Ознакомительная версия.
Сашка хлопнул ещё одну рюмку и потрогал мой лоб.
– Вроде жара нет. Как только оклемаешься, сразу регистрируем наш брак. В реальной жизни твой отец никогда не одобрил бы этот брак и не подпустил бы меня к тебе на пушечный выстрел. А может быть, даже и пристрелил бы. Но мы не будем форсировать события. Мы пойдём другим путём. Мы скажем ему о нашем браке позже, тогда, когда он уже ничего не сможет изменить и ему будет некуда деваться.
– Ты о чём?
– Сейчас немного оклемаешься, и сразу едем на регистрацию. Тут посёлок есть недалеко. Там небольшой ЗАГС, нас сразу распишут. За бутылку водки, честное слово. Тут всё, как в добрые старые времена. Никакого капитализма. Он ещё сюда не добрался. Главное, чтобы ты уже ходить могла. Как на ноги встаёшь, так сразу в ЗАГС. А потом ты сразу забрюхатишь.
– Что сделаю?
– Забрюхатишь! – как лошадь, – заржал Александр.
– Забеременею, что ли? Я не очень твой жаргон понимаю.
– Ты ж у нас голубых кровей. Но ничего, научишься. Короче, сейчас лучше себя чувствовать начнёшь, я тебя сразу икрой набью. Будешь икру метать. Поняла?
– Поняла, – ледяным голосом ответила я и с трудом сдержала себя, чтобы не зареветь.
Я была больше не в состоянии слушать этот бред.
– И вот, когда уже твоё пузо к носу полезет и прерывать беременность будет нельзя, мы к твоему отцу пойдём. С пузом и штампом в паспорте.
– Зачем?
– Как зачем? За деньгами и за роскошной жизнью. Не будем же мы в этой деревне прозябать. Я здесь родился и вырос. Мне эта деревня уже вот где сидит. А твой папик нам всё организует. Будем жить-поживать и бабло наживать. Ведь папик твой невечный. Ты будешь дома сидеть, детей рожать и воспитывать. Или там, в ваших кругах, детей не воспитывают? У вас вроде как гувернантки есть. Я же босяк и всех тонкостей не знаю. А я правой рукой твоего папика стану. Возраст берёт своё, и ему нужно все свои дела кому-то передавать. Этим человеком буду я. Родня всё-таки. Муж его единственной дочери. Так что, империя папика будет в надёжных руках.
– Как же ты все продумал.
– А ты как думала. Я такой, – с гордостью произнёс уже пьяный в дым мужчина и махнул ещё рюмку.
– Мы не сможем зарегистрироваться, – сказала я и ощутила, как на глазах выступили слёзы.
– Почему?
Сашка дыхнул в мою сторону жутким перегаром, и я поморщилась от брезгливости.
– Потому, что у меня нет паспорта.
– Есть.
– Я тебе говорю нет. Я его потеряла.
– Аська, ты даже представить себе не можешь, какой у тебя предусмотрительный будущий муж.
– В смысле?
– В смысле того, вот он, твой паспорт!
Сашка полез в карман брюк, достал паспорт, раскрыл его и покрутил им у меня перед носом. Сомнений не было – это действительно был мой паспорт...
– Откуда он у тебя?
– Я вытащил его из сумки этой самозванки.
– Где она?
– В последний раз её держали в сарае рядом с домом. Может, уже убили.
– Убили?
– А ты что думала, её кто-то в живых оставит? Ведь убийство бритоголового Вадика теперь на ней, а не на тебе.
– И что, никто не заметил, что у этой девушки похожая на меня внешность, но это не я? Неужели никто этого не заметил?
– Аська, если бы ты её видела, то ты бы тоже не отличила её от себя.
– Почему???
– Ей так лицо разбили, что её родная мать не опознала бы.
– У неё мать умерла.
– Но это я так, образно, говорю. Мы когда в Питер за тобой ехали, я думал собственными руками тебя задушу. Ненависть была к тебе лютая. Ведь так со мной ещё никто не поступал. Я к тебе со всей душой, а ты об меня ноги вытерла. Я же тебе тогда таких вкусных блюд набрал. Думаю, поешь, поговорим с глазу на глаз, а потом я тебе с побегом помогу. Не нужно было никого убивать. После побега я тебя в этой деревне спрятал бы, и дальше мы с тобой действовали бы по той схеме, о которой я тебе говорил.
– По какой схеме? – я ощутила, как мне вновь не хватает воздуха.
– Аська, ты меня не слушаешь, что ли? Я же тебе сказал, что мы с тобой как порядочные люди регистрируем брак, потом я тебя икрой набиваю, и в тот момент, когда у тебя пузо до носа будет, идём к папику требовать свой кусок его империи. А точнее, прячемся под его крыло. Папика отравляем на заслуженную пенсию, а я встаю во главе его грандиозного детища. Да не бойся ты, не подумай ничего плохого. Не буду я твоего родителя в дом престарелых сдавать. Я же не изверг. Будет на хозяйстве. Он уже хорошо поработал, пора на заслуженный отдых. Он сам поймёт, что руководить империей должен я и что во мне заложен огромный потенциал. У твоего отца одна-единственная дочь. Фактически передать дела некому. Баба и в Африке баба. Там, где должны управлять мужики, ей не место. Её место на кухне. Поэтому единственный человек, которому можно передать дело, – это её супруг. Когда он увидит твоё пузо и штамп в паспорте, он поймёт, что мои намерения по отношению к тебе самые серьёзные. Это значит, что теперь я член вашей семьи и мне можно доверять.
– Я ничего не хочу, – произнесла я сквозь слёзы. – Вообще ничего. Ни замуж за тебя, ни штамп в паспорте, ни пузо. Я детей от тебя не хочу.
– А тебя никто и спрашивать не будет, – рассмеялся заметно опьяневший мужчина.
– Как это?
– Так это. Твоя судьба предрешена. Я бы тебя прямо сейчас икрой набил, но нельзя. Я же всё понимаю. Ты и так еле очухалась, слабая ещё. Тебе нужно больше отваров пить и спать. А когда тебе полегче станет, мы с тобой такого жара дадим, что, может, даже двойню заделаем. У меня в роду двойня есть. Так что, у нас есть все шансы улучшить демографическую ситуацию в нашей стране.
– Что с Кристиной?
– Кристина –это та самозванка, что ли?
– Она.
– Я же тебе сказал, что, когда я уезжал, её держали в сарае. На тот момент она ещё была живая, но все разговоры сводились к тому, чтобы её убить. А что с неё взять? Она постоянно ревёт, ни про какие деньги не знает. У неё в сумке кредитку нашли. Я сразу понял, что твоя. Её до полусмерти забили, она назвала код, а когда кинулись посмотреть, сколько на этой кредитке лежит и какую сумму можно снять, оказалось, что она заблокирована. Видимо, твой папик обозлился на тебя, кредитку тебе блокирнул, чтобы ты побыстрее вернулась домой. Он же понимает, что ты будешь куролесить до тех пор, пока деньги будут. А как только деньги закончатся, так приползёшь домой, как побитая собака.
Когда Сашка стал допивать водку, я закрыла глаза и подумала, что Кристи успела подглядеть и запомнить код, когда я снимала деньги. Шустрая же она, однако. Я понимала, что по отношению ко мне она поступила по меньшей мере подло, и её поступок расценивается как самое настоящее предательство, но почему-то не чувствовала к ней враждебности. Ну не могла я на неё злиться. Не могла. Возможно, потому, что у меня никогда в жизни не было подруги. Я понимала, что я знала Кристи всего ничего, но меня тянуло к ней с необъяснимой силой, и мне искренне хотелось ей помочь.
На подсознательном уровне я всегда верила в женскую дружбу. И если бы в моей жизни когда-нибудь появилась подруга, то мне бы очень хотелось, чтобы она была похожа на Кристи. Такая же жизнерадостная, живая, понимающая. Подруга на всю жизнь – это достаточно редкое явление. Поступок Кристины подлый и даже жестокий, ведь она знала, что творится у меня на душе, что совсем недавно я даже хотела покончить жизнь самоубийством, но в глубине души нам всем хочется верить во что-то доброе, светлое и искреннее. Все мы мечтаем о задушевной подруге, у которой не было бы ни капли зависти, с которой можно просто дружить, не испытывая при этом никаких опасений. Но в этой жизни зачастую получается так, что одна подруга уходит и на её место приходит другая. Я слышала, что многих подруг теряют с замужеством. Об этом рассказывала мне моя гувернантка.
Приходит время, и, встречая своих бывших подруг, мы ловим себя на мысли, что нам просто не о чем разговаривать. Мы стали слишком разные, исчезли общие темы и интересы. Даже не верится, что когда-то мы не могли наговориться и посвящали друг друга в свои самые сокровенные тайны. От дружбы остаются одни осколки, и мы отчётливо понимаем, что осколки нам уже не нужны.
Гувернантка учила меня тому, что никогда нельзя рассказывать факты из личной жизни тому, с кем дружишь. Но я рассказала Кристине всё. Я сразу ей доверилась, отчего и получила по заслугам.
Я понимала, что мы с Кристиной слишком разные для того, чтобы дружить и быть искренними по отношению друг к другу. Мы воспитывались в разной среде, и у нас разные взгляды на жизнь. Кристи искала в этой жизни только деньги, я же искала смысл жизни и любовь.
– А Кристину точно убьют? – заволновалась я.
– А тебе не всё равно? – сказал Сашка, громко рыгнув.
Я поморщилась, почувствовала, что меня замутило, и тихо ответила:
– Нет. Мы же подруги. Пусть мы были вместе совсем короткий промежуток времени, но это не имеет никакого значения.
– Ася, забудь про это самозванку. Какая она, к чёрту, подруга, если она выкрала твой паспорт и кредитную карту?! Она проститутка. Обычная грязная проститутка. Ещё не хватало, чтобы проститутки были твоими подругами. Да если бы твой отец узнал, с кем ты дружишь, он бы тебе голову открутил.
Ознакомительная версия.
