На следующий день около четырех часов старая, грязная женщина явилась в лавочку на Ламбет-стрит и спросила, нет ли писем на имя господина Воля. Ей было вручено три письма. Она заплатила лавочнице, сунула письма в ручной мешок, вышла из лавки и пошла вверх по улице, шатаясь и бормоча под нос. В конце Ламбет-стрит она села в трамвай, шедший в Клефам, сошла недалеко от мэрии и не спеша направилась в глубь предместья по кривым, узким улочкам.
С каждым поворотом улочки становились все уже и грязнее, пока женщина не дошла наконец до тупика, мостовая которого не ремонтировалась десятки лет. Остановившись у мрачного подслеповатого дома, она вынула из кармана ключ и отперла дверь. Но прежде чем она успела закрыть ее за собой, перед ней предстал высокий хорошо одетый джентльмен, неотступно следовавший за ней всю дорогу.
- Добрый день, мамаша, - сказал он приветливо.
Старуха осмотрела его подозрительно и вытерла нос обратной стороной ладони. Только санитарный врач да соседи-рабочие называли женщин "мамашей", иногда такое обращение употребляла полиция. Слезящиеся глаза в упор смотрели на незнакомца, морщины на старческим лице стали глубже.
- Мне нужно поговорить с вами, мамаша.
- Войдите, - нелюбезно ответила старуха.
Коридор, в который выходило по обеим сторонам двенадцать дверей, был неописуемо грязен, но представлял собой образец чистоты и гигиены по сравнению с кухней и спальней.
- Вы откуда, из госпиталя или из полиции?
- Из полиции, - ответил Майкл. - Мне нужны те три письма, которые вы получили на Ламбет-стрит.
К его удивлению, старуха облегченно вздохнула.
- Это все? - спросила она и улыбнулась беззубым ртом. - Я работаю по поручению одного господина. Давно работаю. Он никогда до сих пор на меня не жаловался.
- Как его зовут?
- А я не знаю. Его адрес написан на конвертах. Я пересылаю ему письма.
Порывшись" в тряпье, она достала три конверта с адресом, отпечатанным на пишущей машинке. Майкл тотчас узнал машинку Охотника за головами. Письма были адресованы в Гилфорд.
Из ручной сумки старухи Майкл достал три письма. Два из них он прочел, а третье, которое сам писал, смял и сунул в карман. Допрос, которому он подверг старуху, не дал ничего. Женщина честно выполняла возложенную на нее работу, получала по фунту за каждое путешествие на Ламбет-стрит, а деньги и приказ пойти за письмами приходили по почте неизвестно от кого и неизвестно откуда.
- Старуха немного помешана и алчна к деньгам, - докладывал Майкл начальству, - а розыски в Гилфорде тоже ничего не дали. Там находится другой агент, который запечатывает письма и отсылает их обратно в Лондон, но по назначению ни одно письмо не доходит. Каким образом они пропадают в дороге, установить пока не удалось. Чрезвычайно сложная и таинственная процедура. Такого адреса в Лондоне вообще не существует. Гилфордская полиция производит расследование на почте.
Стэнс был смущен и раздосадован.
- Майкл, я не должен был поручать вам этого дела. Я чувствовал, что не надо было нам совать нос в него. Скотленд-Ярд издевается и говорит, что только потому, что за это дело взялись-мы, Охотник за головами гуляет на свободе. Вы сами знаете, какая у них ревность к нам, и сами понимаете, как на меня действует вся эта история.
- Я могу вам в любой день арестовать Охотника за головами, - ответил Майкл, - но теперь я больше чем когда-либо убежден, что торопиться не надо. Сначала нужно найти и осмотреть катакомбы.
Стэнс нахмурился.
- Катакомбы? Я не совсем понимаю вас, Майкл. Какие катакомбы?
- По соседству с Чичестером существуют какие-то катакомбы. Фосс знал об этом и подозревал, что они имеют связь с Охотником за головами. Дайте мне четыре дня, майор, и, я, надеюсь, вы останетесь довольны моей работой. Если же я провалюсь, - он помолчал и улыбнулся, - если я провалюсь, вы, вероятно, увидите меня самого в ящике Охотника за головами!
29. СТРАННЫЙ ОБОРВАНЕЦ
Прошло два дня, как Майкл Бриксен уехал из Чичестера, никому не сказав, куда и надолго ли уезжает.
- Мистер Бриксен не вернулся? - спросила Адель у Небворта.
Режиссер покачал головой.
- Нет, ничего о нем не слышал. Полчаса назад сюда в студию приходил какой-то тип и тоже спрашивал, не вернулся ли Майкл.
- Такой странный, неприятного вида человек? - спросила Адель. - Я разговаривала с ним. Он говорит, что у него письмо к мистеру Бриксену, но что он может передать его только ему в собственные руки.
Она подошла к окну и посмотрела на аллею, ведущую от ворот к студии. На тротуаре у ворот стоял странного вида человек. Черные длинные волосы с проседью неровными прядями выбились из-под надвинутой на лоб спортивной шапочки; сорочки на нем, по-видимому, не было, так как воротник грязного, заплатанного пиджака был поднят и застегнут у горла английской булавкой; сквозь дыры рваных сапог выглядывали розовые, голые пальцы.
На вид этому странному человеку можно было дать около шестидесяти, но могло быть и меньше и больше. Заросшие редкой щетиной щеки не видели бритвы, очевидно, с того дня, когда он последний раз был в тюрьме; красные опухшие веки моргали на слезливых глазах, а багровый нос местами имел густую лиловую окраску. Руки опущены были в карманы штанов и, по-видимому, поддерживали их хотя из-под полы пиджака высовывался конец обвязанного вокруг живота пестрого шарфа. Стоя у ворот, он ритмически перебирал ногами, словно ногам было холодно; время от времени вынимал руку из кармана, подносил к глазам запечатанный конверт, опускал его назад в карман с довольной улыбкой и снова начинал мелкую пляску на месте.
- Может быть, вам следовало вскрыть это письмо? - спросила девушка. Возможно, оно важное.
- Я хотел взять письмо, - ответил Джек Небворт, - но этот странный тип отказался мне его дать.
- Вы не знаете, откуда оно?
- Не имею никакого понятия, - сказал Небворт. - А теперь, моя милая, прогоните мысли о Майкле Бриксене и займитесь, пожалуйста, Розеллой. Съемку, назначенную на башне, отложить я не могу. А до тех пор у нас с вами еще куча дел. Мне нужно просмотреть заснятую ночью пленку, а вам подготовить роль.
Это был утомительный день для девушки. Она едва держалась на ногах, когда труппа после съемки вернулась в город.
- Не видели мистера Бриксена, мисс? - спросил пискливый голос, когда она сошла с шарабана.
Адель удивленно оглянулась. Она забыла про странного человека с письмом.
- Нет, его не было на съемке. Советую вам повидать мистера Небворта. Мистер Бриксен живет у него.
- Вы думаете, я сам не знаю? Вы думаете, я не ходил по всем местам, где он может быть? Я всюду был, ей-Богу!
- Он уехал в Лондон. Я думала, вам это известно.
- Его нет в Лондоне, - в отчаянии ответил старик. - Если бы он был в Лондоне, разве я был бы здесь? Нет, из Лондона он уехал вчера. Буду ждать, пока он появится здесь.
Упорство старика позабавило Адель, хотя ничего не было забавного во всей этой ужасной и сложной истории.
Переходя через улицу, она испуганно отскочила в сторону. Одно мгновение - и ее раздавил бы автомобиль Стеллы Мендозы.
Стелла никогда не мчалась с такой быстротой. Она громко выругалась, когда неосмотрительная девушка вынудила ее затормозить машину. К сэру Грегори вернулся разум, и она спешила воспользоваться удобной минутой. На всем ходу остановив машину у ворот Грифф-Тауэрса, она распахнула дверцу и крикнула шоферу:
- Если через полчаса я не вернусь, можете взять мою машину и привезти из Чичестера полицию.
30. ОБЪЯСНЕНИЕ С СЭРОМ ГРЕГОРИ
Записку того же содержания Стелла оставила на столе своей комнаты. Если она не вернется к определенному часу, она просила полицию прочесть письмо, оставленное в кармане ее пальто, висящего в передней. Артистка не сообразила, что раньше утра никто не увидит ни ее записки, ни письма.
Свидание с сэром Грегори имело для Стеллы Мендозы чрезвычайную важность. Она нарочно откладывала отъезд из Чичестера, в надежде, что настроение Пенна изменится и к нему вернется прежняя щедрость. Надежда как будто оправдалась. Сегодня сэр Грегори неожиданно вызвал ее к телефону, говорил дружеским тоном и дал понять, что готов исполнить все свои обещания. Жажда устроить свое будущее пересилила страх, но не могла убить недоверия. Стелла решила поехать в Грифф-Тауэрс, но приняла меры на случай несчастья.
Сэр Грегори, вопреки обыкновению, принял ее не в кабинете, а в комнате, расположенной в нижнем этаже и представлявшей собой нечто вроде гостиной. Гостиная была обставлена чрезвычайно мрачно. Молодая женщина, переступив через порог, не могла подавить невольную дрожь.
На полу лежал громадный черный ковер. Стены, оклеенные черными обоями, были голы. У стен стояли низкие диваны, с потолка опускались две лампы, закрытые глухими абажурами.
Пени сидел, скрестив ноги, на шелковом диване, следя глазами за медленными и плавными движениями темнокожей девушки, скользившей по полу под звуки гитар, струны которых перебирали три малайца в темном углу гостиной. На Грегори был пламенно красный халат. Взглянув на его плотоядно улыбавшееся лицо, Стелла доняла все, в чем сомневалась до сих пор.
