Ознакомительная версия.
– Что с видеонаблюдением?
– Говорят, не работало.
– Опять сбой? – Сергей озадаченно почесал кончик носа. – А ведь я знаю погибшего. Говорил с ним, когда заходил в банк. И это он мне сказал, что в системе видеонаблюдения сбой. Успел бы исправить – остался бы жив. – Вспомнив что-то, он сообщил: – Мне нужно позвонить!
Набрав номер, Дуло отложил документы:
– Эльвира! Знаете, что в банке Кустодиева еще один труп?
– Здравствуйте, мой дорогой Сергей, – ответила Калиулина.
Дуло снова спросил:
– Вам уже известно?
– Нет, я ничего об этом не слышала.
– Узнайте, кто ведет дело, и срочно свяжитесь с ним.
– Спасибо, непременно свяжусь. Как насчет того, чтобы еще раз увидеться?
Сергей дал отбой.
– Кто это? – спросила Полина.
– Человек из следственной группы по убийству Кустодиева.
– А почему этот человек назвал тебя «моим дорогим»?
Сергей Дуло взял документы и мимоходом заметил:
– Это мне не известно.
– Я все слышала, – упавшим голосом сказала Полина. – Человек хотел с тобой встретиться. И что характерно – еще раз.
Не поднимая глаз, он проронил:
– Для меня унизительно вести разговор в таком тоне.
– А для меня унизителен сам разговор.
– Не нужно было говорить при тебе.
– В твоем телефоне громкий динамик. – Она встала и, уже удаляясь по коридору, добавила: – Но дело не в этом.
Он успел сказать ей вслед:
– Мне не за что перед тобой извиняться!
Полина уехала на работу, не простившись с Сергеем.
Шагая по коридору к своему кабинету, Дуло заметил криминалиста Тимофеева:
– Валерий Иванович! Ко мне заходил?
Тот обернулся:
– К тебе… – и, поменяв направление, зашагал навстречу Сергею.
Дуло отомкнул дверь, и оба вошли в кабинет.
– Ну? – спросил Дуло.
– Насчет твоего запроса по «зауэру»[19]: у него внушительный шлейф, – ответил криминалист.
– Если коротко?
– Коротко не получится. Все, что нашел, переслал на электронную почту.
Сергей подошел к компьютеру и проверил.
– Да, вижу. Есть!
– Он засветился в одном деле еще до убийства Литовкиной. Об этом стало известно недавно. В общем, посмотри, будут вопросы – звони.
Тимофеев вышел из кабинета, а Сергей, не отрывая взгляда от экрана компьютера, сел в свое кресло.
Так он провел часа полтора, сверяясь время от времени с документами, которые лежали на столе и в его папке. Отвлечься пришлось, когда к нему заглянул Флегонтов:
– Ты здесь?
– Юра, зайди.
Флегонтов зашел в кабинет:
– Тебя не было на совещании. На нем, кстати, присутствовал Яковлев.
– Прости, замотался.
– Ну, что у тебя?
– Версию с Евсеевым я проверил, он ни при чем.
– Курочка доложила. Есть подтверждение?
– Да, я проверил уставные документы, он действительно вышел из состава учредителей. Этого убивать не за что. Что касается любовницы, она развелась с мужем и вышла замуж за Евсеева.
– Ну, хорошо. Одной версией меньше. Что с Милькиной?
– С ней пока не ясно. Нет никаких зацепок, кроме той, что она выступала в защите на стороне потерпевших.
– Постой-постой, – остановил его Юрий Флегонтов. – Ты сейчас имеешь в виду Шешеля и его бандюков? Но при чем здесь они?
– Похоже, что Шешель жив.
– Его взорвали в машине в девяносто пятом.
– Вместе с водителем. Оба тела опознали родные. Но, как оказалось, водитель остался в живых.
– Ты имеешь в виду анализ ДНК неопознанного тела из сауны? Морозов докладывал.
– Если жив водитель, значит, жив Шешель. Уверен, недавнее убийство банкира Кустодиева связано с гранатометным обстрелом ресторана.
– С чего это вдруг?
– Наводчик перед обстрелом звонил в банк, где работал Кустодиев.
– Это все?
– Нет, не все. Есть сведения, что Кустодиев был юристом шешелевской банды и занимался их общаком.
– Громкое заявление. – Флегонтов недовольно скривил лицо. – Есть доказательства?
– Пока никаких.
– Когда что-нибудь найдешь, вернемся к этому разговору.
– У тебя ничего нового? – спросил Дуло.
– Есть кое-что, – ответил Флегонтов и дал расшифровку: – Какой-то водитель принес в полицию запись с авторегистратора.
– Что там?
– Наш «Гелендваген». После выстрела он благополучно проследовал по Соймоновскому проезду мимо храма Христа Спасителя, свернул на Пречистенскую набережную, миновал Ленивку и по Кремлевской-Москворецкой набережной, мимо Кремля, ушел на Большой Москворецкий мост.
Помолчав, Дуло спросил:
– Но почему его не было на городских камерах наблюдения?
– Это большой вопрос, – ответил Юрий Флегонтов. – Сегодня через Тимофеева сделаю запрос. Пусть разбираются.
– Что по наводчику? Установили, где он находится?
– Нет. Пока ничего.
– Плохо, – сказал Дуло.
Страшная вещь – московские пробки… Таких нет нигде. На дорогах этого города водители становятся раздражительными, злобными, а иногда – агрессивными.
– Ах ты, мразь… – Леонид Николаевич Востриков разогнался и затормозил в сантиметре от бампера машины, которая минуту назад нагло его подрезала.
Из машины вылез огромный мужик, подошел и открыл дверцу:
– А ну, вылезай, псих, – приказал он.
Востриков пошарил рукой под сиденьем и достал монтировку.
Оглядев щуплую фигуру противника, амбал сплюнул:
– Маленький, а говнистый! – Он хлопнул дверцей и вернулся к себе.
Поток машин тронулся, через минуту его машина затерялась среди остальных. Востриков спрятал железку и, немного проехав, свернул к сауне. Остановился, вышел из салона и вытянул перед собой дрожащие руки. В кармане зазвонил телефон.
– Минуту… – Ответив на звонок, Востриков наклонился и поднял ключи, которые выпали из кармана, когда он доставал телефон. Связка угодила в лужу и теперь была мокрой и грязной. – Черт… Все кувырком…
Выпрямившись, он поднес трубку к уху:
– Слушаю.
– Леонид Николаевич?
– Да…
– Здравствуйте.
– Кто это?
– Следователь Дуло, мы с вами знакомы. – Выдержав паузу, говоривший спросил: – Вы меня слышите?
– Слышу. – Востриков не узнал своего голоса, прокашлялся и произнес чуть убедительней: – Слушаю вас, гражданин следователь.
– Так сразу и гражданин. – Сергей усмехнулся.
– А как по-другому? Товарищ – вроде бы устарело.
– Хочу с вами встретиться.
– Зачем? – Востриков напрягся.
– Встретимся – все узнаете.
– Мне нужно приехать к вам? Опять насчет тех четверых?
– Трупов было три, если вы помните. Четвертый – в реанимации.
Востриков чуть осмелел:
– С каких это пор на допросы не повесткой, а по телефону зовут?
– Да вы, я вижу, опытный человек. – Дуло решил уточнить: – Статья сто восемьдесят восьмая, часть вторая Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Там сказано: «Повестка вручается лицу, вызываемому на допрос, под расписку либо передается с помощью средств связи».
Востриков задумался и уже через мгновение выдал:
– Я не уверен, что вы – это вы. Мало ли… Например, откуда вам известен мой телефон?
– Не задавайте глупых вопросов. Что касается идентификации – приходите в Следственный комитет, сами увидите. Адрес знаете?
– Знаю.
– Кабинет номер двести четырнадцать.
– Когда?
– Чем скорей – тем лучше, – заметил Сергей.
– Для кого?
– Не понял…
– Для кого будет лучше?
– Пока – для меня.
– Хорошо, буду через сорок минут, – пообещал Востриков.
– Разрешите? – Востриков вошел в кабинет.
Сергей встал из-за стола и указал рукой на стул рядом с собой:
– Садитесь.
Востриков сел и оглядел кабинет, потом зафиксировал взгляд на лице следователя.
– Узнали? – Дуло спросил, усмехнувшись.
– Вы приезжали в сауну.
– И замечу: приезжал дважды.
– Все, что знал, я уже рассказал. Вам известно: в ту ночь меня на работе не было. По ночам в сауне дежурят только банщики.
– Кто сказал, что разговор пойдет о деле с тремя трупами?
– Вы.
Дуло наморщил лоб:
– Что-то не припомню.
– Тогда зачем вызывали?
Дуло сел за стол и открыл папку:
– Речь пойдет об одном старом деле. Мне пришлось изучить его в связи… – Сергей Дуло что-то искал в папке, а когда нашел, тут же продолжил: –…В связи с новыми обстоятельствами.
Востриков положил вспотевшие руки на колени и стиснул пальцы так, что косточки побелели.
– Что за дело?
– Убийство Раисы Литовкиной.
– Ха! – Леонид Николаевич вскинул руки ладонями вверх. – Когда это было.
Дуло внимательно на него посмотрел:
– Вас ведь опрашивали?
– Я проходил как свидетель.
– Если честно, я так и не добрался до показаний…
Ознакомительная версия.
