— Хочу обратить ваше внимание,— продолжал Гибсон, адресуясь непосредственно к шефу полиции,— на то, что Годфри принял все меры, чтобы максимально облегчить жизнь следующим за ним по пятам детективам. Из этого следует, что он надеялся соорудить для себя несокрушимое алиби. Шейн утверждает, что Бреуер покинул его контору в 17.38. Кто может подтвердить его слова? Мы знаем со слов Шейна, что Бреуер покинул его контору, направляясь в мой офис. Он утверждает также, что Бреуер раньше звонил мне, чтобы предупредить о своем визите. Я категорически отрицаю это. Неужели вам до сих пор ничего не ясно, мистер Джентри?
Джентри нервным движением руки сдвинул шляпу на затылок и вытер вспотевшее лицо.
— Давайте выясним наши позиции, Гибсон,— предложил он.— Если я вас правильно понял, вы хотите сказать, что на самом деле Годфри убил своего партнера в первой половине дня во время прогулки на яхте по заливу. После чего спокойно вернулся в свою контору, предварительно договорившись с неким лицом, чтобы тот наблюдал за ним в течение ночи и в итоге мог подтвердить его алиби на уже совершенное преступление.
— Разве я выразился недостаточно ясно?
— Почему же тогда Шейн сам не взялся за эту работу? Я хорошо знаю, что мистер Бреуер был готов щедро оплатить его услуги.
Джентри бросил быстрый взгляд на Шейна, продолжавшего задумчиво массировать свое левое ухо.
— Я могу объяснить, почему он так поступил,— продолжал Гибсон, распаляясь все больше.— Шейн позвонил Блэку, потому что он и Годфри хорошо понимали, что алиби будет куда более весомым, если его подтвердят показаниями независимого свидетеля.
— Что ты скажешь на это, Майкл? — спросил Джентри.
В глазах Шейна заплясали веселые огоньки. Пожав плечами, он сказал приятным тоном:
— Я, пожалуй, готов обсудить эту версию с мистером Гибсоном чуть позднее, когда мы останемся наедине. А пока, для сведения полиции, я готов сообщить, что отклонил предложение мистера Бреуера, поскольку имел уже аналогичное предложение от другого клиента.
— Что еще за другой клиент? — потребовал объяснения Гибсон.
— Ты знаешь, о ком я говорю, Уилл,— продолжал Шейн, обращаясь к Джентри и игнорируя требования Гибсона.
— Знаю-то знаю, Майкл, но я знаю также, что у меня на руках уже два трупа.
Шейн отвернулся от своих собеседников и еще раз подошел к мертвому телу.
— Он красил волосы, док? — спросил детектив врача, продолжавшего делать торопливые пометки в своей записной книжке.
— Думаю, что да, хотя вплотную я пока не занимался этой проблемой.
— Мне тоже пришло это в голову, когда он появился в моей конторе. А как вы полагаете, удастся ли вам определить точное время его смерти?
— Это зависит от слишком многих причин. После стационарного обследования, однако, думаю, что смогу говорить более уверенно. Дайте мне дополнительно два-три часа.
— А что можно сказать уже сейчас?
— Самое большее, что я смогу сказать — смерть наступила между четырьмя и двадцатью четырьмя часами.
— Насколько твердо вы уверены в идентификации тела, Уилл? — задал Шейн очередной вопрос, когда Гибсон и Джентри присоединились к ним.
— Мистер Гибсон готов поклясться, что труп принадлежит Мильтону Бреуеру. Косвенно ты подтверждаешь его слова. Хотя предпочитаешь выбирать более осторожные выражения. Кроме того, во внутреннем кармане пиджака мы обнаружили его бумажник. Стандартный набор, Майкл, плюс 85 долларов наличными. Если это не Бреуер, то кто же еще?
— Я не рискну утверждать, что это не Бреуер, Уилл. Как я уже говорил, он очень похож на того человека, который вчера посетил мою контору. Более того, я почти готов поклясться в этом. Вся беда в том, что я не люблю случаи, когда лицо человека так странно изуродовано. А что вы думаете об этом, док? — спросил Шейн, оборачиваясь к врачу.— Зачем убийце понадобилось наносить подобный удар? Так уж это было необходимо?
— Могу сказать, что это было сделано каким-то тяжелым предметом,— осторожно заметил врач,— вероятно, смерть наступила уже после первых двух ударов, хотя нельзя исключить, что убийца в состоянии аффекта мог нанести еще несколько ударов по уже мертвому телу.
— Или же он сознательно наносил эти удары, чтобы затруднить идентификацию после того, как тело будет извлечено из воды,— угрюмо заключил Шейн.
— Выбиты даже зубы,— подтвердил врач,— теперь и его дантист не смог бы опознать тело.
— Вот как обстоят дела, Уилл,— продолжал Шейн, задумчиво покачивая рыжей головой.— Пойми меня правильно. У меня нет никаких оснований сомневаться в том, что этот труп принадлежит Мильтону Бреуеру. Но с другой стороны, чтобы строить правдоподобную версию, мы нуждаемся в более определенной идентификации. Когда этот парень, Гибсон,— продолжал он, как будто не замечая присутствия человека, о котором шла речь,— утверждает, что готов принести присягу, что труп принадлежит Бреуеру, я поневоле задаю себе вопрос, а на чем, собственно, основана его уверенность? Согласись, что у нас нет ни единой бесспорной зацепки. Почему же он так уверен? Я могу согласиться, что покойник имеет похожую фигуру, такие же крашеные волосы, такой же костюм и, может быть, даже те же метки из прачечной. А, кстати, что ты скажешь об отпечатках пальцев?
— Взгляни сам,— проворчал Джентри.
Шейн опустился на колени и взял покойника за руку. Пальцы были превращены в кровавое месиво. Сознательно или случайно? Может быть, Бреуер продолжал цепляться за перила парапета, пока убийца пытался столкнуть его в воду? Вторая рука оказалась не в лучшем состоянии.
— Есть надежда получить отпечатки пальцев? — поинтересовался он у Джентри.
— Ребята делают все, что в их силах. Много они сделать, конечно, не смогут. Но если им повезет, мы сможем говорить более определенно, Майкл.
— В его доме, наверное, осталось немало отпечатков,— предположил Шейн.— Сделай это для меня, Уилл. Испробуй все средства и постарайся получить точный ответ.
Джентри с любопытством скосил глаза на своего приятеля.
— Что у тебя на уме, Майкл? — спросил он.
— Честно, сам пока не знаю. История здорово пованивает, Уилл. Первая наша задача убедиться, что этот человек — Бреуер. Как только мы твердо будем знать это, у нас наконец появится реальная точка отсчета,— он сделал короткую паузу и неожиданно спросил: — А есть новости из отеля «Уальдорф Тауэрс»?
— Только то, что ты уже знаешь,— сообщил Джентри кислым тоном.— Олсен позвонил мне и сообщил, что вы обнаружили в комнате миссис Дэвис. Похоже, она сумела обвести тебя вокруг пальца, Майкл. Сдается мне, что вся ее история о танцовщице была такой же липой, как и содержимое ее чемодана.
— Почему ты так считаешь? Девушка подтвердила каждое слово ее истории.
— О чем это ты, Майкл,— раздался из-за спины детектива недоумевающий голос репортера.— Ты говоришь о Доринде? Так она же все отрицала.
— Ты отстаешь от жизни, Тим,— отвечал Шейн недовольным тоном.— А пока у нас масса работы. Давай заскочим куда-нибудь выпить и подумаем, что мы можем сделать.
Рурк включил мотор и направил машину в сторону бульвара.
— Что означали слова Джентри относительно миссис Дэвис, Майкл? — нетерпеливо спросил он, едва машина тронулась с места.
— За разъяснениями всегда лучше обращаться к первоисточнику, Тим,— проворчал Шейн,— хотя, если тебя интересует мое мнение, то она затеяла весь этот маскарад лишь для того, чтобы скрыть от меня свое настоящее имя.— Шейн поморщился, словно от зубной боли, и коротко рассказал репортеру о событиях последней ночи.— По-видимому, она поселилась в «Уальдорфе» исключительно для того, чтобы иметь возможность назвать мне более или менее респектабельный адрес. Но если она посещала «Ля Рома» предыдущей ночью, ей было просто необходимо иметь жилье где-то еще. И я искренне хочу надеяться, что она по-прежнему пребывает там, отягощенная не более чем легкой головной болью после употребления нескольких лишних таблеток снотворного.
Рурк выполнил очередной поворот и сердито нажал на акселератор.
— Я все равно ничего не понимаю, Майкл,— признался он.— Что ей стоило позвонить тебе и забрать из отеля твою записку, если только…
— Что ты хочешь от меня? — не выдержал Шейн.— В этом деле мы постоянно возвращаемся к этому слову «если». Если миссис Дэвис является на самом деле миссис Дэвис,… если Доринда Юлия Лэнсдоун…, если труп на пляже — Мильтон Бреуер…, если Эллиот Гибсон говорит правду…— он безнадежно махнул рукой и взмолился: — притормози у ближайшего кабака, Тим, мне, ей-богу, просто необходимо выпить. Не знаю как ты, а я сумел поспать прошедшей ночью не более трех часов.
— Но было еще не слишком поздно, когда мы с тобой расстались, Майкл…
— Много воды утекло с тех пор, Тим. Пришлось еще разок побывать в «Ля Рома», да что там говорить, скучать мне не пришлось.
