– Твой Жюль Верн разлива шестидесятых антикваров пока не заинтересует, – он деликатно опустил комментарий по поводу того, что я могу кому-то понравиться, – а ребята нормальные, проверенные, в силовых структурах служат.
Этого мне еще не хватало. Нарисоваться перед ребятами из силовых структур! У меня, конечно, тоже есть знакомые среди этих парней, как-то Алина в дом притащила, но если даже среди друзей Сергея и моих приятелей найдется парочка общих знакомых, ничего хорошего из этого не выйдет. Все-таки ребята знают меня под другой личиной.
– Сколько их было? – вместо ответа спросила я.
– Шестеро, – ответил Сережа, – мне хватило. Было бы пятеро, раскидал бы, как щенков, а вот шестой оказался лишним.
– Никого не запомнил? – проигнорировала я его браваду.
– Один был в служебной куртке. Думаю, они из охраны Дударева. Личной, если таковая имеется, или одного из магазинов. Тебе зачем? – спохватился он.
– Женское любопытство. Примитивное и бесполезное. Мы, женщины, часто задаем бесполезные и бестолковые вопросы, так уж мы устроены.
Уступив его напору, я накорябала что-то на листочке и положила его исписанной стороной вниз, сообщив, что это адрес и чтобы он прочитал только тогда, когда я удалюсь.
– Если ты прочитаешь сейчас, я почувствую себя какой-то доступной девицей, – пожаловалась я, – только они на третьем свидании раздают свои адреса направо и налево.
Написала я, само собой, пару фраз с пожеланиями быстрее выздоравливать, но лицо при этом делала очень сосредоточенное. Посещение больного пора было заканчивать, Гордон вот-вот выйдет из подъезда и будет меня искать, а надо еще успеть переодеться. Я махнула рукой Сереже, поднялась и не удержалась от соблазна уже от дверей послать ему воздушный поцелуй. А вот теперь надо драпать. Сейчас он прочитает мою записку и поймет, что я его надула. По номеру телефона он не сможет вычислить мои данные даже с помощью своих ребят, с ним я общалась с «серого» номера. Поэтому встретимся мы снова только тогда, когда я захочу.
Кстати, у меня появилось еще одно небольшое и несложное дельце. Показать наемникам Дударева, потрепавшим Сергея и ищущим меня, где раки зимуют. Никто не имеет права безнаказанно обижать моих друзей.
– Рассказывай, – приказала я севшему ко мне в машину Грише-Гордону.
– Нечего рассказывать, – огорошил он меня, – начиталась всякой лабуды, напридумывала черт-те что.
– А конкретнее?
– Она решила ограбить банк.
– И прекрасно. Меня это устраивает, – решила я после небольшой паузы.
Ведь именно ради возникновения подобной бредовой мысли по моей наводке Гордон и подкинул Алле идею подражания легендарной грабительнице и мошеннице.
– План никуда не годится. Ее мгновенно вычислят, а через нее выйдут и на меня.
– Это тоже не так страшно, как ты думаешь. Излагай.
План Алевтины был такой: она одна заходит в банк перед закрытием, когда в нем мало народа. Темные очки, шапка надвинута на глаза, половина лица скрыта под шарфом. Улавливает момент, когда на нее никто не обращает внимания, и достает из сумки баллон с усыпляющим газом. Опля! И все служащие спят, включая охрану. Алка не спит, так как под шарфом скрыт надежный респиратор. Потом женщина оперативно вычищает кассы и убегает. Когда все проснутся, не будет ни ее, ни дневной выручки.
– Какова твоя роль в этом идиотизме? – поинтересовалась я.
– Я должен буду повернуть на двери табличку с надписью «Закрыто» и ждать ее в машине. Да, на мне еще лежит задача найти баллон с усыпляющим газом.
– И всего-то?
– Она меня бережет, – пожал он плечами, – к тому же Сонька Золотая Ручка в своих аферах самое сложное всегда брала на себя.
– Так там аферы, – задумчиво произнесла я, – талантливые и изящные. А здесь простой и примитивный бандитский налет.
– Так я ее отговариваю?
– Ни в коем случае!
– Почему? Ведь у нее ничего не выйдет. Даже если все находящиеся в тот момент в банке действительно уснут, что маловероятно, так как кассы находятся в изолированных кабинках, она все равно не сможет так легко добраться до денег. Не думаю, что ей удастся разбить стекло кабинок и перелезть к кассам. Но даже если вся эта сумасшедшая авантюра не прогорит сразу, кто-нибудь из служащих успеет нажать тревожную кнопку. Думаю, милиция приедет быстрее, чем Алевтина успеет добраться до денег.
– А ты считаешь, что главная наша цель – удачно ограбить банк? – Я посмотрела на него с легким презрением.
– Нет, но… ладно, я все понял. Ты сможешь обеспечить мою безопасность?
– Ты ни под каким предлогом не станешь приближаться к банку. Запомни, у входа тоже есть камеры видеонаблюдения. Никто не должен знать, что у Алевтины есть сообщник.
– И табличку не переворачивать?
– Разве не ясно? Баллон с газом я достану. Когда вы собираетесь идти на дело?
Мы договорились о следующей встрече, я подкинула Гордона до почты, отъехала немного и заглушила двигатель. Страшно хотелось кофе, но появляться дома пока было опасно, вероятнее всего, война между Алиной и Аришей по поводу отсутствия воды была в полном разгаре. А мне требовалась тишина и отсутствие раздражителей. Я проехала пару кварталов и остановилась возле небольшого кафе, где кормили так себе, но зато варили превосходный кофе и угощали дивными десертами.
Меня сначала несколько удивила поспешность и готовность, с которой Алка бросилась во все тяжкие во имя любви. Нет ли здесь какого-нибудь подвоха? Я привыкла считать себя хитрее и прозорливее противника, но удача могла и отвернуться от меня. Что, если Алевтина не так глупа, как мне думается? Хотя никто не навязывал ей эту авантюру, она придумала ее сама. И все-таки что-то неясно тревожило меня. Зрелая женщина, не раз обжигающаяся в отношениях с мужчинами. Как она могла так быстро согласиться поставить на кон все свое благополучие ради любви молоденького жиголо? Принесли кофе. Его аромат приятно щекотал ноздри и упорядочивал мысли. А почему нет?
Никогда нельзя судить по себе. Если я способна контролировать свои поступки и эмоции даже тогда, когда влюбляюсь, нельзя ожидать этого от других. Алка принадлежит к тому типу женщин, мозг которых просто отказывается работать, когда сердце полыхает страстью. Стоит только вспомнить то, что рассказывал мне Юрий Ростов. До появления в классе Гарри Алка была хоть и легкомысленной, но вполне законопослушной девочкой. Любовь же к этому холодному подонку словно моментально отключила все ее понятия о нравственности и порядочности. Она не только с завидной регулярностью стала совершать несвойственные ей поступки, но и, не терзаясь угрызениями совести, подставляла ни в чем не повинного Юрку Боброва. Потому что так велел ей Гарри. Потому что она любила.
Сейчас она опять была влюблена. И любила не менее самоотверженно, чем почти четверть века назад. К тому же тогда перед ней была вся жизнь, и она допускала, что Гарри – не последний ее мужчина. Сейчас же ей казалось, что сорок с хвостиком – это все, предел. Потом будет только старость, дряблая кожа, отвисшая грудь, пигментные пятна на морщинистых руках. И надо успеть насладиться тем, что послала ей судьба, насладиться, чего бы это ей ни стоило. А скорее всего она вообще ни о чем не думала. Просто плыла по течению, из последних сил хватаясь за соломинку, плывущую рядом. Значит, так тому и быть. Она должна почувствовать боль от предательства любимого, которому отдала все.
* * *
Мне следовало обезопасить Гришу. Конечно, он вовсе не являл собой образец добропорядочного юноши, но если бы не мое вмешательство в его судьбу, то он и не совершил бы той подлости, к которой я его готовила. Сразу после «ограбления» банка Гордон должен был уехать из города, а чтобы на его след не смогли выйти ни милиция, ни Дударев, требовалось изъять его данные из единственного места, где они были зафиксированы, – из стрип-клуба. Первоначально я планировала во время представления проникнуть в кабинет директора и найти папку, в которой хранятся контракты танцоров шоу, тем более что Гордон подробно рассказал мне, на какой полке стоит папка и как она выглядит. Но после вечернего разговора с Алиной у меня родилась другая идея.
Весь день я пробегала по своим делам, поэтому не успела воспользоваться отсутствием подруги и подключить воду в доме. Когда я вернулась, оцинкованные ведра с водой уже стояли во всех ванных и туалетных комнатах, а на плите булькала огромная кастрюля кипятка. Ладно, потерпим пока. Жили же когда-то люди без этих удобств, попытаемся и мы. Главное, чтобы деда инфаркт не хватил. Легкое негодование немного нейтрализовал потрясающий аромат, шедший из дверей кухни. Я заглянула, на столе стояла большая красивая миска с варениками, политыми чем-то невероятно привлекательным.
– Алина, что это?
– Вареники с картошкой и подливкой из жареного бекона, лука и чернослива.
