Просидела я с Евгенией Ильиничной еще час. Мы потихоньку пили чай, она рассказывала забавные истории из жизни трех пацанят, те, что слышала, и уже про взрослых мужчин, те, свидетельницей которым была сама. Рассказчицей она была отличной, поэтому время пролетело незаметно. Прекрасно понимая, что ей просто нужно участие, я мужественно поглощала ароматную, пахнущую корицей жидкость и вслушивалась в ее затейливые истории. Надо сказать, что эта троица была задиристой, и жизнь у них была богата приключениями. Конечно, смотря что понимать под этим словом. Но мне очень понравилось повествование о том, как братья Кускины, как их всех называли, боролись с пацанами постарше из соседнего двора и отбили-таки у них песочницу и детскую площадку. Или как они таскали пирожки с подоконника, на который их выставляла мама Павла Ивановича. Евгения Ильинична пояснила, что Кускаревы тогда жили на первом этаже, и мамы, сбившись с ног, не ведая, как же им накормить своих шалопаев, придумали подсовывать им лакомства на подоконник, делая вид, что забыли убрать.
Честно говоря, часто я даже смех не могла сдержать, а Евгения Ильинична мило улыбалась, потихоньку смахивая слезы.
Оно и понятно. Двадцать лет эти люди были одной семьей, они смеялись и плакали вместе. А теперь она осталась одна.
Ближе к обеду я все же заставила себя распрощаться с щедрой хозяйкой. У меня мелькнула мысль попытаться встретиться с сыном Ивана Павловича. Из рассказов Евгении Ильиничны я поняла, что он был очень близок с отцом, возможно, он мог знать то, чего не сказали женщине, единственной в их мужском кружке. Попросив ее показать мне его фото, я отправилась восвояси.
Конечно, это был не самый подходящий момент для разговора, но побеседовать со Славиком было просто необходимо.
Мыслями я снова вернулась к тому, что удалось выяснить. Евгения Ильинична находила странным исчезновение Кускарева. Я находила более чем странной его смерть в лифте.
Не нравилась мне эта история, и чем больше я узнавала, тем больше она мне не нравилась.
Я достала сигареты и, побродив вокруг машины, покурила.
Время тянулась несравнимо долго, замерзнув, я влезла в машину и включила музыку.
Из головы не шло предсказание костей.
Кто-то пытается мне помешать узнать правду. Мешает, мерзавец, и очень даже успешно.
Увлекшись своими мыслями, я не сразу заметила высокого мужчину, широкими шагами приближающегося к подъезду. В руках он нес большую спортивную сумку.
Что-то заставило его обернуться, и я увидела осунувшееся, уставшее лицо Святослава Кускоедова.
Выскочив из машины, я почти бегом направилась к нему. Услышав мои шаги, он остановился и обернулся. Только чудом мне удалось не налететь на него.
Где-то в голове сразу отметился подходящий под описание рост и телосложение.
– Вы детектив? – резко спросил он, глядя на меня своими большими голубыми глазами.
Я молча в ответ кивнула.
Глаза не такие. Да и челюсть у него не подходящая. И нос в порядке.
Все это промелькнуло в мозгу на уровне полуподсознания.
– Пойдемте, – Святослав Иванович взял меня под локоть и повел к моей машине.
– Меня зовут Иванова Татьяна Александровна, – представилась я.
– Мне тетя Женя позвонила, – подтвердил он мою догадку. – Спрашивайте…
Бросив сумку в снег, он достал сигареты и закурил.
Я проследила за его пустым взглядом, уткнувшимся в сугроб у моей машины. Ему не до меня, это я прекрасно понимала.
– У меня была назначена встреча с вашим отцом на сегодня, – начала я.
– Это мне сказали, – Святослав посмотрел на меня и вздохнул. – Зачем?
Вряд ли его удовлетворили бы мои туманные ответы, как в случае с Евгенией Ильиничной.
– Ваш отец дружил с человеком, которого я, к сожалению, не могу опросить. Я рассчитывала на то, что он мог что-то знать о нем, что пролило бы свет на мое расследование.
– Вы не можете сказать нормально или не хотите? – Святослав взял меня за руку, чуть повыше локтя, и приблизил свое лицо к моему.
Святослав был близок с отцом, и он его только что потерял, повторила я себе, оправдывая его грубость.
– Ваш отец дружил с Кускаревым Павлом Ивановичем, – глубоко вздохнув, чтоб успокоиться, произнесла я ровным голосом. Все-таки я не люблю, когда меня хватают без спросу. Мне больших трудов стоило удержаться и не вывернуть ему руку.
– Дядя Паша умер неделю назад, мне соседка его сказала, – Святослав нахмурился.
– Да, его нашли замерзшим в лифте жилого дома второго января этого года.
Он меня отпустил. Потер виски пальцами обеих рук, потом снова повернулся ко мне.
– Ваше расследование как-то касается всего этого, верно?
Я кивнула.
– Значит, в ходе его вы можете выяснить, кому помешал мой отец?
– На самом деле, он интересовал меня как свидетель…
– А кому-то он мешал по этой причине. И вы со своим расследованием пока единственная ниточка…
Собственно, что я могла сказать? Он высказал вслух мои мысли.
– Да, возможно, что это так, – согласилась я.
– Тогда я хочу знать, что вы нароете в конце концов.
Он имел на это право, поэтому я кивнула.
– Странно все это… Я много раз говорил тете Жене, что все это неспроста.
Святослав снова достал сигареты. Чуть присев на капот, он закурил и на некоторое время задумался.
– Дядя Петя заболел резко, можно сказать, ни с того ни с сего, – тихо произнес он. – Отец и дядя Паша очень много времени проводили с ним, они пенсионеры, делать им все равно нечего… то есть, это к тому, что обязательств рабочих или еще каких у них не было, поэтому они имели на это время и возможность…
Я промолчала. С головой у него, похоже, было очень даже ничего. Поэтому я внимательно слушала, не прерывая его вопросами. Иногда люди в процессе рассказа, к своему собственному удивлению, вспоминали какие-нибудь детали, ранее ускользавшие от их внимания.
– Как-то отец пришел домой сердитым, повздорили с дядей Петей. Говорить со мной на эту тему он попросту не стал, отмахнувшись каким-то пустяком. Через день исчез дядя Паша. Никому ничего не сказал. Просто собрал вещи и свалил в неизвестном направлении. Дядя Петя до странности спокойно к этому отнесся. Кажется даже, что ему полегчало, и последние дни перед смертью он был очень умиротворен.
Святослав посмотрел на меня и вздохнул.
– Странно, да? Умер дядя Петя, через две недели умер дядя Паша, а сегодня и мой отец вслед за ними отправился. Отчего бы это? А, Татьяна Александровна? С трудом верится, что это просто совпадение.
Я кивнула, мне не только не верилось в это, я, можно сказать, была уже просто уверена в противоположном.
– Перед самым отъездом… в тридцатых числах, я случайно услышал часть телефонного разговора отца с кем-то… похоже, с дядей Павлом.
Я даже вперед подалась, у меня в ушах застучала мысль: вот оно!
– Отец несколько раз повторил слово «сокровище», задал вопрос ему, потом обозвал идиотом и через некоторое время бросил трубку, не дослушав, что там ему говорили.
– Какой вопрос задал ваш отец собеседнику?
– Ты сумел его найти? – Святослав посмотрел на меня. – Это о чем-нибудь вам говорит?
– И да, и нет, – я нахмурилась. – Это все? Больше ничего не слышали?
– Отец еще долгое время ворчал… что-то вроде такого – совсем из ума повыживали, олухи престарелые… сокровище, сокровище… как же он найдет-то нового хозяина этому сокровищу? Найдет себе приключений на старый костлявый зад… Интриганы трухлявые… и еще много всего в таком духе.
– Мда… – я некоторое время молчала, усваивая услышанное.
Мой собеседник молча курил, изредка поглядывая на меня.
Сказать мне было нечего, да и ему, похоже, тоже.
– Вот, – он протянул мне листок бумаги.
Встретив мой удивленный взгляд, он пожал плечами.
– Вы ведь понимаете, что я хочу быть в курсе… как заинтересованная сторона. И мне бы не помешал ваш номер телефона, на всякий случай…
Я достала визитку.
Некоторое время мы простояли, потом кивнули друг другу и разошлись. Я смотрела, как Святослав идет к подъезду, и думала.
Странное дело досталось мне в подарок на Новый год.
Как минимум один труп, две подозрительные смерти, два нападения и уже три заинтересованные стороны в его раскрытии. Мда… занятно.
Сосредоточенно глядя на дорогу, я снова прокручивала в голове все, что успела узнать. Заснеженный пейзаж за окном способствовал умиротворению и спокойному осмысливанию.
Если задуматься, моя поездка в Самару была не настолько безнадежной и безрезультатной, какой казалось на первый взгляд. По-крайней мере, я пока не зашла в тупик. Нить происшествий, что заканчивалась пока нападением на Никиту, вела к клубку, включающему в себя еще одно нападение, одно убийство и еще две очень странные и несвоевременные смерти.
Итак, жили-были три друга. Дружили себе больше полувека. У одного из них было что-то настолько ценное, что кто-то соблазнился получить эту вещь. Возможно, даже поспособствовал скорому переселению старика на тот свет. Не то, чтобы скорому, но крайне подозрительному, по крайней мере, для двух людей. Чувствуя приближение конца, как ни пафосно это звучит, мужчина отправил своего друга, тоже пенсионера, на поиски человека, которому попросил передать свое, так сказать, сокровище. И что же?
