- Это Джек Кетч, инспектор. Почему ж она, столь осторожная и подозрительная, с ним пошла? Ну ладно! Сейчас бесполезно теоретизировать... Меня распирала история, услышанная от Пилгрима, но, потрясенный новостью и стремительной гонкой, я хранил молчание, пока не выяснится, что все это означает. Еще один персонаж вышел в туман, пропал на Гиблой улице. - Я одно хочу знать,- сказал Толбот,- что стряслось с Бронсоном? Одним из моих самых давних и лучших агентов. а послал его утром за домом следить, приказал задерживать каждого, кто захочет войти, и выяснять зачем. Собирался ее охранять... Больше он не добавил ни слова, пока такси не остановилось перед домом на Маунт-стрит. Фонарь рядом с дверью слабо освещал в тумане строгое, несокрушимо величественное здание с отполированными дверными ручками, широкой площадкой, полосками света за закрытыми ставнями. Дом казался степенным, казался...
- Надо поискать Бронсона,- сердито буркнул Толбот. Мы начали оглядываться с одной и той же мыслью. Банколен шагнул на площадку, заглянул под лестницу. На первом этаже свет нигде не горел. Мы слышали шаги детектива по каменным ступеням, страх душил меня, как сырой туман.
- Идите-ка сюда,- издалека позвал Банколен.- Я только что споткнулся о чью-то ногу. Мы на ощупь спускались в холодную сырость, и я тоже споткнулся о чью-то ногу, о застывшую ногу, зацепившую меня ботинком. В туманной темноте возник крошечный огонек зажигалки Банколена. Он опустил ее к каменным плитам у подножия лестницы, смутно высветил фигуру. Мужчина лежал на спине, уткнувшись затылком в стену, подбородок косо упирался в грудь, словно ему жестоко свернули шею. Это был молодой человек с влажными от сырости рыжими волосами, в отсыревшей одежде. Одна нога согнута в колене, словно он пытался встать, руки завернуты за спину. Все это открывалось передо мной деталь за деталью в свете зажигалки Банколена. На его легком светло-коричневом пальто отчетливо вырисовывалась черная рваная дыра над сердцем. Шляпа исчезла. А когда Банколен попробовал повернуть застывшую голову, я увидел на лице мертвеца выражение глубочайшего изумления.
- Застрелен,- пробормотал детектив.- Несколько часов назад. По Маунт-стрит с ревом промчалась машина. Убитый стоял один на маленькой мокрой площадке, убийца просто приставил к его груди пистолет и спустил курок, поэтому он сразу упал, сохранив на лице изумленное выражение. Я снова взглянул на светло-рыжие волосы юноши и содрогнулся.
- Должно быть, это Бронсон?- уточнил Банколен.
Толбот не сводил глаз с упавшего тела, стоя перед ним на коленях. Инспектор медленно поднялся, кивнул, заморгал, выдавил одно слово:
- Бедняга!- отвернулся и медленно пошел назад к улице. Почти сразу же мы услышали яростный звонок в дверь.
Дверь открыла ладненькая, очень хорошенькая маленькая брюнетка в шапочке и фартуке горничной. Глаза темно-синие с длинными ресницами, губки приоткрыты в вопросительной улыбке. Инспектор не стал терять время.
- Я инспектор Толбот с Вайн-стрит,- объявил он.- У вас на площадке убит человек. Пойдите взгляните, знаком ли он вам.
Она секунду таращила на него глаза.
- Идите!- рявкнул Толбот.
Девушка вскрикнула при виде тела, бросилась было вверх по лестнице, но Толбот крепко схватил ее за руку.
- Пустите!- всхлипывала она в темноте.- Я не могу... я...
- Вы его знаете? Встречали когда-нибудь?
- Нет!
Мы вошли в дом и, перешагнув порог, очутились во Франции. Это был дом француженки, до последней мелочи в вестибюле. Хрустальные канделябры излучали бледный свет, зеркала, белые стены, непривычный смешанный запах восковой мастики, кофе, плотных драпировок. Горничная, повернувшись к нам спиной, содрогалась от слез, закрыв глаза руками.
- Где телефон?- спросил Толбот.
- В... в конце холла, сэр. Я покажу...
- Сам найду. Проводите куда-нибудь этих джентльменов. Мы хотим с вами поговорить.
Она повела нас в гостиную, довольно скупо освещенную, с неизменными сомнительными масляными картинами на стенах, с потускневшей мебелью красного дерева в стиле ампир. Да, девушка очень хорошенькая: черные короткие волосы, глаза одновременно невинные и манящие, аккуратная, стройненькая фигурка. Толбот обращался с ней безобразно.
- Послушайте,- предложил я ей,- сядьте.
Но она лишь таращила глаза и улыбалась с легким испугом, будто я предложил нечто совсем иное.
- О нет, сэр!.. Позвольте ваши шляпы.
- Не будем тратить время на формальности,- сказал Банколен.- Как вас зовут?
- Селден, сэр.
- Селден, расскажите нам все, что происходило сегодня.
- Я... не поняла, сэр. О чем?
- Обо всем, что делала мисс Лаверн.
Горничная уже совсем успокоилась, улыбаясь слабой бесцветной улыбкой. Глаза смотрели мимо нас на каминную полку, но в них было дурное предчувствие. Оно все усиливалось, и девушка с внезапной тревогой взглянула на нас:
- Да, сэр, конечно. Я... у меня вчера вечером был выходной, и я утром немножечко опоздала вернуться. Кажется, мисс Лаверн была чем-то расстроена...
- Во сколько вы пришли?
- В девять с небольшим. Она сообщила, что провела ночь в соседнем доме, у мисс Грей. Рано утром вернулась к себе, оделась гораздо раньше обычного. Я подала ей завтрак. Она была... встревожена.- Брови Селден чуть дрогнули, на губах появилась презрительная улыбка.
- Знаете, что ее беспокоило?
- О нет, сэр!.. Около половины одиннадцатого заходил доктор Пилгрим, какое-то время беседовал с ней наверху...
Из-за портьер выскользнул Толбот, и Селден замолчала. Гибель Бронсона сильно подействовала на маленького инспектора, и он этого не скрывал.
- Дальше,- приказал он. Вокруг скорбно опущенных губ залегли глубокие складки; Толбот остановился в дверях, словно готовясь умчаться в любую минуту.
- Она спросила все утренние газеты, сэр, уселась наверху читать. Немножечко... на меня накричала, и у нее началась страшная головная боль. Мне было слышно, как она расхаживает и плачет. Кухарка приготовила ленч, но она попросту не могла есть... Я... надеюсь, ничего плохого не случилось, сэр?- не выдержав напряжения, крикнула Селден. Потом взяла себя в руки и продолжала: - Ох да, чуть не забыла. В начале дня был телефонный звонок...
- Кто звонил?
Глаза девушки забегали, она смутилась, вспыхнула...
- Понимаете, сэр,- несмотря ни на что, рассказывала горничная, чуть-чуть выпятив пухлую нижнюю губку,- понимаете, сэр, он не назвался. Но я его узнала. Это был господин Низам аль-Мульк.
В комнате воцарилась полная, гулкая тишина.
Толбот медленно вынул руки из карманов, взгляд его стал безумным, безрассудным, безнадежным. Банколен, стоявший у стола, лениво забарабанил пальцами по крышке и покосился на девушку.
- Вы уверены?- переспросил он, не проявив удивления.
- Да, сэр. Я... знаю его голос. Совершенно уверена!
Ее явно волновали вопросы об образе жизни хозяйки; она мысленно видела, как Скотленд-Ярд сурово тычет в нее пальцем, осуждая аморальное поведение, и, видно, собирается всех отправить в тюрьму. Либо редкостная наивность, либо весьма искусное притворство.
- Селден,- задумчиво сказал Банколен,- вы, случайно, не видели сегодняшние газеты?
- Нет, сэр, к сожалению.
- И ни с кем не разговаривали, кроме мисс Лаверн?
- Нет, сэр. Ни с кем, еще только с кухаркой,- все больше пугалась она.
- Очень хорошо. Значит, мисс Лаверн разговаривала по телефону с господином аль-Мульком. Знаете, о чем шла речь?
- О нет, сэр!.. То есть я, конечно, услышала несколько слов, потому что мисс Лаверн была взволнована и очень громко говорила...
- Ну, понятно. И что вы услышали?
- Собственно, сэр, ничего интересного для полиции. Она просто сказала: "Хорошо, я приду. Приду вместе с ним". Больше я ничего не припомню, сэр, честно! Потом мисс Лаверн сильно разволновалась, лицо раскраснелось, она напевала, вроде бы очень радовалась. Совсем не то, что прежде.
- Дальше.
- Чуть позже,- задумалась Селден с очень серьезным выражением невинных синих глаз,- к мисс Лаверн зашел один джентльмен... мистер Джордж Доллингс, сэр. А она его не пожелала принять. Закричала... грубо, можно сказать... закричала на лестнице, сэр,- возмущенно сообщала девушка. - Понятно. И как поступил мистер Доллингс? - Ну... просто стоял в прихожей, сэр. Смотрел вверх какое-то время с таким странным видом. Потом говорит: "Ну и ладно", повернулся, надел шляпу и вышел. На секунду задержался, совсем непонятно взглянул на меня и спрашивает, давно ли мы тут живем, то есть давно ли тут живет мисс Лаверн. Я ответила - несколько месяцев, и он ушел с таким видом, будто ничего и не понял, сэр. - А потом?
- Я помогала мисс Лаверн одеться. Она говорит, что за ней должен зайти детектив и она с ним пойдет в Скотленд-Ярд. И... без конца хохотала, сэр. Сказала, сама сойдет вниз и чтоб я не ходила к дверям на звонок, она сама откроет. Только тут как раз позвонили, и я дверь открыла... Толбот стиснул руки, инстинктивно подавшись вперед. Необычайная напряженность момента не отразилась только на Селден, но она видела выражение наших лиц и нерешительно заколебалась.
