Ознакомительная версия.
А что делать? Интересы дела, и все такое. Общая беда их якобы роднила и делала иногда полезными друг другу. Это и был тот самый ключ, который Шитина подобрала к Верочке.
— Ладно, бес с ним, — махнула она через двадцать минут рукой. Александра была точна, как электричка, и всегда укладывалась именно в это время. — Тут такое дело, Вер. Фирма «Элегия»…
— О-о-о, куда замахнулась! Это контора, скажу тебе! Там солидные люди, солидные инвестиции. Не-е-е, твоим автомеханикам, — так Вера называла хозяев Шитиной, — их не съесть. Там штат весь засекреченный. Разработки всякие. Нет, Саша, их вам ни за что не съесть.
— Да боже упаси! — Александра приложила к маленькой груди руку с идеальным ярко-красным маникюром. Она всегда красила ногти под машину и никогда — под помаду. — Просто там работает один человек, который…
Нужна была легенда. Срочно нужна была. Верочка уже приняла стойку, и ей требовалось скормить что-нибудь эдакое. Ах, как жаль, что не придумала заранее. Подставлять босса было нельзя. У того огонь в глазах и глупая улыбка. Наверняка влюбился. И интерес наверняка напрямую связан с этой самой влюбленностью. Конечно, раз у этого Верещагина имеется дочь, значит, была и жена. Значит…
А, ладно, мысленно махнула рукой на все Шитина. Придется брать огонь на себя. Ну, и Верочку немного порадовать.
— Который мне очень интересен. Понимаешь, о чем я? — Шитина заиграла шелковистыми бровями, выразительно постучав коготком в область сердца.
— А-а-аа! — у Верочки вырвался то ли стон, то ли всхлип.
Она быстро оглянулась на приоткрытую дверь. Сорвалась с места, тут же заперла дверь на ключ и вернулась на свое кресло с горящими от предвкушения глазами.
— У тебя роман?! Сашка, да ты что?! А если Гена узнает?! — Верочка тут же начала просчитывать в уме все возможные способы оповещения Гены. — Что тогда будет?! Это же… Это же скандал!!!
И она снова застонала, сведя полные колени под столом. Она вообще вся была маленькая, пухленькая. С химическими кудряшками цвета соломы, упорно именуемого ею медовым оттенком. С круглыми щечками, пухлой грудью, таким же пухлым животом и пухлыми же коленками.
Колобком называл ее Гена и умилялся первые пару лет, что они прожили в гражданском браке. Потом он встретил Александру и устоять не смог. Верочка рыдала, угрожала, просила, все было бесполезно. Она увядала прямо на глазах, пока к ней в офис однажды не явилась эта жердь, как за глаза она именовала Шитину, и не предложила свою дружбу. Верочка поначалу отбрыкивалась, плевалась и выгоняла соперницу. Но когда та однажды расплакалась на ее пухлом плече и призналась, что Гена не верен и ей, сразу унялась.
В глубине души она, конечно же, вынашивала мысль, что Гена к ней еще вернется. Им же было так хорошо вместе. Так солнечно, весело и беспроблемно. Но он что-то медлил и медлил. А однажды, когда Верочка не выдержала и после очередного откровения Александры позвонила ему, он ей сказал:
— Я не могу бросить ее, Колобок. Она верна мне. Я не подлый. Прости.
Верочка хотела было напомнить ему, что тоже была верна ему. И никогда и ни с кем, и ни в жисть, но Гена уже бросил трубку.
После этого звонка Верочка стала просить небеса послать Шитиной любовника. И как только тот у нее появится, Гена измены не простит и тогда вернется к ней — к Вере. Долго просила, год, наверное, а то и больше. Шитина все медлила и медлила. А Геночке все не было и не было за что не прощать ее.
И тут вдруг такой подарок судьбы!!!
У Шитиной появился интерес. И она просит ее узнать о нем что-нибудь. Да она… Она не только узнает! Она спеленает его, перевяжет цветными лентами и самолично принесет «подружке» его в охапке, лишь бы… Геночка к ней вернулся.
Александра Шитина с усмешкой наблюдала за гаммой чувств, сквозивших в выпуклых водянистых глазах Верочки. Тайные желания «бывшей» не были для нее таким уж большим секретом. Иногда, в минуты отчаяния, ей и самой хотелось, чтобы ее «козел» свалил к своей бывшей. Свалил и никогда больше не разбудил бы ее осторожным поворотом ключа в замке в половине четвертого утра. Сволочь…
— Кто такой, Саша?! — Верочка проглотила залпом полстакана воды и вытерла пухлый рыхлый рот тыльной стороной ладони. — Говори, попробую сделать, что в моих силах, но особо не рассчитывай.
Рассчитывай, рассчитывай, кричало Верочкино сознание.
Еще как рассчитываю, ухмылялся Шурочкин сарказм.
— Верещагин Александр. То ли главный экономист, то ли программист. Кажется, у него есть дочь, — медленно диктовала Шитина, терпеливо наблюдая за тем, как Верочка выводит круглые буковки на бумаге.
— У вас с ним что-нибудь было?! — С надеждой подняла она взгляд на Шитину.
— Нет.., пока. Нам кое-кто помешал.
— Кто?! — Еще не зная, она уже ненавидела этого человека и готова была тут же растоптать.
— Понятия не имею! Какая-то Вероника! Вклинилась между нами на последней выставке этого, как его… — Шитина на манер шефа защелкала пальцами.
— Головачева? — подсказала Верочка, не пропускающая ни одного нового художника и драматурга.
— Во! Его! — Александра вздохнула с облегчением, музеев она не посещала, к живописи была категорически равнодушна, избрав раз и навсегда своей стихией непередаваемо завораживающий мир цифр. — Вклинилась, понимаешь, и уволокла мужика. А у меня на него были виды. Он, говорят, недавно с женой развелся.
— Не переживай. Он от нас никуда не уйдет. — Фраза прозвучала приговором как Верещагину с Шитиной, так и ее милому сердцу Геночке, уж во второй раз она его никому не уступит. — Поезжай сейчас. У меня обед. Все узнаю, не печалься. Как узнаю, сразу тебе позвоню. И не плачь ты так больше из-за этого мерзавца! Глазки прямо такие грустные, смотреть жалко. Может, хоть Верещагин сделает тебя счастливой.
Верочка искренне на это надеялась, не представляя, какой в душе Шитиной сейчас поднялся дикий хохот. Это на ее деловом языке называлось импровизацией.
Дамы приложились щечка к щечке и расстались довольные друг другом.
Александра снова подмигнула охраннику и вскоре покинула парковку перед зданием фирмы, которая занималась продажей компьютеров, оргтехники ну и в частном порядке тем, что устраивала судьбы некоторых особ вызывающей наружности.
Шитина посмотрела на часы. Время обеденное. Ехать в офис смысла нет. Можно было бы посидеть где-нибудь в кафе и перекусить, но аппетит был утерян в утреннем скандале с благоверным. Кстати, о благоверном…
Почему бы не съездить домой и не обрушить скандал на его больную с бодуна голову? Мысль Александре понравилась, и она свернула в переулок, ведущий к ее дому.
Он уехал ранним утром! Уехал, не попрощавшись!
Татьяна едва не разревелась прямо за столом, когда Кирилл пригласил ее на завтрак. Возила ложкой по тарелке с овсяной кашей из пакетика и изо всех сил пыталась не заплакать.
Кирилл был хорошим человеком. Он сразу все понял. И принялся болтать без остановки обо всем и ни о чем. Потом вдруг взял ее руку в свою и проговорил проникновенно:
— Не стоит так расстраиваться, Танечка. Он вернется. Не насовсем же он уехал. Кстати, а вам на работу не нужно?
На работу ей как раз совсем было не нужно. Предстоящие две недели считались официальным временем отпуска на их фирме. Хочешь не хочешь, отправляйся в отпуск в конце сентября. Не нравится осенняя прохлада, промозглый холод по ночам, мокрая жухлая листва, а что делать?! Таков заведенный порядок. Любил их шеф в это время отправляться за бугор. Считал, что остальным это тоже должно было быть по нраву и по карману.
— А вот мне сегодня ближе к вечеру будет нужно, — опечалился Кирилл.
Он-то думал, что будет по-другому. Все и совсем по-другому.
Думал, что просыпаться они станут в одной постели. Вместе завтракать. Вместе уезжать в город. А вечером вместе возвращаться. Но жизнь вместе со Степкой внесла свои коррективы. В город Татьяне ехать незачем. И возвращаться оттуда, стало быть, тоже. Завтракают они будто бы вместе, но как бы врозь. И одной постели на двоих у них не будет, это точно. А все Степка…
Вот подставил его друг, так подставил. Кирилл невесело усмехнулся. Кто бы мог подумать, что такое случится.
Хотя он-то сам стреляный воробей, должен был заподозрить еще тогда, когда Степан к ней в услужение нанялся, что тут что-то не то.
Чтобы Степан?! Пошел на поводу у бабы?! Это же… Это же просто… Ну, невозможно такое!
Но это он теперь стал такой догадливый. Тогда ему было некогда заморачиваться Степкиными настроениями. Тогда он был поглощен своей Нюсей.
Вспомнив о несостоявшейся невесте, Кирилл тут же поскучнел. Что теперь ему со всем этим свадебным барахлом делать?! Куплены подарки. Разосланы приглашения. Даже кольца приобрел. Что же теперь?! Мать плачет, отец сердится. Нюся и ее родители хранят гробовое молчание. Ни звонков, ни визитов. То ли делают вид, что ничего не произошло. То ли как раз наоборот — дают ему понять, что все закончено.
Ознакомительная версия.
