался. Ведь Черкасский не признался в первом нападении. Он не отрицает только эпизода с Милой. Но, по его мнению, в нем не было ничего маниакального. Эротическая фантазия по чистой случайности закончилась трагически.
Впрочем, зачем скрывать? У этой случайности есть имя и фамилия — Катя Чижова. Это она ворвалась тогда в подсобку в самый неподходящий момент. Участники «исторической реконструкции» так растерялись, что Мила грохнулась на пол, ударившись головой о батарею. Именно черепно-мозговая травма погрузила ее в кому, а вовсе не попытка удушения. Так что, если называть вещи своими именами, на грани жизни и смерти Мила оказалась из-за Кати.
Что с ней не так? Она же хочет как лучше. А получается… Ничего у нее не получается. Порой на Катю накатывала такая тоска. Другие делают карьеру, создают семью, обмывают ремонт в новой квартире. А ей и обмыть-то нечего…
У ворот больницы Катя заметила знакомого. Ей навстречу шел Петр — тот самый поклонник Светика, которым она вертела перед носом Горчакова, как красной тряпкой перед быком. Впрочем, не исключено, что это был всего лишь отвлекающий маневр. Светик специально развернулась к Пете, чтобы освободить проезд для Кати. Но теперь стоянка возле Алексея опять для всех, кроме его невесты, запрещена.
Выглядел Петр хмуро, по сторонам не смотрел.
— Здравствуйте, — проявила вежливость Катя.
— Привет, — буркнул он, явно не узнавая.
— Навещали больного?
У ворот больницы все — друзья по несчастью.
— А вы, собственно…
— Катя Чижова.
— А-а, подруга Светика, — вспомнил Петр. — Вот скажите: почему, если женщина красива, она обязательно стерва? Это природой заложено или мужчины виноваты: потакают, соблазняют, обхаживают. И она уже возомнила о себе…
Катя вдруг увидела в этом большом, раздраженном мужчине ту же скомканную туалетную бумагу, какой ощущала себя. Ее обманул Алексей, его использовала Светик.
— Вспомните классику, — попыталась утешить Катя владельца авиакомпании. — Первым делом самолеты, ну а девушки…
Ознакомительная версия.
