Эдуард Хруцкий - На углу, у Патриарших...

— А где же им быть? — хмыкнул тот, как бы заверяя старшего офицера: законы мы, мол, знаем и неукоснительно соблюдаем.

— Оформи изъятие и зафиксируй этот адрес, — полупопросил, полуприказал Никольский.

— Нет проблем, — заверил еще раз опер и удалился в квартиру.

— Здесь убийство, Леша, — сообщил Сергей эксперту.

— Почему ты так решил? — слегка удивился Леша.

— Они знали, что я сюда приду… — тихо сказал Никольский, развернулся и двинулся к выходу из подъезда.

«Они знали, что я сюда приду, — удрученно думал Сергей по дороге. — Все мои действия заранее просчитывают. А кто эти безликие „они“? Кто — мозг организации, водящей меня за нос? Похоже, ее шеф неплохо меня знает. Кто он? А вдруг…»

У стола следователя прокуратуры, одетого в форму юриста первого класса, сидели двое: Лариса и видный, хорошо одетый и, судя по манере держаться, в больших чинах человек средних лет.

— Провожу между вами, гражданка Выходцева и гражданин Седов, очную ставку, — говорил следователь. — Вопрос к вам, гражданин Седов. Знакома ли вам находящаяся здесь гражданка Выходцева Лариса Константиновна?

— Нет, не знакома, — глядя перед собой, ответил гражданин Седов.

— Гражданка Выходцева, знаете ли вы гражданина Седова Юрия Валентиновича? — продолжал следователь.

— Я его знаю даже слишком хорошо… — женщина вздохнула.

— Отвечайте только на поставленные вопросы, — строго предупредил следователь.

— Да, знаю, — поправилась Лариса.

— Вопрос к вам, гражданка Выходцева, — юрист вперил в нее грозный взгляд. — Где и при каких обстоятельствах вы познакомились с гражданином Седовым?

— Я познакомилась с ним на квартире моей знакомой Майи Дмитриевны Виноградовой полгода тому назад, — четко отрапортовала Лариса, отвечая на взгляд следователя взглядом твердым и прямым.

— Вопрос к вам, гражданин Седов, — сбавил тон следователь. — Знаете ли вы Виноградову Майю Дмитриевну?

— Познакомился с ней у вас на очной ставке, — Седов фыркнул и спесиво задрал подбородок.

— Значит, я фиксирую: вы ранее не были знакомы с Виноградовой Майей Дмитриевной, — констатировал прокурорский удовлетворенно. — Вопрос к вам, гражданка Выходцева, — его голос опять посуровел. — В каких отношениях вы были с гражданином Седовым?

— Он был моим любовником, — Лариса гордо и вызывающе вскинула голову, маскируя таким образом смущение.

— Фиксирую: в интимных, — перевел ее фразу на протокольный язык следователь. Вопрос к вам, гражданка Выходцева, — продолжал он, строго соблюдая установленную инструкцией форму проведения очной ставки. — Где вы встречались с гражданином Седовым?

— В квартире Виноградовой, — бросила женщина неприязненно.

— Вопрос к вам, гражданин Седов, — голос юриста вновь помягчел. — Бывали ли вы на квартире Виноградовой?

— Никогда! — сразу ответил большой начальник, даже с места привставая от возмущения.

Следователь закончил заполнять протокол и протянул его Седову:

— Прочтите и распишитесь.

Гражданин Седов внимательно прочел протокол и расписался.

— Теперь вы, гражданка Выходцева, — обернулся прокурорский к девушке.

Лариса, не читая, подписала.

— Все? — спросил Седов.

— Да. Вы можете идти, — разрешил следователь.

Седов поднялся со стула и направился к двери.

— Подонок ты, Юра, — сказала ему в спину Лариса. Он обернулся:

— Иван Васильевич, прошу оградить меня от оскорблений! — визгливо выкрикнул высокий чин, обращаясь к следователю.

— Успокойтесь, Юрий Валентинович, — попросил его юрист, стараясь говорить как можно теплее и убедительнее.

Седов вышел, в сердцах хлопнув дверью. Он весь клокотал, а лживость его гнева только подстегивала «уважаемого человека» клокотать еще сильнее.

— Ну, вот и третий, последний, Лариса Константиновна, — Иван Васильевич смотрел на молодую женщину глазами обвинителя.

— Они все нагло врут, — устало сказала Лариса.

— Так считаете только вы! — резко произнес юрист. — А вот следствием установлено, на квартире у Виноградовой, кроме вас с Шадриным, никого не бывало.

— А как же аппаратура? — спросила Лариса с горькой насмешкой. Она уже понимала: ее игра безнадежно проиграна, отомстить за любимого человека не удастся…

— С этим вопросом еще будем разбираться. Сейчас речь не о том!.. — Следователь сделал многозначительную паузу. — Получается, что вы оговорили трех уважаемых людей! — заявил он. — А это уголовно наказуемо! — добавил грозно.

— Выходит, я тут раздеваюсь догола перед вами и тремя этими подонками для того, чтобы оговорить их?! — отчеканила Лариса, едва сдерживая готовые плеснуть через край эмоции.

— Выходит, так! — произнес Иван Васильевич безапелляционно.

Лариса встала, смерила собеседника надменным, презрительным взглядом.

— Мне больше нечего здесь делать, — сказала она брезгливо. — Прощайте.

Лариса развернулась и двинулась к выходу. Ее осанкой можно было залюбоваться, но следователь сейчас просто не мог замечать дамские прелести.

— Советую вам забыть об этом деле, если не хотите, чтобы оно повернулось против вас! — бросил он в спину удаляющейся женщине. Та даже не оглянулась.

В квартиру Шадрина из грузового лифта переносили красивую мебель. Никольский постоял, посмотрел, как это делается, и позвонил в дверь Сергеева. Открыл сам Владимир в полной генеральской форме.

— Майор Никольский по вашему приказанию прибыл, — доложил Сергей чуть-чуть иронично.

— Не приказывал, Сергей Васильевич, — звал, приглашал, просил! — горячо воскликнул генерал. — Спасибо, что пришел, — продолжал он другим тоном — сдержанно, уважительно. — Сегодня сорок дней. А помянуть Жору, кроме вас и меня, некому. Жена — в Париже, друзья — в Питере, а сослуживцы за сорок дней и имя его уже успели забыть… Пошли к столу, помянем.

Они прошли на кухню, где их уже ждал накрытый стол.

— Все, как Жорка любил, — сказал Сергеев, кивнув на угощение.

Селедка, крупно порезанное сало, цельные помидоры и огурцы, дымящаяся в миске только что сваренная картошка и водка в бутылке — вот и все яства, которым неизменно отдавал предпочтение покойный ныне Шадрин. Генерал сразу же разлил спиртное по стаканам. Сели за стол, не чокаясь, выпили до дна.

— В его квартиру чужую мебель заносят, — вспомнил Никольский, понюхав корочку черняшки.

— А что ты хочешь? — горько усмехнулся Сергеев. — Чтобы в его квартире мемориальный музей открыли? Так не за что! Жил хороший человек, работал как вол, а выяснилось, что это по нынешним временам никому не нужно.

— Неверно, — твердо сказал Никольский. — Это нужно вам, мне, Ларисе…

— Какой еще Ларисе?! — возмутился генерал.

— Женщине, которую он любил и которая любит его, — пояснил Никольский, глядя собеседнику прямо в глаза.

— Это шлюха с фотографии? — генерал возмутился еще больше.

— Не шлюха она! — горячо выкрикнул Сергей. — Жертва.

— Она что — не знала, что их снимают? — удивился генерал.

— Не знала! А когда узнала, помогла мне этот бардак разгромить! — выдвинул майор свой главный аргумент в защиту несчастной женщины.

— Ну, разгромил, а дальше? — с внезапно возникшим острым интересом спросил Сергеев.

— А дальше ничего… — вздохнул Никольский.

— Словил мерзавцев-то? — В глазах Владимира загорелся азарт.

— Они меня словили… — Майор вяло махнул рукой.

— Давай выпьем по второй, — предложил генерал и снова разлил водку по стаканам. — И ты мне все расскажешь.

Выпили по второй, и Никольский начал:

— Хвастаться особо нечем: Лариса вывела меня на эту хату и ее хозяйку. Мы с ней приехали туда как влюбленная парочка. В спальне я обнаружил объектив фотоаппаратуры, смонтированной в соседней квартире. Решил взять с поличным. При проведении операции накладка получилась. Человек из той, соседней, квартиры ушел, отстреливаясь, и моего оперативника ранил. А его «быки», которых я взял, заявили следователю, что их послали в этот бордель задержать злостного должника их банка.

— А хозяйку трясли? — поинтересовался генерал.

— Она в полном отказе, — Сергей мазнул ладонью по воздуху, как бы перечеркивая саму возможность получить показания Майи Дмитриевны. — Ничего якобы не знает: ни про аппаратуру, ни про соседнюю квартиру, тем более, что владелец ее живет в Америке. Я вышел на техника, который монтировал аппаратуру, но за несколько часов до моего приезда он, видите ли, отравился газом.

— Да, — сказал генерал. — Тут серьезные ребята действовали…

— Еще какие! — подхватил Никольский. — Я установил трех весьма высокопоставленных господ, которые подверглись шантажу в связи с посещением этого борделя. Все трое дружно отрицают знакомство с хозяйкой квартиры. И более того, с их подачи мое начальство такое покатило на меня…