— Гарри никогда не терял времени зря,— заметил Шейн.
— Да. Я все прочла в его глазах, когда он впервые заговорил со мной. Мы оба отлично поняли друг друга, и тем не менее я устроилась работать у него. Дочь священника в захолустном городке в Теннесси… Существует расхожее мнение, что дети священников пускаются во все тяжкие, как только расстаются с родителями, но со мной было совсем не так. Гарри собирался провести отпуск во Франции. Он попросил меня поехать с ним. Я уцепилась за этот шанс: я никогда раньше не ездила за границу. У нас был восхитительный отпуск вдвоем. Он купил мне автомобиль. Может быть, мне не стоит говорить об этом, Майк, но это было для него как последний расцвет, понимаете? Развод был для него тяжким ударом, но он должен был понимать, что наша связь не может продлиться вечно! Мы никогда не говорили на эту тему, это подразумевалось само собой. Он чудесный, добрый, он полон жизненных сил, но я не могу выйти за него замуж!
— Из-за его возраста?
— Частично. Но самое главное, нравится мне это или нет, я не могу закрыть глаза на способы, которыми он делает деньги. Особенно после того, как мы вернулись из Европы… появились какие-то проблемы в его расписании, а я инстинктивно чувствовала, что не должна ни о чем спрашивать. Он прекращал разговоры по телефону, как только я входила в его комнату. Один раз я по ошибке сняла трубку параллельного телефона, когда он говорил с кем-то из своей спальни. Он наорал на меня, хотя раньше никогда этого не делал.
Теодора выбросила окурок сигареты.
— Думаю, я люблю его, что бы ни означало это слово,— сказала она.— Я хочу, чтобы он был счастлив. Он сказал, что прекратит все незаконные операции, если мы будем и дальше жить вместе. Он хочет, чтобы я чувствовала себя уверенно, но этого недостаточно, более того, это не так уж важно. Майк, я знаю, что такая просьба неэтична, но не могли бы вы передать ему наш разговор?
— Нет,— сухо сказал Шейн.— Я прекратил заниматься подобными делами много лет назад, потому-то у меня и осталось несколько друзей, на которых я могу положиться. То, что вы рассказали мне, касается только вас и Гарри. Прежде всего уясните себе, что вы в самом деле собираетесь…— он остановился.— Нет, к черту.
Он поднял бутылку и сделал большой глоток. Мелодично пропел гудок радиотелефона.
— Да?
— Майк,— голос Рурка звучал печально.— Как это ты оказался на яхте? Впрочем, это не важно. У меня плохие новости.
— По поводу Гарри,— голос Шейна звучал скорее утвердительно, чем вопросительно.
— Да. Сказать сначала самое худшее, или выслушаешь все по порядку?
— Давай по порядку,— Шейн полез в карман за сигаретой.
— Мой приятель из «Дейли Ньюс» знаком с дежурным сержантом нужного участка. Дело ограничилось одним телефонным звонком. Тебе это очень не понравится, Майк. Речь идет о наркотиках.
Теодора наклонила голову к телефонной трубке. Рурк говорил достаточно громко, чтобы она могла слышать его. Краска медленно сползла с ее лица.
— От кого поступил донос?— спросил Шейн.
— Не знаю. На задержание выехали агенты по борьбе с наркотиками, а не люди из ФБР. Они ждали в холле высотного дома в Сентрал-Парк, где живет наш общий знакомый. А ждали они человека с повязкой на голове, который как им сказали, должен был привезти наркотики. Вошел Гарри — в пальто, с повязкой на голове. Ночной портье позвонил наверх: может ли он впустить человека по имени Гарри Басс. Ему ответили, что все а порядке. Полицейские забрали Гарри, когда он входил в лифт.
— Нет,— отчетливо произнесла Теодора.
— Это ты, Майк?— спросил Рурк.
— Продолжай,— бесцветным голосом сказал Шейн.
— В подкладку пальто были зашиты тонкие пакеты с очищенным героином. Мне чертовски жаль, Майк. Я знаю, как ты привязан к этому парню. Ты можешь представить себе, какая цифра получится в доларах. Они еще не взвесили героин, но обязательно взвесят. Пальто осталось у них.
Шейн нахмурился.
— А Гарри?
— Ты не поверишь, Майк, да и я не поклянусь в том, что говорю правду. Судя по всему, Гарри не вполне понял, что произошло, и пошел с ними. Они вскрыли подкладку и нашли героин. Просто не знаю, как и сказать: ведь эти парни — настоящие эксперты по задержанию подозреваемых. Они все время только этим и занимаются, и одурачить их очень непросто. Гарри очень плохо выглядел, и они решили, что нужно будет вызвать скорую помощь, чтобы вывезти его. Он сидел на стуле или на полу, точно не знаю. Один из копов подошел к телефону, и Гарри внезапно взорвался, как бомба. Он вырубил того копа, который наблюдал за ним. Не знаю, что там у Гарри было с головой, но болела она, должно быть, просто зверски. Вероятно, боль ему помогла. Он ударил второго копа напольной пепельницей и стрелой выбежал из комнаты. А теперь самое плохое, Майк. Тот парень, которого Гарри ударил напольной пепельницей по голове, так и не пришел в сознание. Сейчас он в рениамации, но скорее всего ему не выжить.
— Черт побери, Гарри,— пробормотал Шейн, обращаясь наполовину к себе.— Бедный ты сукин сын!
— Подожди, Майк. Пока не придет официальное сообщение, мы еще можем надеяться. Копы ищут некоего дельца наркомафии, который убил полицейского. Он уехал на патрульной машине. Это случилось два-три часа назад — и я не могу назвать точное время. В «Ныос» этим делом занимается уже дюжина репортеров. Для них эту кашу заварил я, поэтому они в знак благодарности постоянно держат меня в курсе событий. Думаю, мне пора повесить трубку, чтобы они смогли мне дозвониться.
— Давай,— мрачно сказал Шейн.
Какое-то мгновение Рурк колебался.
— Господи, Майк, неужели ты думаешь, что Гарри мог…— начал он.
— Не будь идиотом,— отрезал Шейн.— Или у тебя недостаточно опыта, чтобы разобраться, что к чему?
Шейн повесил трубку.
— Возьмите,— сказал он, протягивая бутылку Теодоре.— Это может помочь.
Она чуть не выронила бутылку, но все-таки сделала глоток.
— Самое страшное в том, что это правда,— прошептала она.
— Правда, что Гарри собирался продать героин, чтобы вытащить Дока Уотерса из финансовой дыры?— спросил Шейн.— В такую правду я не верю.
— Мне так жаль, так жаль,— губы девушки дрожали.— Он ненавидел наркотики. Разве вы не понимаете, Майк? Это означает, что он не смог бы собрать деньги даже в понедельник. Я подозревала, что его дела плохи, но не до такой же степени. Он терял деньги капля за каплей. Его постоянно преследовали неудачи. Я знала, что ни один человек, будь он его даже старым другом, не даст ему столько денег. Они не доверяют друг другу.
— Послушайте, Тео, вы хотите убедить меня, что он держал резервный запас героина на крайний случай?
Она кивнула.
— И я помогла ему, хотя и не знала, что делала. А теперь мне придется отвечать,— так же, как и ему.
— Хорошо, Тео,— сказал Шейн.— Расслабьтесь и отдохните.
Теодора заплакала. Сначала она тихонько всхлипывала, но через несколько секунд плач перешел в судорожные рыдания. Шейн повернулся к штурвалу и застыл. Рыдания усилились, Теодора соскользнула со штурманского столика, на который опиралась, и скорчилась на полу.
— Поднимайтесь, Тео,— сказал Шейн, когда первый пароксизм миновал. Он говорил резким, повелительным тоном, действовавшим в таких случаях более успешно, чем проявление сострадания.— Вы должны были знать, на что идете, когда ответили на любовь Гарри.
— Что я должна была знать?— всхлипывая, спросила она.
— Сексом заниматься просто лишь в том случае, когда люди после этого расходятся навсегда. Вставайте и успокойтесь. Я хочу знать, что случилось во Франции.
Теодора перестала плакать, но по-прежнему лежала на полу.
— Поднимайтесь, Тео,— резко повторил Шейн.— Вам сейчас тяжело, но другим гораздо хуже. Пока полицейский не умер, у Гарри еще есть шанс. Перестаньте реветь и расскажите все, что вам известно.
Теодора испуганно взглянула на детектива и поднялась на ноги. Ее лицо блестело от слез, очки съехали на нос. Шейн встряхнул ее за плечи и поцеловал в лоб.
— Ну как, все в порядке?
Теодора автоматически потянулась к бутылке и не поперхнувшись сделала два больших глотка. Шейн забрал бутылку.
— Напиться вы сможете позже.
— Думаю, я плакала не о себе,— низким голосом сказала она.— Правда, себя мне тоже жалко. Гарри знал, что она никуда не денется от полиции, Майк. Он хотел, чтобы его застрелили, у него уже не было выбора. Иначе его бы посадили в тюрьму на много лет, а этого он боялся больше всего. Его друзья решили бы, что все эти годы он лицемерил. Для Гарри мнение его друзей очень много значит.
Теодора дотронулась до висков дрожащими пальцами. Шейн протянул ей сигарету и зажег спичку. Затем он повернулся к штурвалу и жестко закрепил его.
— Он купил мне автомобиль во Франции,— сказала Теодора за его спиной.— «Альфа-ромео». Даже если бы я могла позволить себе купить такой автомобиль раньше, до встречи с Гарри, я не смогла бы его водить: у меня не хватило бы храбрости. Это совершенно новая модель. Гарри не интересовался видами, как я, и большую часть времени я гуляла одна. Я гуляла по бульвару…— она остановилась.
