— Слушаем тебя, Пастор.
— Я бы хотел поставить на повестку дня еще один вопрос. Но он перекликается с тем, что мы только что решили. Речь пойдет о Шекспире. Я бы хотел пояснить всем здесь присутствующим, почему Шекспир так противился предложению Графа. Дело в том, что он ставил перед собой цель самолично завладеть бриллиантами. И не делиться при этом с общаком.
— Ответь за свой базар, Пастор, — взвился Шекспир.
Лист при этом нервно сунул руку за отворот куртки, но в то же время сразу несколько «стволов» взвились в воздух и скрестились на нем.
— Спокойнее, спокойнее, — предостерег всех Комол. — Мне не нужна здесь бойня. Уймите своих быков. И ты тоже не пыли, Шекспир. Продолжай, Пастор. У тебя есть доказательства подобного обвинения?
— Разумеется, есть, — спокойно ответил Пастор. — И я могу их предоставить, если своякам недостаточно моего незамаранного слова. Шекспир знал о бриллиантах изначально. Он охотился за ними, но Граф его опередил. Я даже смогу доказать еще кое-что.
При этом Пастор повернул голову в нашу с Графом сторону и продолжил:
— Я смогу доказать, что Шекспир узнал о бриллиантах и о плане банкира от самого Карпа Никаноровича Глинского.
Слова Пастора произвели фурор не только в умах собравшихся законников, но и в моем собственном. Что же за игру такую затеял Глинский, черт возьми, если он не только организовал ограбление собственного банка, но и дал наводку на своих же исполнителей. Если бы я сейчас узнала, что и Кабешу он рассказал об Израильтянине и Пуле, то нисколько этому не удивилась бы.
Шекспир, конечно же, начал все отрицать, брызгая слюной и выкрикивая нецензурные оскорбления. Но воры в законе быстро угомонили его. Слово Пастора оказалось решающим. Он, видимо, пользовался куда более непререкаемым авторитетом. Шекспир был уже не опасен. Что он мог сделать против всего воровского братства?
— Нам здесь делать больше нечего, — полуобернулся ко мне Граф и затем, встав из-за стола, прошел к Комолу.
Переговорив с ним о чем-то вполголоса и получив утвердительный кивок, Граф направился к выходу. Я двинулась следом за ним. На лифте мы спустились на первый этаж и сели в «Мерседес». Обязанности водителя сегодня тоже выполняла я.
— Почему мы не остались послушать, что решат с Шекспиром? — спросила я Графа, заводя мотор.
— Это и так ясно, — небрежно бросил он. — В лучшем случае его лишат воровской короны, в худшем — приговорят к смерти.
— Ты шутишь? — не поверила я.
— Нисколько. Таковы правила, и с этим ничего не поделаешь. А тебе что, жаль его?
Я ничего не ответила. По большому счету на Шекспира мне было наплевать и жалеть его не имело смысла. За то, что запер нас с Графом в темном подвале заброшенного дома. За то, что грозил смертью. «Но все-таки воровские законы суровы», — решила я. Не слишком ли жестоко лишать человека жизни за столь малую провинность?
— О чем ты говорил с Комолом? — поинтересовалась я.
— Оговаривал сроки, — Граф был серьезен и сосредоточен, как никогда.
— И что?
— Полагаю, что сегодня после обеда мы уже сможем вылететь в Лондон. Знаешь, что такое коридор на таможне?
— Нет, — честно призналась я.
— Это когда тебя выпускают за границу без всяких досмотров и проверок документов.
— Надо же. Выходит, я по этому коридору могу просочиться в любую точку земли, не имея документов вообще?
— Совершенно верно, — улыбнулся Граф. — Надеюсь, ты не будешь рассказывать об этом налево и направо?
— Я только напишу об этом в газету, — пообещала я.
— В газету ладно, — разрешил Граф.
Мы вернулись в особняк в половине одиннадцатого. Виолетта ждала нас с огромным нетерпением. Я вкратце поведала ей о том, что происходило на воровском сходняке, и она осталась вполне довольна результатами. Граф тем временем, уединившись в своей спальне, эксплуатировал мобильный телефон.
Около двух часов мы отправились в аэропорт. Там нас уже ожидали Пастор, Альпиец и юркий маленький паренек в джинсовом костюме, которого Пастор представил нам как Гулю.
— Все готово? — коротко, по-деловому осведомился Граф.
Вместо ответа Гуля протянул ему четыре билета. На меня, Виолетту, Мичигана и самого Графа, конечно.
— Порядок, — Граф сунул их в карман.
После этого они с Альпийцем отошли в сторону о чем-то посовещаться.
— Берегите себя, — напутствовал нас Пастор.
При этом он смотрел на Виолетту. А если быть более точной, то на вырез ее декольтированной блузки.
— С такими провожатыми мне нечего опасаться, — ответила она, выразительно взглянув на меня, а затем на молчаливого Мичигана.
— Дай бог, — сказал Пастор. — Звоните, если что.
— Непременно, — пообещала я.
— Я позвоню тебе, как только мы доберемся, — подхватила Виолетта.
— Буду ждать с нетерпением.
Не знаю уж во что бы могло вылиться их прощание, но в этот момент к нам уже присоединились Граф и Альпиец.
— Обо всем договорились? — спросил их Пастор.
— Да.
— Тогда прощайте. Гуля вас проводит.
Граф и Пастор пожали друг другу руки.
— Надеюсь, еще свидимся, братишка, — полушутливо произнес Граф с улыбкой на устах, но я почувствовала, что голос его тревожен.
— Без базара, Граф, — был ответ.
Они обнялись.
— Ну, с богом, — Граф как-то резко оттолкнул друга и, больше не оборачиваясь, зашагал прочь. За ним засеменил и Гуля. Шествие замкнули мы с Виолеттой.
Спецкоридор сработал как надо. Без малейшего сбоя. У таможенного досмотра Гуля поздоровался за руку с одним человеком в форме и двумя в штатском. Сказал им что-то, улыбнулся. Те дружно рассмеялись. Мужчина в форме отошел к турникетам, а спустя минуту вернулся. Гуля тут же махнул нам рукой, подзывая.
— Вот, — сказал он, указывая на двоих в штатском. — Ребята проводят вас до самолета. Посадка уже началась.
— Спасибо, — вежливо сказала я.
— Не за что. Счастливого пути.
С этими словами Гуля ретировался, вскоре растворившись в людском потоке.
— Пошли, — сказал один из штатских.
Граф оказался прав на сто процентов. Никто не только не досматривал наши вещи, но и предъявлять документы нам не потребовалось. Чудеса! Двое ребят, похожих друг на друга, как двойняшки, проводили нас до трапа самолета и, вежливо попрощавшись, двинулись обратно к зданию аэропорта.
— Фантастика, — восторженно произнесла Виолетта.
Я заметила, что она здорово перенервничала.
— Сервис, — веско ответил Граф.
Мы все четверо поднялись на борт самолета. Москва осталась уже по ту сторону иллюминаторов. Фактически мы были уже за границей.
Через пятнадцать минут самолет задрожал и плавно тронулся с места. А еще через пару минут мы взмыли в воздух. Если бы я тогда знала, что произойдет уже сегодня вечером в столице славной Англии, ни за что бы не полетела. С парашютом бы выпрыгнула. Но нам, увы, не суждено предвидеть будущего.
* * *
Когда мы сошли в лондонском аэропорту, уже смеркалось.
— Мичиган, — обратился граф к своему телохранителю. — Неплохо бы решить вопрос с транспортом.
Тот понятливо кивнул и исчез куда-то.
— Куда он направился? — спросила Виолетта.
— Взять автомобиль напрокат. Здесь с этим нет проблем, — голос Графа звучал так гордо, как будто в этом имелась его личная заслуга.
Но тем не менее он не ошибся. Уже минут через десять рядом с нами затормозил серебристый «Вольво», за рулем которого сосредоточенно сидел Мичиган. Расположившись в салоне, Граф взял в руки мобильник и набрал нужный номер.
— Квентин? Здравствуй, — сказал он по-английски. — Да, мы прибыли. Только что, прямо с самолета. Взяли машину напрокат, едем по городу. Что скажешь, приятель? Какая гостиница? Хорошо, договорились. Да, понял тебя. Жду встречи.
На этом Граф отключился.
— Едем в гостиницу «Белые ночи», — сообщил он Мичигану уже на русском. — Знаешь, где это находится?
Тот кивнул.
— Прекрасно, — Граф потер руки. — Сегодня мы отдохнем с дороги, наберемся сил, переночуем, а завтра с утра ринемся на поиски Карпа. Квентин сказал, что уже задействовал своих людей для этой цели и его начали разыскивать.
— А Квентин — это кто? — поинтересовалась я.
— Квентин — член английского синдиката, — пояснил Граф. — Иными словами — гангстер. Или что-то в этом роде. Но на самом деле в Англии очень уважаемый человек.
— Широкие у тебя связи, — восхитилась я.
— Стараемся.
— Можно я позвоню Пастору, — подала голос Виолетта. — Я обещала.
— Ну, раз обещала, позвони, — улыбнулся Граф и протянул ей телефон.
Виолетта набрала номер. Приложила трубку к уху в ожидании ответа.
— Привет, — сказала она через пару секунд. — Это я. Да, мы добрались. Все хорошо, не волнуйся. Поиски? Нет, к ним мы приступим завтра. Сейчас направляемся в гостиницу. Ой, Граф сказал, а я забыла. Подожди секундочку. — Она прикрыла микрофон рукой и обратилась к Графу: — В какую гостиницу мы едем?
