Ознакомительная версия.
Рванув на себя дверь Мишкиной избушки на курьих ножках, а иначе его жилище назвать было невозможно, я едва удержалась на ногах.
Стойкий запах перегара, смешанный с крепким табачным, шибанул мне в нос, заставив брезгливо поморщиться.
Мишка, как и ожидалось, был в отключке.
Только на этот раз пик размышлений застал его врасплох, не позволив доползти до дивана, и буквально пригвоздил к полу.
— Вот скотина! — в раздражении сплюнула я. — Все деньги просадил!
Удивительное дело, но Мишка зашевелился. Что-то невнятно пробормотав, он начал скрести пальцами по полу и подергивать левой ногой.
— Убить мало! — зашипела я от бессильной злобы.
То ли волна моих эмоций материализовалась и шибанула его по башке, то ли жажда способствовала тому, но мой друг неожиданно поднял голову, разлепил смеженные веки и, широко улыбнувшись, пробормотал:
— А! Анюта! Пива не г?..
— Пи-ива?! — взревела я. — Будет тебе сейчас пиво!
Я выскочила в крохотные сенцы, схватила с лавки два ведра воды — до сих пор удивляюсь, откуда во мне силища такая взялась, — и поочередно выплеснула их на распростертую тушку этого пьяницы.
И что, подумать только, Мишка сделал?!
Он широко улыбнулся и, качнув головой, тихо попросил:
— Как хорошо… Еще, если можно…
Ну как тут не уважишь?..
Схватив ведра, я ринулась к ближайшей колонке и вскоре повторила прописанные мною водные процедуры, сопроводив их гневным окриком:
— А ну, давай, приходи в себя, мерзавец!
— Анюта, — вновь расплылся он в улыбке. — Я-то в норме, это ты что-то не в себе!..
Хулиганишь тут, понимаешь… Кричишь, обливаешься…
— Мы где с тобой договорились встретиться? — прервала я его бессвязный лепет. — Я прождала тебя целый час на этой дурацкой площади, имела неосторожность вновь сунуться в это дурацкое издательство.
— А там сидит эта дурацкая вахтерша, — пьяно захихикал он. — И по-дурацки тебе говорит, что они закрылись два дня назад из-за дурацкого же налогового законодательства.
Так?..
— Так, — буркнула я, поняв, что Мишка все же время даром не терял. — И что же дальше?
— А дальше… — Мой друг соизволил все же приподняться и, отерев мокрое лицо, плаксиво произнес:
— Ну почему после каждого твоего визита я начинаю ненавидеть воду? Что за манеры у тебя, Анна?!
— Да иди ты!.. — не сдержалась я и обессиленно опустилась на краешек дивана.
— Не отчаивайся, подруга моя любезная, правда, со вздорными повадками давно забытых матриархальных времен…
И Мишка принялся философствовать на тему о месте женщины в этой жизни, разводя руками и время от времени отряхивая с волос капли воды. Я его не перебивала. Нужно было дать ему выговориться, чтобы он немного протрезвел.
На все про все у него ушло минут двадцать.
И чего я только за это время не наслушалась! Мало того, что женщины разбивали сердца и растаптывали судьбы, так еще на них лежала ответственность за все кораблекрушения, за авиа— и автокатастрофы, которые происходили и происходят в мире!
— А как же?! — вскинулся Мишка в ответ на мой возмущенный возглас. — А как же?!
Представь себе капитана судна, который перед рейсом скандалит с супругой! Или, чего доброго, она обливает его водой! Так у него же потом развивается хроническая боязнь водной стихии…
Видя мою растерянность, Михаил оживился и быстро переключился на проблему матерей-одиночек.
— Кому как не тебе знать, что девяносто процентов разводов случаются по инициативе женщин?..
Я бросила выразительный взгляд на часы и, увидев, что положенное ему время истекает, с сардонической улыбкой произнесла:
— Ну все — регламент, мой дорогой! А сейчас я хотела бы выслушать полнейший отчет о всех предпринятых тобой действиях. Мне хотелось бы знать, как ты отрабатываешь свой хлеб…
— Упрекаешь? — попытался скорчить оскорбленную гримасу Михаил.
— Да! — не клюнула я на его удочку. — Еще как!
Мишка кряхтя встал, подтянул видавшие виды спортивные штаны и пошел куда-то в угол. Хочу отметить, что из мебели в его комнатенке имелись диван, два стула, колченогий стол, отслуживший свое в какой-нибудь забегаловке, да деревянный «бабушкин» комод.
Так вот, проигнорировав всю эту рухлядь, он упорно, черепашьими шажками, прошаркал в затянутый паутиной левый от входа угол. Остановившись там, он нагнулся, поднял маленький кусочек половой доски, представив моему вниманию небольшой тайничок, и извлек наружу небольшую картонную коробку.
— Ты шла буквально по моим следам, — начал он, открывая коробку и принимаясь копаться в груде бумаг, которыми та была забита до самого верха. — Но в отличие от тебя, я пошел дальше…
— Куда, если не секрет? — все еще недоверчиво посматривала я в его сторону.
— Я так сумел очаровать эту бабуленцию, что она собственноручно открыла мне двери архива и оставила там в одиночестве на целых три часа…
— И что ты там отрыл?
— Много чего, но тебя это не касается, — заважничал Мишка. — Это дела других моих клиентов.
— Хватит выпендриваться! — ухмыльнулась я. — Так я тебе и поверила! Я себя так ругаю, что имела неосторожность связаться с такой необязательной личностью…
Мой друг обиженно засопел и на пару минут умолк. Но природная «скромность» все же взяла верх, и он вновь принялся нахваливать свое природное чутье и хватку сыщика.
— Да, я выпил! — с пафосом выдал он. — Но после праведных трудов среди засиженных мухами, клопами и еще бог знает кем бумаг я имел право на расслабон…
— Видимо, результат твоих поисков оказался сногсшибательным, раз ты так шикарно расслабился, не дотянув даже до дивана? — ехидно поинтересовалась я. — Можно полюбопытствовать — что там отыскалось, среди бумаг, засиженных насекомыми?
Мишка скромно потупил взор и, вытащив откуда-то, с самого дна коробки, измятый до нельзя конверт, тихо пробормотал:
— Я нашел письмо Саши М…
* * *
Шел первый час ночи.
Я сидела над измятым, испещренным мелким почерком листом бумаги и силилась разгадать загадку, которую задал нам автор сего послания.
Письмо было написано ровным, с незначительным наклоном вправо почерком. Все знаки препинания автор расставил по своим местам. Объем письма — четыре абзаца по двадцать предложений в каждом — редакция газеты порядком сократила, сведя до минимума и изложив лишь малую часть его. Но несмотря на это, ничего нового из этого послания мною почерпнуто не было. Все изложенное заключало в себе одну главную мысль — ищите правду в прошлой жизни героев…
— Бумага «Хьюлет Паккард», — отвлек Меня Мишка. — Такой в каждом магазине навалом. Авторучка с гелиевым стержнем, их сейчас тоже пруд пруди…
— А почерк?! Что ты можешь сказать о нем?!
— А ничего… — Мой друг пожал плечами. — Такое ощущение, что человек, писавший письмо, сдавал экзамен по чистописанию.
Ты посмотри на наклон, каждая буква старательно выписана рядом с другой. Здесь никакой зацепки. Но есть одно «но»…
— Какое?! — подняла я на Михаила начавшие ломить от усталости и напряжения глаза.
— Конверт…
— А что — конверт? Обычный. Как ты скажешь, таких пруд пруди. Было бы письмо заказным, другое дело, а так…
— Я тоже так думал, а потом решил сходить в отделение связи, проштамповавшее сие сочинение.
— И что?
— Да ничего. Разве кто-нибудь вспомнит?..
Было это давно, и, как ты правильно заметила, письмо не заказное…
— Так какое «но» ты припас напоследок? — скрипнула я зубами, поняв, что Мишка намеренно тянет резину.
— Может быть, это совпадение, а может, и нет, но это отделение связи располагается во дворе дома, где живет, вернее, жила твоя подруга Антонина.
— А при чем тут Антонина? Она родилась и выросла в этом городе и никогда не выезжала в места, о которых пишет автор…
— Виктор… — перебил меня Мишка и, скрестив руки перед грудью, повторил:
— Ты забыла о Викторе…
Я действительно совершенно забыла о нем.
Дав обещание позвонить ему, как только услышу что-нибудь новое об Антонине, я не потрудилась его выполнить.
— Ты думаешь, он имеет какое-то отношение к этому? — оборвала я ход его размышлений в этом направлении.
— Не знаю… Но не кажется ли тебе странным: письмо неизвестный автор опускает во дворе его дома, вновь прибывший, мало кому известный Хлобыстов С. И, выкупает у него долю в ресторанном бизнесе, приносившем стабильный доход… Тут есть над чем задуматься. То ли он чего-то боялся, то ли почувствовал, что запахло жареным, раз спешно все продает… Да! Все верно! Если письмо написал он, то ему есть отчего застучать зубами! И думаю, что в этом псевдониме «Саша М.» скорее всего и кроется разгадка!
— Кстати, а где сейчас Виктор?
— Уехал.
— Куда?!
— Отбыл в неизвестном направлении скорее всего сбежал, почуяв неладное, — пожал плечами мой друг и выразительно посмотрел на часы. — Ты, Анюта, домой вообще-то сегодня собираешься или нет?
Ознакомительная версия.
