накрыл его черной пеленой, и Фан Му отключился.
В пятницу вечером в Университете Цзянбина проходило общее собрание студентов.
Темой было проведение в жизнь нового принципа Министерства образования: «Знания для практического применения, технологии для производства». Помимо студентов, на собрании присутствовали также все преподаватели и административный персонал. Аудитория была забита до предела.
Первым выступил ректор университета. Потом — секретарь партийной организации. Наступила очередь проректора по науке.
Проректора Ци только что повысили с должности начальника отдела исследований, и он впервые обращался к аудитории в новом качестве. Проректор выглядел одновременно взволнованным и счастливым. Если выступления предыдущих ораторов, вместе взятые, заняли не больше тридцати минут, то он торчал у микрофона уже битый час и только приступил ко «второму аспекту второго постулата».
Фан Му, тоже присутствовавший там, плавал между сном и явью. В аудитории стояла жуткая духота. По шее у него тек пот, воротник рубашки неприятно лип к телу. Заставляя себя не закрывать глаза, он оттянул воротник и повертел головой.
Ду Ю сладко спал на скамье справа от него, уронив голову набок, — по его щеке стекала струйка слюны. Фан Му улыбнулся. Бедняга! Парень слева тоже постоянно клевал носом — похоже, долго ему не продержаться.
— Товарищ Сяопин сказал: «Наука и технологии — главные двигатели производства». Это указывает на важность науки и технологий для современной социалистической экономики, но одновременно ставит под вопрос цели тех, кто занимается научными исследованиями. Зачем мы проводим исследования?
Проректор сделал паузу, но спящие продолжали спать, а те, кто не спал, давно не следили за речью. Вопрос отнюдь не заставил аудиторию погрузиться в размышления, вопреки ожиданиям проректора, поэтому ему пришлось дать ответ самому:
— Чтобы служить обществу.
Борясь с неловкостью, он потянулся за кружкой с чаем, сделал глоток, а потом сплюнул чайный лист. После чего с новыми силами продолжил:
— Но того, что мы делаем, недостаточно. В поисках личной и профессиональной выгоды наши профессоры исследуют абстрактные предметы, не считаясь с тем, приносят ли их исследования пользу обществу в целом. Это приводит к тому, что их исследования оказываются оторваны от жизни. Если открытие не находит применения, оно бесполезно. А если оно бесполезно, то зачем была проделана тяжелая работа, приведшая к нему?
Проректор вытащил из кармана пиджака конверт и демонстративно помахал им перед аудиторией.
— У меня в руках благодарственное письмо, и хотя оно относится к студенту, этот студент, по моему мнению, является примером для всех нас!
Слушатели сразу затихли. Многие из тех, кто уже засыпал, приоткрыли глаза.
Проректор Ци был явно доволен результатом. Он открыл конверт и вытащил письмо.
— Как все вы знаете, в последние несколько месяцев наш город потрясла серия жестоких убийств. Полицейским никак не удавалось поймать преступника, и он бродил на свободе. Но тут один из наших студентов, вооруженный знаниями, полученными здесь, в нашем университете, применил их на практике и помог Департаменту общественной безопасности раскрыть дело.
Рот у Фан Му распахнулся.
— Одна из жертв, маленькая девочка, была спасена полицией и нашим студентом, и ее отец написал это благодарственное письмо. Его содержание глубоко тронуло меня. Подумать только — один из наших студентов не убоялся опасности и применил теорию на практике! Такой поступок достоин величайшего восхищения!
Изумленные слушатели наперебой перешептывались, обводя аудиторию взглядами.
— Тише, пожалуйста!
Воссияв, профессор простер руку, успокаивая расшумевшуюся толпу.
— Я хочу пригласить Фан Му, набор две тысячи четвертого года, с криминологического подразделения юридического факультета, выйти на сцену и сказать несколько слов. — Он наклонился к микрофону и повторил: — Фан Му! Вы здесь?
Фан Му остолбенел. Ду Ю пришлось несколько раз толкнуть его локтем, прежде чем он вышел из ступора и медленно поднялся.
Щелчок. Луч прожектора упал на него, осветив заодно сидевших рядом.
— Ну что же вы? Идите сюда, — воскликнул проректор Ци, лучась энтузиазмом.
Прожектор слепил глаза. Растерявшись, Фан Му завертел головой. Студенты в его ряду уже поднимались, пропуская его к проходу. Поняв, что ничего другого не остается, он протолкался мимо них и пошел по лестнице к сцене. Прожектор следовал за ним. С обеих сторон щелкали камеры.
«Какая длинная эта лестница! Я что, еще не возле сцены?» — изумлялся про себя Фан Му. Белый свет бил ему в лицо, он практически ничего не видел. У него кружилась голова и казалось, что он вот-вот упадет.
«Надо бежать — спасаться. Взять и раствориться, словно облачко дыма».
Торопясь продолжить, проректор Ци подошел к краю сцены. Стоило Фан Му приблизиться, как тот протянул ему руку и втащил наверх. Потом, опустив ладонь ему на плечо, подтолкнул Фан Му к микрофону.
— Очень хорошо, — сказал он. — Пожалуйста, Фан Му, поделитесь с нами своими соображениями.
Фан Му застыл. Беспомощно поглядел на толпу людей перед собой. Все взгляды были прикованы к нему. В них читались самые разные чувства: любопытство, удивление, раздражение, восторг — и зависть.
«Я сплю, и мне снится кошмар. Надо проснуться, и он закончится».
Прошло не меньше тридцати секунд, прежде чем Фан Му заставил себя открыть рот. Но единственным, что он сумел пробормотать, было:
— Я…
Профессор Ци, нетерпеливо переминавшийся с ноги на ногу у него за спиной, не выдержал:
— Расскажите всем, как вы помогли Департаменту общественной безопасности раскрыть дело.
В резком свете прожектора лицо Фан Му стало белей бумаги. По лбу струйками бежал пот. Челюсти сжимались, будто в спазме.
Весь зал задержал дыхание, уставившись на него. Фан Му молчал.
— Ну ладно, — сказал проректор, теряя терпение. Он встал к микрофону и натянуто улыбнулся. — Молчание порой красноречивее любых слов. Я уверен, что Фан Му многое мог бы нам рассказать, но сейчас он, похоже, немного нервничает. Ничего, Фан Му. Пожалуйста, идите на свое место.
И тут же к Фан Му вернулись силы. Он быстро отступил от микрофона и сошел со сцены. Но вместо того чтобы вернуться на скамью, двинулся дальше по проходу, не обращая внимания на любопытные взгляды и настойчивый шепот. А потом скрылся за дверями.
* * *
— Алло? — Голос Тай Вея звучал холодно и равнодушно. В трубке молчали. — Алло? Кто звонит?
— Это ты сообщил мое имя отцу девочки?
— А-а, вот это кто! — Тай Вей рассмеялся, и его голос потеплел.
— Ты!
Тай Вей снова рассмеялся.
— Значит, благодарность дошла до адресата?
— О чем ты только думал? — Фан Му не хотелось ругаться, и он старался держать себя в руках.
— О чем я думал? — слегка шокированный, спросил Тай Вей. —
