— Уже уходишь? — расстроился Женя.
Он даже и шагу не сделал, чтобы меня остановить.
Честно говоря, я рассчитывала на иную реакцию и даже позабыла о своем первоначальном намерении, и в недоумении уставилась на него.
Женя зевнул, потянулся, почесал живот и сказал:
— Ну, как знаешь.
— Ага, — растерянно кивнула я, села на подоконник и глянула вниз…
И вот тут я поняла причину столь странного поведения Жени — под окном стоял Леша. Встретившись со мной взглядом, он счастливо улыбнулся и помахал рукой. Сразу чувствовалось, что он тоже все это время с нетерпением ждал меня, скучал и теперь был безумно рад видеть.
— Что, уже передумала уходить? — поинтересовался Женя.
— Скотина, — прошипела я.
— Кто скотина? — переспросил Женя, обидевшись.
Но поскольку нас в кухне было двое, то догадаться, к кому именно был обращен лестный комплимент, было несложно.
— Я скотина?! — все же уточнил Женя, прежде чем перейти к решительным действиям.
Я метнула затравленный взгляд вниз, где маячил в ожидании Леша.
Вот черт! Даже покончить с жизнью нельзя, во-первых, потому что я сижу на подоконнике всего лишь второго этажа, а во-вторых, этот тип просто из вредности не позволит мне умереть.
А Женя между тем, движимый праведным гневом, с диким ревом кинулся в мою сторону.
Я ойкнула, оттолкнулась от подоконника и прыгнула, но не вниз, а изловчилась и ухватилась за ветку растущего рядом дерева. Повиснув на ветке, я вскоре поняла, что это далеко не лучший вариант спасения, но было уже поздно.
Находясь в подвешенном состоянии, я могла лицезреть Евгения, высунувшегося в окно. Повторить мой трюк он не решился, но это не помешало ему проявить всю свою сущность. Он запрокинул голову и начал смеяться.
— Ну что, допрыгалась, крыса сушеная? Теперь нам остается только сделать из тебя гербарий, — радовался он.
Свою порцию счастья получил и Леша. Он стоял внизу и самым наглым образом пялился. Когда я сообразила, куда он пялится, то решила, что больше никогда в жизни не буду носить коротких сарафанов и мини-юбок — только брюки и шорты, а еще мне захотелось кинуть в этого бессовестного типа чем-нибудь тяжелым, но пришлось ограничиться только плевком. На что Леша погрозил кулаком и промычал:
— У-у… зараза.
Теперь мои отношения были испорчены и с ним. Так что, когда я окажусь на земле, на радушную встречу рассчитывать не придется.
— Чего стоишь, дурень? — заорал Женя на своего товарища. — Снимай ее оттуда!
— Как? — заорал в ответ Леха.
«А действительно, как?» — подумала я и почувствовала, как в желудке зашевелился скудный завтрак. К тому же висеть на дереве оказалось занятием на любителя, к числу которых я не принадлежала. А это могло значить только одно — шкафчикам даже не придется долго мучиться и придумывать, как заставить меня слезть с дерева. Еще минут десять, и я сама свалюсь к ним. Но парни об этом не догадывались.
— Может, потрясти дерево? — предложил Евгений.
— А если она упадет и переломает себе ноги? — покачал головой гуманный Леша.
— Если она не переломает себе ноги, то я переломаю твои, — пообещал Женя. И я почему-то не сомневалась в том, что он сдержит слово. — А лучше всего будет, если ты полезешь за ней! — продолжил Женя.
Я представила себе эту картину и тихо заскулила, потом завыла, а потом заорала уже вполне членораздельно.
— Помогите! Помогите, убивают! — визжала я.
Но в наше время подобным кличем народ не соберешь. Вот если бы я орала: «Люди, кому 100 долларов подарить?» — то эти слова тут же нашли бы должный отклик, а так я только зря надрывала горло.
Правда, в этом деле мне нашлась компания.
— Лезь скорей за ней! — орал Женя, чуть не вываливаясь из окна.
— Я не умею лазать по деревьям! — взмолился Леша.
— Я… да я тебе… да лучше б ты!.. — задыхался Женя.
— Помогите! — не унималась я.
— Я не полезу.
— Помогите!
А потом произошло то, что я в первую минуту назвала чудом, а во вторую — позором.
— Что здесь происходит? — раздался грозный и до боли знакомый голос.
Я опустила глаза вниз и увидела Михаила Ломового.
Он все-таки не уехал. И не просто не уехал, но еще и пошел следом за мной!
— Михаил! — воскликнула я в восторге, разжала руки и рухнула вниз, но не на землю, а в объятия ювелира. — Михаил, как хорошо, что вы появились! — лепетала я, обнимая своего спасителя. Все-таки не каждый день выпадает такая удача — падаешь с дерева и попадаешь в объятия.
«Лови момент, Танечка!» — сказала я самой себе и покрепче обняла Ломового.
Я глянула на своего спасителя. Надо сказать, его удивлению не было предела.
И оно понятно — шел следом за очаровательной девушкой, собравшейся в гости к своей щедрой родственнице, а застал особу, повисшую на ветке дерева.
Позор!
Как ни странно, но мысль о позоре все же заставила меня освободиться из объятий Ломового и встать на ноги. Очевидно, эта же мысль заставила ювелира загородить меня своей широкой спиной и с вызовом обратиться к парням:
— Что такое здесь творится? Запугивать девушку средь бела дня?! Подобным типам место за решеткой.
— За решеткой, за решеткой… — поддакнула я, почувствовав себя в безопасности.
У Леши явно начинал прогрессировать хронический идиотизм. Он открыл рот и начал бормотать что-то совсем невразумительное.
— Молчать! — рявкнул Ломовой.
Рот и глаза у Леши закрылись одновременно.
— Чтобы я больше не видел вас рядом с этой девушкой, — и уже обернувшись ко мне, добавил: — Идемте, Танечка.
— Идемте!
Как только меня бережно усадили в жаркий салон, а сам Ломовой обежал машину и сел на водительское сиденье, я не выдержала и, стиснув руки на коленях и отводя взгляд в сторону, произнесла:
— Извините за ту ужасную сцену, свидетелем которой вы стали. Мне очень стыдно.
И что самое главное — мне действительно было стыдно.
— Танечка, — Михаил положил свою широкую ладонь на мои руки. — Танечка, стыдно должно быть тем типам.
О боже, что же он должен был подумать, увидев такую картину! Я даже зажмурилась от подобных мыслей. И угораздило же меня так опозориться перед этим приличным человеком.
— И вообще, вам лучше не ездить одной в этот район. Сразу видно, что вы и впрямь совсем не знаете нашего города…
«Знакомлюсь потихоньку», — подумала я, но ничего не сказала.
А Михаил больше ни о чем не стал говорить, за что я была ему еще более благодарна, чем за свое освобождение, вместо этого он повернул ключ зажигания, и машина плавно тронулась с места.
Я блаженно откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Вот оно — простое человеческое счастье — избежать расправы. И не просто избежать, но еще и, так сказать, в процессе всего этого заполучить красавца-мужчину, да еще и ювелира.
«Но все-таки… — мои мысли резко приняли новый оборот, — все-таки любопытно было бы знать, что за гад то и дело строит мне козни и натравливает на меня своих бешеных обезьян?!»
Хоть что со мной делайте, но не верю я в высший разум примитивов и их способность предвидеть чужие поступки, а иного мало-мальски подходящего объяснения тому, что сейчас произошло, я не находила.
Ну откуда Леша и Женя могли узнать, что я решусь снова явиться к ним? Причем они с точностью до секунды просчитали время. Не могли же они караулить меня всю ночь? Хотя… Кто знает, какие мысли вертятся в их бестолковых, а впрочем, как показала практика, не таких уж и бестолковых головах.
От мыслей о прошлом я вернулась к действительности.
— А куда мы едем? — вспомнила я про свои обязанности частного детектива, а заодно и про свою репутацию. И то и другое требовало немедленного восстановления.
— Не волнуйтесь, Танечка, — доверительно улыбнулся Ломовой.
Я и не волновалась, но сочла, что изобразить волнение не мешало бы. Чем я теперь усиленно и занималась.
— На меня вы можете полностью положиться, — продолжал ювелир. — Я просто решил, что после всего пережитого вам лучше немного отдохнуть и прийти в себя в тишине и покое своего номера.
Эти слова о тишине вызвали невольный приступ дрожи.
«Знали бы вы…» — с горечью подумала я, но опять ничего не сказала, только невнятно промямлила:
— Да, мне действительно надо прийти в себя.
Но еще не такое переживала Танечка Иванова, еще не то помнила она из своей многострадальной практики частного сыска, чтобы теперь запираться в душном гостиничном номере, глотать валерьяну и всячески успокаивать свои расшатанные нервы. У меня были несколько иные планы на ближайшее будущее.
Как выяснилось, у Ломового тоже.
— Танечка, может, мне стоит некоторое время побыть рядом с вами?
Слово «может» было сказано чисто для формальности. Голос звучал хоть и ненавязчиво, но более чем решительно, даже не вопросительно, а утвердительно.
