Марина Серова - Визит черной вдовы

Я стала облачаться в форму охранника: почувствую себя в шкуре Аркашки Никанорова. Охранник порой — что-то вроде мебели: стоит и не мешает и удобно. И самое главное, молчит. Кому придет в голову его разглядывать?.. Просторные штаны и рубашка вполне скрыли все признаки женственности. Волосы я затолкала под фуражку; послюнявив палец, стерла остатки косметики, поснимала с себя все украшения. Моя нога занимала ровно половину ботинка. Ничего, зашнурую потуже — не слетят!

— Теперь ты похожа на педика! — сказал Игорек, критически меня осматривая. — Ну, ничего, сойдет, руки только куда-нибудь засунь.

Да уж, золотистый маникюр у охранника — это слишком, даже если у него и нетрадиционная ориентация.

Я достала из-под дуба свою бесценную сумочку и сунула ее за пазуху.

И мы двинулись через парк.

— Надо идти молча, — сказала я своему спасителю.

— Ежу понятно! У дома разойдемся, потом встретимся у ворот.

Мы так и сделали. Проходя мимо парадного входа, где еще тусовались мирные немцы, потягивая вино, я увидела среди них Альбасова, который с помощью переводчицы вел международные переговоры. Его бойцы-молодцы, наверное, к нему еще не совались.

На странного охранника никто не обращал внимания. Ко мне внимательно пригляделся только мент на выходе:

— Как фамилия? — строго спросил он с меня. — Откуда?

— Зуйков, из четвертой роты, — без заминки отрапортовала я низким голосом, поворачиваясь лицом в тень.

— Куда следуешь? — не унимался мент.

— Сопровождаю человека по приказу командира. Вон его! — Я указала на подъехавшего к воротам на желтой «десятке» Игорька.

— Так. Ну, ладно, — проронил лейтенант.

Видимо, его еще терзали смутные сомнения, но я уже шла прочь, широко расставляя ноги и держа руки колесом.

— Хватит кривляться! — сказал мне Игорек, отъезжая. — Вышла — и слава богу!

Через минуту мы уже мчались прочь, подальше от губернаторского парка.

Боже, как хорошо вот так мчаться в никуда после таких передряг рядом с любимым человеком — да, он мне уже любимый! Перед нами лентой разворачивалась дорога. Я тупо смотрела в одну точку: не хотелось ничего говорить, объяснять, хотелось ехать и ехать. Игорь внимательно поглядывал на меня и не задавал никаких вопросов. Я была так благодарна ему за это! Как важно иногда — помолчать с кем-то рядом, зная, что тебя поддержат и поймут!

Игорь свернул с главной дороги и вел машину в неизвестном направлении через лес. Я так вымоталась и устала, что это мне было без разницы. Грудь согревала сумочка с записью разговора советника и Пальцевой. Я знала, что нужно делать дальше, и мне было так хорошо.

Я очнулась от легкого транса, когда машину начало трясти по кочкам и ухабам. Игорь вывернул на проселочную дорогу.

— А мы куда, собственно? — поинтересовалась я, высвобождая ноги из солдатских ботинок.

— Заночуем где-нибудь здесь, под деревней! Ни к чему сейчас пилить в город — лучше запутаем следы! А ты хоть немного поспи, а то у тебя на лице уже один нос остался — вся измоталась!

Поспи! Честно говоря, это было для меня голубой мечтой. Просто небесным блаженством — отрубиться на пару часов, а то мозги уже дымятся от напряжения. А тело — мое бедное измученное тело, все в синяках и ссадинах, — оно ныло, и выло, и просилось на отдых!

Однако на дворе четвертый час ночи — поспать бы хоть часиков до шести! И потом с относительно свежей головой врубить мозги на новую катушку!

С десяток захудалых домиков и пара тракторов без ходовых частей и являли собой поселок Новые Дурасы. Вот уж где царит вечный покой! Для полного кайфа приткнуться бы в каком-нибудь сарае на сеновале, зарыться лицом в душистое сено, а утром выпить полную крынку молока! Хотя откуда оно возьмется — молоко-то? Может, Игорек сбегает надоит?

И я высказала ему свои нехитрые мечтания о сеновале и крынке.

— Сейчас найдем! — сказал Игорь, и, немного покружив по полю, распугав всех, я думаю, полевых обитателей, мы въехали в заброшенный сарай, где, как по моему заказу, возвышался настоящий стог сена! Я выкатилась из машины с радостным воплем, стянула с себя мужские брюки и кинулась со всего размаху в сено:

— Счастье-то какое, господи!

Игорь запер машину, подошел и осторожно опустился рядом.

— Сними ты эту рубашку! — попросил он меня. Но у меня уже не было никаких сил от усталости.

Находясь на полпути в сновидения, я вяло подергала себя за пуговицы, и вот его нежные руки стянули с меня чужую одежду и осторожно легли на мою грудь.

— Таня, я люблю тебя больше всех на свете! — прошептали мне на ухо, но я уже была в отлете.

Руки и ноги налились свинцовой тяжестью так же, как мои сомкнутые веки, и я ничего уже не смогла ответить на его любовный призыв.

— Спи! — сказали мне, и я была поцелована поочередно в каждый глаз.

Я уснула мертвым сном на плече у своего мужчины, самым бессовестным образом закинув на него ногу. Он все же проявил чудеса стойкости, хотя и высказал мне потом, чего ему это стоило — не овладеть мной, такой сладкой и желанной, на этом сеновале!

Когда я проснулась, то по свету, пробивавшемуся в щели сарая и из приоткрытой двери, определила, что часов шесть уже есть. Где-то голосили петухи. Пахло душистым сеном. Хорошо! Рядом спал с полуоткрытым ртом, разбросав руки, мой Игорек.

Я потянулась, расправляя затекшие члены, и почувствовала себя вполне отдохнувшей. На меня тут же лавиной обрушился поток всевозможных мыслей и проблем. Господи, да ведь если у советника не будет кассеты, мадам Пальцевой и ее сыну жить осталось до вечера. И где гарантия безопасности Катьки и ее дружка?! В любом случае — у них ли кассета или не у них — их скоро будут искать на том свете с фонарями.

Теперь я знала самое главное: на кассете какой-то компромат на всю троицу — Пальцева, Курбатова и самого Федю-губернатора. Думаю, там запечатлен дележ кредитов! Хитрый Пальцев держал этих людей на крючке, теперь же на их крючке его собственный сын и «верная» жена. Да что я — бог с ними! — на этом крючке моя подруга Катька!

Хотя какая мне разница, что там на кассете, — да хоть танец советника со змеей! Главное, она ему очень нужна, и он будет устилать дороги трупами и попутно жарить из кого-то шашлыки!

Короче, до вечера кассета должна быть у него, а дальше надо думать, как обезопасить Катьку. У меня на этот счет уже есть кое-какие задумки. Я порылась в сумочке и извлекла свой диктофон. Вот она — запись разговора Курбатова, за которую его самого можно подвесить на конкретный крючок!

Но об этом пока думать рано.

До вечера мне нужно разыскать сбежавшую парочку и вернуть Курбатову компрометирующее его видеоизображение. Мне неизвестно только, как я буду это делать… Они могут находиться где угодно. И вообще, им надо было еще куда-то добраться в своих простынях и без денег. Может, они таким образом изображают кришнаитов — завязали простыни на манер монашеских одеяний, вымазали головы краской и слоняются по улицам Тарасова? Или ночуют где-нибудь под мостом? А может, валяются на нудистском пляже позади Затона? Но и туда еще надо как-то добраться! Сейчас ведь не то время, чтобы какой-нибудь добросердечный дядя стал бескорыстно одевать, обогревать и ссужать деньгами подозрительную парочку, сбежавшую бог знает откуда — возможно, даже из дурдома.

Думаю, у них возникли бы серьезные проблемы и с автостопом. Если бы Катька была одна — еще туда-сюда, но кому нужен ее Антонио Бандерас?!

Хотя это я только предполагаю, что они так неприкаянно мотаются. Может, Аркашка давно где-нибудь раздобыл денег — занял или ограбил мини-маркет! — и они умотали в его родной Норильск? Я ничего не знаю! И где мне их искать? Объявлять по местному радио с заказом песенки: «Катя Клюшкина, вернись к маме!»?

Чтобы преодолеть легкую панику, я стала успокаивать себя. Главное — пока они точно живы. И скорее всего никуда далеко от Тарасова не делись. Может, так же, как мы, лежат где-нибудь на сеновале или заняли пустующий коровник в какой-нибудь деревне. Стоп! Деревня… Что-то там с этими деревнями было… А, Павлюк из автосалона рассказывал, как этот шофер Мишка, который в полосатой майке, возил Сашку Пальцева с его телохранителем по всем деревням в округе. А главное, слова Аллы Пальцевой о какой-то Маше из деревни — из-за нее ведь у Сашки будто бы и крыша поехала. Очень интересно! Видимо, эту Машу он там и подцепил на своем культурном отдыхе в областной глубинке. И вообще, в разговоре с Пальцевой Курбатов капал на Сашку — будто тот что-то скрывает! Вполне возможно — за его вечной миной пришельца-инопланетянина упрятаны какие-то тайны. Только вот какими сигналами из космоса до него достучаться?! Сашка Минус…

А что, если… Но не успела я додумать это «если», как оказалась в крепких объятиях Игорька, который, проспав рядом с выражением невинного младенца, пробудившись, не смог устоять перед соблазном.