— Никто не должен заходить в верхние комнаты, — приказал сыщик дворецкому. — Когда прибудут врач и шериф, вы впустите их через парадный вход, а если меня здесь не будет, то ни под каким видом не должны допускать, чтобы кто-нибудь воспользовался черной лестницей, ведущей к колоннаде.
Тарлинг вышел из дому через парадную дверь, собираясь обойти поместье. Он, признаться, мало надеялся обнаружить при этом что-нибудь новое. Рассвет наверняка поможет в этом, но было бы невероятным, чтобы убийца остался поблизости от места преступления.
Парк был большой и заросший. Сквозь чащу змеилось множество тропинок, ведущих к высокому забору. В одном углу находилась довольно открытая площадка, свободная от кустов и деревьев. Он поверхностно обследовал ее и осветил фонариком длинные ряды овощных грядок.
В конце парка чернел небольшой домик садовника. Сыщик направил на него луч фонаря. Что это, померещилось, или на самом деле за углом мелькнуло чье-то бледное лицо? Он посветил снова, обошел вокруг строения — никого. И все же его не покидало ощущение, что кто-то прячется рядом в густых зарослях. Он готов был поклясться, что услышал треск сухих веток и прямо направился на звук. Послышались быстрые шаги, потом наступила тишина. Тарлинг замер. Позади него кто-то тяжело взбирался на стену.
— Кто там? — громко крикнул он. — Стой, или я буду стрелять!
Вдруг сверху раздался резкий дьявольский смех. Это было так жутко, что Тарлинга охватил ужас. Луч фонаря не мог пробиться сквозь ветвистую шапку, покрывающую верх забора.
— Сейчас же слезайте, или я выстрелю!
Неизвестный вновь разразился демоническим хохотом.
— Убийца! Проклятый убийца! Ты убил Торнтона Лайна! На тебе! — закричал он сверху хриплым голосом.
Тут же сквозь ветви что-то упало. На сыщика что-то капнуло. Он с криком смахнул обжигающую жидкость. Тем временем таинственный незнакомец спрыгнул с другой стороны и пустился бежать. Джек нагнулся и при свете фонарика поднял брошенный в него предмет. Это была маленькая бутылочка, на этикетке которой стояло «Серная кислота».
На следующее утро Уайтсайд и Тарлинг сидели на диване, сняв сюртуки, и пили кофе. По сравнению со своим помощником, Джек выглядел усталым и осунувшимся. Зато Уайтсайд хорошо выспался. В этой комнате была убита миссис Райдер. Темно-красные пятна на ковре напоминали об этой жуткой трагедии. Коллеги молчали, каждый думал о своем. По личным причинам Тарлинг не все рассказал своему помощнику. И о встрече с таинственным незнакомцем в парке не упомянул ни слова.
Уайтсайд закурил сигару. Шипение зажженной спички вывело Джека из сонного оцепенения.
— Что вы думаете об этой истории? — спросил он.
Инспектор покачал головой.
— Будь это кража, все объяснилось бы просто, но это не так, и мне очень жаль бедную девушку.
Тарлинг вздохнул.
— Это ужасно. Доктор должен был сперва ввести ей успокоительное, иначе ее невозможно было увезти отсюда.
— Вся история весьма неприятна и запутана, — сказал полицейский инспектор.
— Она не могла дать никаких показаний. Одетта приехала к матери и оставила открытой черную дверь, предполагая возвратиться тем же путем. Но миссис Райдер выпустила ее через парадное. Очевидно, кто-то наблюдал за дочерью и ждал, пока она выйдет. Но, прождав напрасно, прокрался в дом. Наверное, это был Мильбург, — заключил Уайтсайд.
Тарлинг не ответил. Он имел свое мнение на этот счет, но решил пока не высказывать его.
— Совершенно ясно, что это был он, — продолжал инспектор. — Управляющий ночью приходил к вам — мы знаем, что он находился в Гертфорде, известно также, что подлец пытался убить вас, думая, что девушка предала его, и вы проникли в тайну. А теперь он убил ее мать, которая, по всей вероятности, знала о таинственной смерти Торнтона Лайна гораздо больше своей дочери.
Тарлинг поглядел на часы.
— Линг-Чу, пожалуй, пора бы уже быть здесь.
— Ах, так вы послали за своим китайцем? — с удивлением спросил Уайтсайд. — Я думал, что он уже вне подозрений.
— Я вызвал его несколько часов тому назад.
— Гм! Вы предполагаете, что он знает что-нибудь об этой истории?
Сыщик отрицательно покачал головой.
— Нет, я твердо верю тому, что он мне рассказал. Повторяя его историю в Скотленд-Ярде, я не ожидал, что она и вас сумеет убедить. Но я хорошо знаю Линг-Чу. Он еще никогда не лгал мне.
— Убийство — скверное дело, — ответил инспектор. — И если человек не лжет даже тогда, когда дело пахнет виселицей, то он не лжет никогда.
Внизу остановился автомобиль, и Тарлинг подошел к окну.
— Вот и Линг-Чу, — сказал он.
Через минуту китаец бесшумно вошел в комнату. Джек коротким кивком ответил на его поклон и вкратце ознакомил с происшедшим. Он говорил по-английски, так что Уайтсайд мог следить за рассказом, время от времени включаясь в него. Линг-Чу слушал, не говоря ни слова, затем отвесил короткий поклон и покинул комнату.
— Вот здесь письма, — сказал инспектор после его ухода. Две пачки писем в образцовом порядке лежали на письменном столе миссис Райдер. Тарлинг придвинул стул и сел.
— Здесь все?
— Да, рано утром я обыскивал весь дом и ничего больше не мог найти. Те, справа — все от Мильбурга. Они подписаны только инициалом «М», но на всех письмах указан его городской адрес.
— Вы уже читали их?
— Просмотрел два раза, но не нашел ничего такого, что могло бы служить уликой против управляющего. Это самые обыкновенные письма, касающиеся по большей части мелочей и вкладов, которые Мильбург делал именем своей жены, вернее говоря, именем миссис Райдер. Из них легко можно увидеть, как глубоко бедная женщина была замешана во всю эту историю, ничего не зная о преступлении мужа.
Тарлинг по порядку вынимал письма из конвертов, прочитывал их и снова клал обратно. Дойдя до половины пачки, он вдруг остановился и поднес очередное письмо к свету.
— Взгляните, Уайтсайд!
— «Прости, что письмо в пятнах, но страшно тороплюсь и перепачкался чернилами, которые нечаянно опрокинул».
— Но ведь тут же нет ничего особенного! — смеясь ответил помощник.
— По тексту, конечно, — согласился Тарлинг, — Но наш приятель оставил здесь весьма пригодный отпечаток большого пальца.
— Дайте-ка мне этот лист!
Уайтсайд взволнованно подскочил, обошел вокруг стола и поглядел через плечо Тарлинга, все еще державшего письмо в руке. Он оживился и схватил его за руку.
— Теперь он в наших руках! — воскликнул инспектор. — Ему не ускользнуть!
— Что вы хотите сказать?
— Готов присягнуть в том, что этот оттиск тождественен с кровавым следом на ящике комода мисс Райдер.
— Вы вполне уверены в этом?
— Абсолютно, — быстро ответил Уайтсайд. — Посмотрите на эти спирали, на характер линий. У меня при себе фотография. — Он поискал в своей записной книжке и нашел увеличенный снимок.
— Сравните же, — торжествовал инспектор. — Линия к линии, борозда к борозде точно подходят. Это большой палец Мильбурга, и Мильбург — тот человек, которого мы разыскиваем!
Он быстро надел сюртук.
— Куда вы собираетесь?
— Назад в Лондон, — гневно сказал полицейский инспектор. — Получить ордер на арест Джорджа Мильбурга, человека, убившего Торнтона Лайна и свою собственную жену — тяжкого преступника.
Вернулся Линг-Чу, непроницаемый, как обычно. Он всегда привносил своеобразное дыхание таинственности.
— Ну, — спросил Тарлинг, — что ты нашел?
Уайтсайд прислушался, хотя считал случай выясненным.
— Два человека поднимались этой ночью по лестнице, — сказал Линг-Чу. Также и мой господин. — Он посмотрел на Тарлинга, который утвердительно кивнул. — Следы ног моего господина ясны, — продолжал он, — также и те, которые принадлежат маленькой молодой женщине, а также босые ноги.
— Ты заметил следы босых ног? — спросил Тарлинг.
— Это был мужчина или женщина? — заинтересовался Уайтсайд.
— Этого я не могу решить, — ответил китаец, — но ноги были изранены и из них сочилась кровь. На дворе, на усыпанных гравием дорожках, видны кровавые следы.
— Этого не может быть, — резко сказал Уайтсайд.
— Не прерывайте его сейчас, — предупредил Тарлинг.
— Одна женщина вошла в дом и снова вышла, — продолжал Линг-Чу.
— Это была мисс Райдер.
— Потом пришли еще одна женщина и один мужчина, потом босой человек, чьи кровавые следы видны поверх следов первых.
— Откуда вы знаете, какие следы оставила первая женщина и какие вторая? — несмотря на свое предубеждение, Уайтсайд был заинтересован.
— Ноги первой женщины были мокрые, — ответил Линг-Чу.
— Но ведь дождя не было, — торжествующе произнес полицейский инспектор.
