Телохранителям Лили я назначил встречу на восемнадцать ноль-ноль. Но время уже давно перевалило за шесть, а они все не появлялись. Разумеется, нельзя было исключать вероятности, что они все же сели супругам Мебель на хвост и мотаются сейчас за ними по побережью. Поэтому до поры, до времени я был относительно спокоен. Но где-то около восьми разволновался не на шутку. Ведь в принципе я не должен был давать им подобного поручения, слежка - моя обязанность и моя прерогатива. В их задачу лишь входило обеспечение силового прикрытия. Я послонялся по холлу, затем вышел на террасу - ни норвежек, ни Рыжей. Аська сейчас, небось, помогает Гойе, ведь в "Гамбургерах и сосисках" как раз начинается самое горячее время. Светка вообще нос не кажет. Я почувствовал себя всеми брошенным и забытым. В девять я понял, что на проведение операции нынешним вечером уже не стоит рассчитывать. И мне захотелось взглянуть на виллу Мебелей хотя бы одним взглядом. Если они дома, то где же тогда Миксер и Гвоздев? А если их нет... Пешком идти не хотелось и я вспомнил о роликах. Почему бы лишний раз не прокатиться? Должен же я хоть как-то воспользоваться плодами своей изнурительной учебы. Я встал на ролики, натянул на себя наколенники, налокотники и перчатки с вырезанными пальцами. Только каску надевать не стал. В каске у меня был довольно дурацкий вид. Вечер выдался достаточно ветреным. Звезд на небе почти не было видно. Я миновал несколько отелей, преодолел небольшой подъем, а затем покатился вниз. Начался район, застроенный разнообразными виллами. Рядом с каждой из них находился бассейн. По поверхности бассейнов расходилась рябь. Вилла Мебелей примыкала к горному кряжу, за которым начиналось море. Она была трехэтажной, залитой огнями, а бассейн перед входом был сделан в форме квадрата. И он был заполнен водой до краев. Еще издали я увидел Мебеля, который стоял на террасе второго этажа и курил.
Значит Мебель здесь, мелькнуло у меня в голове. Где же тогда Миксер с Гвоздевым? Я доехал до конца улицы и вернулся. Мебеля уже на террасе не было. Видимо, зашел в дом. А что если ребята тоже здесь? Если они угодили в засаду? Представляю себе реакцию Лили и Бондо. Ведь я переложил на других свою работу! Они ведь телохранители, а не сыщики. Зато телохранители - будь здоров! Да и к тому же, чем я здесь занимаюсь? Укрываю от клиента его собственную дочь, которую он поручил мне найти! Участок Мебеля не был огорожен забором: его отделял от дороги лишь коротко остриженный кустарник. Я подкатил к самой двери и въехал внутрь. Сам не знаю, как это получилось. Теперь со всех сторон меня окружали зеркала. Наверх уводила винтовая лестница. Я услышал голос Мебеля, видимо разговаривавшего по телефону. Он говорил по-русски и акцент у него был совсем незначительный. - Да, куколка моя, - говорил он, - не сомневаюсь... Этот мудак наверняка выкинет в ближайшее время какой-нибудь фортель. Чего еще можно ждать от урода?... Да, жизнь моя... Да, радость моя... Голос доносился откуда-то сверху. Я решил осмотреть первый этаж и двинулся по коридору, заглядывая во все попадающиеся по пути двери. Обнаружил кухню, какую-то подсобку, кабинет с компьютером... В кабинет я въехал и включил компьютер. Загрузочная программа была на немецком языке. Она запросила пароль, а когда я попытался двинуться дальше без пароля, компьютер довольно громко и противно взвизгнул. Мне вспомнился господин Галаган. Который и мне предлагал установить в компьютере программу-пароль. Бесплатно. Как я теперь имел возможность убедиться, неплохая штука. Я выключил компьютер и огляделся. На стенах висело множество фотографий. В основном, дети. Дети, дети, дети... И почти на всех фотографиях они запечатлены вместе с Варварой. Внимательно изучив некоторые из них, я пришел к выводу, что они сделаны в России. При этом, что я совершенно не мог вспомнить каких-либо упоминаний о том, что она работала в детском доме, в школе или в детском саду. А вот эта фотография сделала в какой-то испаноговорящей стране. Но не в самой Испании - слишком много мулатов. В письменном столе я обнаружил кипу бухгалтерских документов и еще больше различных канцелярских принадлежностей: новенькие папки, писчая бумага, карандаши, скрепки, кнопки, стиральные резинки, скоросшиватели... Вновь бухгалтерские документы... Я полистал их и вздрогнул: под одним из бухгалтерских отчетов стояла подпись С. Отс! Я принялся судорожно просматривать другие документы. Еще одна аналогичная подпись, и еще... И все документы датированы месяцами, когда в России Симу уже искали. Последняя дата - 30 июня, как раз тот день, когда в "Блудной сыне" я встречался с ее матерью! Я выдрал из подшивки несколько страниц с симыными подписями и спрятал их в кармане брюк. Потом выглянул в коридор. Здесь по-прежнему никого не было. Следующая дверь вела в комнату, в которой кто-то жил. Постель на кровати была смята, из внутренней приоткрытой двери доносился шум воды. По всей комнате были разбросаны женские вещи. Если судить по ним, женщина была достаточно миниатюрной, явно не Варвара. Из открытого окна был виден газон, за которым начиналась освещенная фонарями улица. Может, Сима?! У меня захватило дыхание. Непослушной рукой я толкнул дверь и заглянул в ванную. Это оказалась совсем молодая девчонка, светлая, с короткой стрижкой. Она сидела голая на краю ванной и курила. Ванная наполнялась бьющей из крана водой. - Надоели, - сказала она по-русски, увидев меня. - Пшел вон! Впрочем, следов паники на ее лице я не обнаружил. Собственная нагота ее ничуть не смущала. После подобного разоблачения продолжать осмотр дома я не решился и покатил назад. Видимо, скрип роликов достиг ушей доктора Мебеля. - Варюша, это ты? - поинтересовался он. Я открыл дверь, выкатил наружу и нос к носу столкнулся с двумя белобрысыми пареньками. Те остолбенело уставились на меня. - Кто ты такой, черт побери!? - спросил один из них по-немецки. - И чем ты тут занимаешься? - добавил второй. - Все в порядке, - прохрипел я и попытался улизнуть. Но они преградили мне дорогу. Один из них сунул в рот свисток и заверещал с такой силой, что я чуть не оглох. - Эй, Готфрид, скорее сюда! - крикнули они почти в унисон. Через мгновение из-за угла дома появилось еще четверо. Приплыл, подумалось мне. Один из первых двух что-то быстро затараторил, обращаясь к невысокому мускулистому парню постарше с длинными кудрявыми лохмами, свисающими до плеч. Тот выслушал и, ни слова не говоря, долбанул меня в глаз. Как раз в то место, куда уже однажды долбанул Левый Хук. Удар был что надо. Если бы я был в туфлях, то наверняка бы сел на задницу. Но я был на роликах и неожиданно для всех откатился к входной двери, из которой минуту назад выкатился. Не теряя даром времени, я влетел в дом, вихрем промчался по коридору, ворвался к юной блондинке, которая уже разгуливала нагишом по комнате с тюрбаном из полотенца на голове, прокатился по ее кровати, оставляя на белоснежной простыни две грязные полосы, перелез через окно и по газону добрался до улицы. Если бы немцы сообразили, какой я задумал трюк, ничего бы у меня не вышло. Они бы, не заходя в дом, перекрыли мне все пути к отступлению. Но они дружной гурьбой ринулись за мной следом, предоставив тем самым своеобразный гандикап. Правда, по газону в роликах было не так уж легко перемещаться, и они почти меня настигли. Но, почувствовав асфальт под ногами, я развил максимальную скорость, а у них роликов не было. И все же они не собирались так просто сдаваться. Похоже было, что забег на длинную дистанцию для них - дело привычное. Я чувствовал, что начинаю постепенно выдыхаться. Расстояние между нами уже больше не увеличивалось, а потом стало медленно сокращаться. К тому же уже совсем стемнело и мне приходилось напряженно всматриваться в дорогу, чтобы не налететь на что-нибудь. Фонари попадались слишком редко. Я уже чувствовал за собой их шумное дыхание. Забьют насмерть, промелькнуло в голове, ведь забьют. Но даже это соображение уже не способно было придать мне сил. Нас разделяли считанные метры. Я завернул за угол и неожиданно увидел, что где-то далеко впереди мерцает красный огонек. Бабочка, догадался я. И бросился к этой бабочке, словно корабль к маяку во время жестокого шторма. Бабочка! Красная мигающая бабочка! Мне даже и в голову не пришло, что такая бабочка может быть еще у кого-то кроме Гвоздева. Метров через сто руки преследователей уже начали касаться меня, и я почувствовал, что через мгновение последует подсечка. Но бабочка мигала уже совсем близко. - Гвоздев! - прохрипел я что было мочи. - Гвоздев! Меня таки сбили с ног и успели нанести пару ударов. Которые, к счастью, пришлись по наколенникам. Внезапно вокруг образовалась пустота, даже вакуум. Словно ураган пронесся по побережью и смел парней Мебеля. Я поднял голову и увидел, как Гвоздев и Миксер, перемещаясь с фантастической скоростью, наносят удары направо и налево. В воздух взлетел Готфрид и приземлился невдалеке от меня, не подавая признаков жизни. Я осторожно дотронулся до того места на лице, где с новой энергией расцвел синяк. Интересно, оценит ли Сима такое самопожертвование? Очень хотелось бы верить, что оценит. Через несколько минут представление закончилось. Каждый удар телохранителей Лили по эффективности был равен выстрелу из пистолета. Гвоздев поправил бабочку и с достоинством отошел в сторону, а Миксер еще несколько раз пнул ногами лежавших. Для меня в этом не было ничего удивительного. Собственно, Миксера потому и прозвали Миксером, что он способен был превратить во взбитые сливки любое человеческое тело. Я посмотрел на Гвоздева. Поначалу я думал, что он направляется ко мне, но он прошел мимо. И только тогда я увидел норвежек. Они стояли на обочине дороги с широко разинутыми от удивления ртами. - Миксер, - проговорил я еще тяжело дыша. - Что? - отозвался он. - Где вас, черти носили?! Они чуть башку мне не снесли. Еще одна подобная операция, и я останусь без глаза. - Эти чертовы бабы попрятали наши часы и все время утверждали, что еще рано. Ну а потом... Но все же мы тебя во время нашли... - Благодаря бабочке Гвоздева. Если бы не бабочка... - Но маэстро, так ведь было задумано! Ему явно было не по себе. Видимо, чувствовал, что оказался не на высоте. Ладно, я тоже сегодня был не во всем прав. Все хорошо, что хорошо кончается. - Обыщите их, - приказал я, кивая головой в сторону разбросанных словно на пляже тел. - Запросто, - Миксер воспринял это как жест к примирению, - Гвоздев, иди-ка сюда, придется еще немного поработать. Они принялись шарить у парней в карманах. Собственно, карманов было немного, поскольку боевики Мебеля как один были облачены в спортивные костюмы. Однако интересная вещичка все же нашлась - у Готфрида. Это было послание, написанное по-русски, на карточке размером с визитку. Текст гласил:
