— Кто же стрелял?
— Карл еще дышал. Борис бросился в ванную, чтобы намочить полотенце, в эту секунду и раздались выстрелы.
— Откуда вам известны такие подробности?
— Я вела переписку с Борисом. Кто стрелял — тайна за семью печатями.
— В приведения я не верю.
— Скоро поверите, молодой человек, оно к вам явится в облике красивой ведьмы. Вам не придется ее искать.
Женщина постучала костлявым пальцем по снимку в газете.
— Идея с фотографией принадлежит Борису? Уверена в этом. Он сообразительный мальчик, у него хватало времени на осмысление, сидя в одиночке.
— Как я догадываюсь, Марго осталась с носом?
— Маргарита Палмер очень нетерпелива. Ей нужно все и сразу. Запомните. Это обстоятельство может стать вашим единственным козырем. В последний момент Борис перепрятал деньги. Обычная подстраховка, но Маргарита об этом узнала слишком поздно. Алчность заставила ее торопиться.
— Вы ее видели?
Тетушка Зи указала на резную шкатулку из красного дерева, стоявшую на древнем комоде. Олег взял ее и передал хозяйке. Крышка открылась с музыкой. Старуха достала цветную фотографию очень красивой женщины, снятой на фоне моря. Шикарные длинные золотистые волосы развевались на ветру. Точеное лицо, обаятельная улыбка. Такую не забудешь.
— Живьем я ее не видела. Да и этот снимок попал в мой ларчик по случайности. Мне позвонил адвокат Бориса и сказал, где найти фотографию Марго. Он разговаривал с моей экономкой. Похоже, Борис предчувствовал возможные неприятности.
Олег перевернул снимок. На обратной стороне стояла надпись, сделанная каллиграфическим женским почерком: «Всегда с тобой душой и телом! Твоя Рита».
— Красивая, слов нет. Если мне повезет, сделаю снимок не хуже этого. Я могу взять фотографию?
— Мне она не нужна, это лицо я запомнила на всю оставшуюся жизнь.
Олег убрал снимок в карман.
— Вы не боитесь жить вот так — дверь нараспашку?
— Утром и вечером ко мне приходит экономка. Денег в доме нет, они в банке. Нужно назвать менеджеру номер ячейки, пароль, код, и вам откроют ящик. Замок тоже кодовый. Шесть цифр. Ошибетесь три раза — прозвучит сирена. Никаких ключей, только цифры, я их держу в голове. Марго наслышана обо мне от Бориса, сюда она не сунется, бесполезно. Других врагов у меня нет. Хотите увидеть содержимое ящика?
— Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
— Я предоставлю вам такую возможность. Но вынести деньги вам не позволят. Езжайте в «Веймарбанк», вас там встретят. И не потирайте руки раньше времени. Деньги станут вашими, когда Маргарите Романовне Палмер, урожденной Рогозиной, вынесут тот же приговор, что и Борису.
— Задачка не из легких.
— Гонорар за работу тоже достаточно весом.
Старуха уставилась в окно, ее глаза снова остекленели. Задерживаться в доме не имело смысла.
7.
Ресторан «Пальмира» славился своей роскошью. Его посещали самые крупные бизнесмены города, люди, которых знали в лицо, имеющие свои постоянные столики. Олег не часто, но навещал престижное заведение по приглашению знаменитых спортсменов. Парню не давал покоя снобизм.
Сегодня он пригласил в «Пальмиру» Ирину.
Белые скатерти, серебряные подсвечники, хрустальные бокалы, официанты во фраках. На столах цветы, шампанское в ведерках со льдом. Картинку портила только страсть Олега к ярким безвкусным галстукам.
Склонившись к уху девушки, кавалер нашептывал сладкие слова — так могли подумать со стороны. На самом деле он был возбужден совсем иным, непонятным ей:
— Ты не представляешь, я держал их в руках. В банковской целлофановой упаковке, каждая купюра в пятьсот евро. Десять массивных кирпичей. Рехнуться можно! До сих пор руки дрожат.
— Не разбей хрусталь, не расплатишься. Какое тебе дело до чужих денег, да еще ворованных? Ты сдал наши паспорта в посольство? Визы готовы?
— Слава богу, билеты еще не куплены.
— Мы в Париж не едем?
Олег достал шампанское из ведерка и долго разглядывал этикетку.
— Мне тридцать семь лет, пора забыть о карьере «короля репортажа». Работаешь сутками, а получаешь гроши. Жизнь проходит в мечтах и сновидениях.
— У тебя все есть. От костюмов шкафы ломятся, катаешься на дорогом внедорожнике…
— А голова на что? Для прически? Эта стерва с небрежным хладнокровием пристрелила двух парней, а третьего довела до самоубийства. Мне предлагают сумасшедшие деньги за восстановление справедливости.
— Твой отец — профессионал высокого класса, но и он ничего не смог доказать.
— Доказывать ничего не нужно. Эту стерву надо подставить, как она подставила Горелова.
Девушка рассмеялась:
— А парочку трупов ты у мясников на рынке купишь? Пожизненное заключение надо заработать. Ложные обвинения тут не пришьешь. Меня убивает твоя наивность. Брось дурацкую затею, и поехали в отпуск, целый год деньги копили. Расшиковался, будто миллионы лежат в твоем кармане…
Девушка поймала растерянный взгляд Олега и посмотрела в зал.
— Что с тобой?
— Это она. Глянь вправо. Идет к выходу.
Между столиками по проходу неторопливо двигалась пара. Высокая, очень красивая женщина лет тридцати, рядом плюгаш с лысиной, в которой отражался свет люстр. На вид ему перевалило за пятьдесят.
— Как ты ее узнал? На ней же парик.
— Я ее из тысячи узнаю.
Молодая особа словно услышала его шепот, повернула голову в его сторону. Олег не смог отвести взгляда, она немного прищурила глаза, как делают близорукие люди.
— Сфотографировала, стерва! Сиди на месте, я сейчас. Олег встал и последовал за уходящей парочкой.
8.
На улице стемнело. Витрины осветились неоновыми вывесками. Громов застыл на тротуаре. Он видел, как швейцар открывает заднюю дверцу шикарного «Бентли». Рыжеволосая красавица оглянулась, их взгляды вновь встретились. Она улыбнулась и села в машину, ее невзрачный кавалер сел на переднее сиденье. Машина мягко уплыла, слившись с общим потоком.
Олег достал из кармана блокнот и записал номер автомобиля.
Ирина ходила обедать в редакционную столовую, когда пик очередей заканчивался и в зале никого не оставалось, кроме запоздалых репортеров. Они с Олегом предпочитали питаться вне дома — никто из них не умел и не хотел готовить. Особого аппетита в жару не было, но впрок перекусить имело смысл. Холодная окрошка девушку вполне устроила. После обеда она зашла в просторную туалетную комнату, вход в которую был прямо из зала столовой. Над умывальниками зеркала тянулись во всю стену. Ирина нахмурилась: она увидела в зеркале незнакомое лицо. Резко обернулась. К ее сердцу приставили револьвер.
— Что вы делаете? Это же глупо.
Раздался тихий хлопок. Зеркало забрызгалось кровью. Падающее тело подхватили руки в перчатках и поволокли его в одну из кабинок. Со скользящих по кафелю ног соскочили туфли.
Олег несся через оживленную улицу. Машины резко тормозили, гудели, но ему повезло — не сбили. Он пулей пролетел квартал, вбежал в здание редакции и, минуя лифт, ринулся к лестнице. Задыхаясь, вбежал на пятый этаж, промчался по коридору. У дверей столовой его остановили люди в штатском. Коридор редакции заполняли зеваки из всех отделов.
Илья Вербицкий разговаривал со своим сотрудником рядом со входом по другую сторону оцепления, в самой столовой. Увидев Громова, приказал:
— Пропустите его.
Громова пропустили.
— Что с Ириной? — крикнул он.
— Прости. Она мертва.
Олег рванулся к открытой двери туалетной комнаты, где работали медики и эксперты. Илья поймал его за руку.
— Извини, Олег, туда нельзя.
Он пододвинул стул и усадил трясущегося, словно в лихорадке, приятеля и присел рядом.
— Кто? За что? — бормотал Громов.
— Стреляли в упор. Пуля прошла через сердце навылет. Мощная убойная сила. Оружия не нашли, следов тоже. Ирину оттащили в одну из кабинок, а перед дверью поставили ведро и швабру. Нашла ее уборщица, пришедшая во вторую смену.
— В столовой всегда есть люди. Кто-то должен был видеть посторонних, тут все друг друга знают. Выстрел слышали?
— Никто ничего не слышал. А где ты был два часа назад?
— В посольстве Франции, получал наши паспорта. Олег достал из кармана документы и положил на стол.
— А потом?
— Позвонил Ирине, доложил. У нее сегодня короткий день, с завтрашнего дня в отпуске. Договорились встретиться в баре «Престиж». Сидел пил пиво с Левой Заикиным. В бар позвонил ответственный секретарь газеты и поднял всех на уши: «Ирина убита!» Дальше я не помню.
— Успокоить мне тебя нечем. Будем искать, если ты не разберешься раньше нас.
— Каким образом?
— Не думаешь, что тебя хотят запугать? Какую тайну открыл Горелов перед смертью? Кроме тебя он никого не хотел видеть. Согласись, странный выбор перед самоубийством. Чем быстрее ты посвятишь меня в свои тайны, тем крепче будешь спать.
