Ознакомительная версия.
– Драка из-за девушки, – продолжила Синицкая, окидывая Чистякова взглядом, – изнасилование?
– Очень смешно, – парировал Игорь, – просто искрометный юмор. А главное, все добрые такие, отзывчивые.
– А по какому вопросу? – повернулся Мостовой снова к дежурному. – Что-нибудь о цели они сказали?
– Нет, – покачал головой дежурный. – Только, что вам следует явиться в городское УВД к следователю Касьянову, в кабинет 27. Так что являйтесь. А потом отзвонитесь, чтобы я знал, что докладывать по команде.
Удивленные спасатели еще раз переглянулись, но никто из них так и не смог дать какого-нибудь приемлемого объяснения этому неожиданному вызову в милицию.
Следователь Касьянов был мал, толст и лыс. Однако непредставительная и такая несолидная внешность почему-то не вызвала у спасателей ироничного к следователю отношения. Умный проницательный взгляд и скрытая энергия, которые так не вязались с его внешностью, сразу же расположили их к майору Касьянову.
– А, явились, неприметные герои наших будней, – без улыбки, но как-то весело приветствовал следователь вошедших спасателей.
Майор держал около уха трубку телефона, прижимая ее плечом, одновременно рылся в каких-то бумагах на столе и одновременно умудрялся общаться с вызванными спасателями.
– Вы, ребятки, пока присядьте. Сейчас я вами займусь.
Спасатели уселись на стулья перед столом следователя и стали лениво осматриваться, деликатно сдерживая зевоту после бессонного суточного дежурства. Кабинет как кабинет. Узкий и длинный. Левым боком к окну стоял стол следователя, около самого окна – высокий старомодный сейф, который явно недавно был свежепокрашен зеленой масляной краской. На окнах вертикальные жалюзи, стулья вдоль противоположной стены, на которых сидели спасатели, были разномастными по цвету и фасону. За спиной следователя на стене, отделанной панелями под дерево, красовались два портрета – Путина и Медведева. Чистяков толкнул Бориса локтем и показал глазами на портреты. Он сразу заметил, что портреты повешены не совсем удачно. И президент, и премьер были сняты не строго анфас, а чуть вполоборота. Повесили портреты так, что оба лидера выглядели отвернувшимися друг от друга.
Несмотря на свою занятость, следователь уловил движение голов спасателей. Он тут же, смешно уперев подбородок в телефонную трубку, которую продолжал держать около уха, обернулся назад и бросил взгляд на портреты.
– Что не так, молодые люди? Ожидали увидеть у меня портреты Сталина и Берии? – без улыбки спросил Касьянов, но тут же переключился на телефонный разговор. Наверное, на том конце ему ответили. – Да? А когда он будет? Вы передайте, пожалуйста, что звонил следователь Касьянов из УВД. Спасибо. До свидания.
Покачав головой, следователь положил трубку на телефон, сложил папки стопкой и отодвинул их в сторону на противоположный край стола.
– У меня к вам, молодые люди, есть несколько вопросов. В целях экономии моего и вашего времени я их сейчас задам, а потом, уловив суть, если таковая будет в ваших ответах, быстренько оформлю протоколы допросов. Вы знакомы с профессором Никитой Савельевичем Ворониным?
Спасатели дружно, как по команде, внутренне поджались, настолько неожиданным был вопрос. Не дружно, но уверенно они загалдели, что прекрасно знакомы.
– Вы бывали у него дома, как часто? – продолжал следователь.
Мостовой, как старший в бригаде, сделал предостерегающий жест своим друзьям, что ответит сам. Боря понял, что если все сейчас начнут галдеть, то быстрого допроса не будет. К тому же Синицкая, а особенно Чистяков не умели в силу своих характеров отвечать коротко и лаконично. Каждый сейчас бы понес свою историю.
– С профессором Ворониным нас познакомила Синицкая, – ответил Мостовой за всех, – потому что с ним хорошо знакомы ее родители. Мы с Ольгой были у него пару раз, а Чистяков чуть больше, потому что профессор консультировал его на досуге по вопросам краеведческого характера. Чистякова иногда приглашают в турбюро подменять инструкторов для иногородних групп туристов, и он любит рассказывать гостям об истории нашего края.
Следователь наконец улыбнулся и благодарно кивнул Мостовому головой. Ему понравилось, как тот коротко сформулировал суть. Но Боря не собирался останавливаться только на четкости и лаконичности ответа. Его крайне интересовало, причем в таких же кратких формах, зачем их вызвали к следователю и почему именно в связи с личностью профессора Воронина. Собственно, не только его, но открыть рта своим товарищам Мостовой не дал.
– А что такого, интересного для милиции, произошло, – с напором продолжил Борис, – что нас к вам вызвали и расспрашивают про профессора Воронина?
Следователь обреченно вздохнул и посмотрел на спасателей. Неизбежный вопрос каждого свидетеля, и никуда от этого не уйдешь.
– Хорошо, – ответил он, наконец, – скажу, но только потому, что считаю вас серьезными ребятами из серьезного ведомства. И потому, что вы, в любом случае, подпадаете под категорию свидетелей, а уж никак не подозреваемых.
Спасатели переглянулись в крайнем изумлении. Такого поворота они не ожидали. Первая же мысль, которая пронеслась в голове каждого из троицы, была о том, что Воронин попал в больницу не из-за плохого здоровья в силу преклонного возраста, а по причине криминального характера. Покушение, отравление и тому подобное. Следователь понял эти взгляды правильно и постарался сразу же прояснить ситуацию.
– Не то, что вы думаете, молодые люди. Речь идет не о здоровье профессора, хотя не исключаю, что его ухудшение напрямую связано с причиной вызова вас ко мне. Дело в том, что квартира профессора Воронина ограблена сразу же после его поступления в больницу.
– А его внук, Сергей?.. – начал было Чистяков.
– Это особый разговор, – остановил спасателя следователь. – Давайте договоримся так: я вам сказал, в связи с чем вас вызвал, теперь я буду задавать вам вопросы, а вы отвечать. Потом можете задавать свои, но учитывайте, что существует такое обстоятельство, как тайна следствия. Хорошо?
Мостовой и Чистяков согласно кивнули, только Синицкая странно пожала плечами, как будто была с чем-то не согласна. Следователь понял это движение, но оставил без комментариев.
– Не удивляйтесь, но вам придется оставить у меня отпечатки своих пальцев. Мне нужно удалить ваши пальцы из числа отпечатков возможных преступников. Это понятно? – спросил следователь и сделал паузу, убедившись, что спасатели не против. – Меня интересует личность внука профессора Сергея Воронина как возможного соучастника преступления.
– Вы полагаете, что взлом квартиры лишь имитация, чтобы отвести от него подозрение? – сразу же спросил Чистяков.
– Разумно, – похвалил следователь, – именно это я и имел в виду. Причина моего интереса простая. Мне удалось установить, что Воронин-младший – заядлый игрок, что он постоянно занимает у всех своих знакомых деньги, постоянно всем должен. Естественным было предположить, что для поправки своего финансового состояния, возврата долгов он мог пойти на такой шаг. Тем более связаться с людьми с криминальными наклонностями. Не исключаете?
– Давайте я отвечу? – предложил Чистяков. – Я Сергея знаю несколько лет, работал с ним в горноспасательном отряде. Видите ли, он альпинист, а альпинистами не становятся люди слабые. В то, что Сергей даже из-за игромании стал преступником и обворовал своего деда, который его вырастил, я не верю. Зависимость от игровых автоматов налицо, а в остальное я не верю.
– Что ж, учту, – кивнул следователь. – Тогда другой вариант. Он все же связался с криминалом и без всякого умысла проболтался об имеющихся в доме ценностях. Такое могло произойти?
– Господи, – не выдержала Синицкая, – да о каких ценностях вы говорите? Он же не бизнесмен, а профессор, интеллигент до мозга костей. Ну, имел он хорошую профессорскую зарплату, имеет пенсию, но чтобы Воронин стал скупать и хранить на черный день драгоценности, простите – чушь!
– Чушь, – спокойным голосом повторил следователь, как будто согласился с девушкой. – Чушь, конечно. И он, профессор Воронин, не дарил очень дорогого украшения некой Зинаиде Ивановне Кушнаревой? И внук профессора Воронина не сдавал в скупку двух ювелирных изделий на сумму двенадцать тысяч пятьсот шестьдесят четыре рубля? Я ведь не настаиваю, что профессор скупал в магазинах золото и прятал его под кроватью. А фамильные драгоценности вы начисто отрицаете?
Ольга нахмурилась и не нашлась что ответить. Следователь посмотрел на девушку и удовлетворенно кивнул.
– Жаль, конечно, но вопрос официально я вам задать все же должен. Знаете ли вы о ценностях, имевшихся в доме профессора Воронина, которые могли быть похищены преступниками?
Вся троица вяло отрицательно покачала головами.
Ознакомительная версия.
