И Ильин включился в игру:
- Я тоже так думаю. У страха, как говориться, глаза велики, а оказалось бытовое убийство: баба, взбесившаяся от ревности, застрелила любовника. Все старо как мир!
- Тут ты, Ильин, прав: ничего в наше время не происходит такого, чтобы уже не было в истории человечества. Люди на протяжении веков не меняются, оставаясь наедине со своими многочисленными грехами и редкими добродетелями. Но давай лучше оставим в стороне заумную философию и перейдем к более приятным практическим делам.
И Светлов широким жестом хозяина пригласил Ильина к столу. Полковник ловко свинтил крышечку с бутылки, и почти не глядя, разлил коричневую жидкость в рюмки и спросил:
- Ну в какой из них больше?
Ильин придирчиво осмотрел оба наполненных наполовину сосуда:
- Практически они равны. Не удивлюсь, если окажется, что вы когда-то были барменом.
- Мне тоже так иногда мерещится. Хотя скорее всего подобная фантазия существует только в моем воображении и не работал я никогда в зарубежном ресторане. Мне иногда кажется, что я прожил не одну, а несколько жизней, словно попросив взаймы у других. Ну так, давай выпьем за воспоминания о том, что не со мною было.
Коньяк приятно ожег гортань и разлил тепло по всему телу. Светлов подошел и включил стоящий на тумбочке телевизор. В комнату ворвалась громкая музыка. Пела группа "Любэ". Солист исполнял песню азартно, заряжая своей удалью слушателей. Прожевывая дольку сочного лимона, Светлов подмигнул Ильину:
- А ведь он прав этот солдатик. До чего же мудро: "Тот за Ельцина, за Сталина, я ж за всех российских баб". Завидую я ему. Ильин, мы с тобою преступников ловим, ночей не спим. А у него одна забота - капитанова жена. Нам бы с тобою так!
- Все бы так, если бы не предыдущие слова: "Я копаю словно раб". Конечно, женщины - это хорошо, даже замечательно, но рабом тоже быть не хочется.
Светлов внимательно посмотрел на Ильина:
- Ты, земляк, что-то не ешь совсем. Или по русскому обычаю после первой не закусываешь? Так вот, что я тебе скажу: Еще мой отец в школе на заре советской власти писал: "Рабы не мы, мы не рабы!" А оно вон как вышло! Так давай выпьем за то, что по крайней мере мы с тобою не рабы.
После второй рюмки Ильин почувствовал, что голоден. Глядя на то, как он жадно поглощает закуску, Светлов добродушно заметил:
- Эх, Ильин, мне б твои годы! Я в твоем возрасте тоже получал удовольствие и от еды и от женщин. А сейчас все в прошлом. И аппетита нет, и если женщина отдается, то думаешь: "Что ей от меня нужно?" А это, сам понимаешь, отравляет отношения.
- Раз уж мы о женщинах заговорили, то почему эту квартиру называете "у Алены".
- Да очень просто. Было это несколько лет назад. Работала у нас в отделе одна машинисточка Алена. Подкатился я к ней, чувствую она не прочь со мной любовью заняться. Да негде. А она мне предлагает сводить её на конспиративную квартиру. И этот адрес называет. Ну, думаю, оказалась ты девка чересчур ушлая, и надо от тебя держаться подальше. Ну и вычислил довольно быстро, кто её сюда раньше водил. Расколол своего приятеля на сладкий грех. С тех пор мы в шутку эту квартиру и стали между собою называть "у Алены". Ну ладно, Ильин, давай по последней выпьем: теперь "за успех". Убийство Никонова мы все таки раскрыли. Я даже рад, что виновной эта ревнивая баба оказалась, а то мне все государственные заговоры мерещатся. Заодно и Никонова помянем. Он при всех его недостатках был неплохой человек. Согласен? Ну тогда поехали.
Пожевав дольку лимона, Светлов кивнул Ильину:
- Ну что, браток, пора заканчивать. Приятно было с тобою сотрудничать. Но лучше нам не встречаться по кровавым делам, а лишь за бутылкой коньяка, как сейчас. Ты согласен?
- Вполне. Спасибо за угощение.
Ильин поднялся вслед за хозяином. Светлов кивнул в сторону двери:
- Ты иди первым: из конспиративной квартиры вдвоем уходить не положено. Да и прибраться мне тут надо. Ну будь здоров!
Ильин спустился вниз, прошел по узкому переулку и вышел на Арбат. Он любил эту улицу, несмотря на изменившийся за последние годы внешний вид.
Увидев чудом сохранившийся с давних времен магазин "Искусство", обрадовался словно встретил старого знакомого. Из раскрытых тяжелых дверей магазина вышел всемирно известный художник. Ильину сразу вспоминалось расхожее выражение, пущенное в обиход этим человеком: "Русский это тот, кто любит Россию". Художник направился к метро, брезгливо обогнув поставленную посредине древней улицы автомашину, на которой красовался плакат: "покупаю золото, антиквариат и иконы".
Ильин пошел следом.
Возле ресторана "Прага" стояла группа молодых людей с магнитофоном, из которого с силой вырвался на волю надрывный голос Высоцкого. Под мотив старого цыганского романса бард-философ пел песню про современные беды России. Впереди, на другой стороне площади сверкал под лучами солнца православный крест часовенки, построенной в знак примирения и согласия.
Внезапно решившись Ильин направился к часовне, гостеприимно распахнувшей двери для всех кающихся и жаждущих спасения.
А сзади, подталкивая его вперед к спасительной обители, волнами накатывалась бесшабашно-тревожная мелодия, наполненная тоской и грозным предупреждением: "Ах, ребята, все не так! Все не так, ребята!"
