Вечером я сама позвонила Серафиме:
– Ты наняла адвоката? Что там по делу возврата твоей квартиры?
– Адвоката я взяла, заявление в суд мы подготовили.
– Приятно слышать, а как насчет твоего нового жилья? Нашла что-нибудь подходящее?
Заминка, которая последовала за этим вопросом, меня насторожила. Серафима явно медлила с ответом.
– С жильем пока никак, – наконец сказала она, – но я ищу. Не хотелось бы снимать дорогое, а то, что подешевле, не слишком отличается от моей «бендешки».
– Ладно, в конце концов, жилье – это твоя головная боль. И еще, по-моему, тебе надо искать хорошую работу.
– Что ты, Полина! Насчет работы – вопрос сложный. Кто возьмет меня после отсидки? А жаль! Ведь я – хороший администратор-хозяйственник. У меня в Доме быта был такой порядок! Все оборудование в рабочем состоянии, все счета оплачены вовремя, вся документация – документ к документу. Повсюду чистота, ремонт сделали… Да-да, я еще и на ремонт умудрялась деньги выделять. У меня и работники неплохую зарплату получали, все были довольны. А мой опыт! Да что там… Кому теперь это надо?..
Серафима вздохнула так горько, с каким-то даже всхлипом.
– Все равно руки опускать нельзя. Продолжай искать, и ты обязательно найдешь что-то более достойное, чем мытье полов в общежитии.
– Хорошо, Полина, спасибо тебе за поддержку. Ты появилась в моей жизни, и я воспряла духом! Я верю, что моему Аникееву мы отомстим. Все вместе. И почему-то мне кажется, что после этого моя жизнь действительно изменится к лучшему.
На другое утро мне позвонил Ярцев. Он сообщил номер счета, на который можно перечислить деньги на ремонт общежития. Потом добавил:
– Ну, все, мне трепаться некогда, еду по срочному делу.
– Что там у тебя, Антон, если не секрет, конечно?
– Да какой секрет?! Скоро весь город будет знать… Тут такая хохма! Ты слышала, на улице Центральной готовится к открытию новый ювелирный магазин?
– Угу.
– Так вот, кто-то ночью подогнал к нему машину-ассенизатор, разбил окно и все помещение залил дерьмом. Представляешь?
– Как?! – не удержалась я.
– Из «рукава». Мне позвонил хозяин соседнего магазина, мой знакомый, я сейчас еду туда, посмотрю, что там и как. Наверное, напишу заметку. Комичная ситуация!
– Ну, для хозяина того магазина ситуация скорее трагичная. Что же он, интересно, будет делать? Там, говорят, евроремонт отгрохали – будь здоров!
– Там и новые прилавки уже поставили. Ладно, Полина, я поехал, а то коллеги набегут, а мне материал надо к вечеру уже сдать, иначе в завтрашний номер заметка не попадет, а послезавтра это событие актуальным уже не будет. Пока!
Ярцев отключился. Ну, дела! Вот это сюрприз для господина Дьяченко! Вот это подарок ему к новоселью! Кто же так расстарался?
Стоп. Что там говорила Серафима о своем бывшем? «…Я, как кустарь-одиночка, мечтала отомстить, а как именно – не знала. То кирпич ему на голову хотела сбросить с крыши, то заказать ассенизатора в его магазин, чтобы он там все хорошенько кое-чем полил…» Точно! Именно это она и сказала. А я потом еще рассказала об ее идее деду, и он посмеялся, мол, насчет ассенизатора неплохо придумано. Неужели это все-таки Серафима?.. Ну что ж, если это она, я ее вполне понимаю: он ей нагадил – она ответила тем же.
Я села завтракать, но новость Ярцева не шла у меня из головы. А почему бы мне не съездить туда и не посмотреть на все своими глазами? Я быстро доела тост с джемом и стала собираться. Гримироваться особо не стала, только надела черный парик, солнечные очки и губы накрасила темной помадой.
На Центральной улице было много магазинов. Тот, в котором Дьяченко собирался открыть новый ювелирный салон, располагался на первом этаже старинного трехэтажного особняка. Здание несколько лет тому назад отреставрировали, первый этаж отдали под магазины, второй – под офисы.
Я оставила машину в двух кварталах от места происшествия и прошла это расстояние пешком. Возле дьяченковского магазина, на котором уже и вывеска красовалась, сообщавшая, что здесь будет ювелирный салон «Каменный цветок», стояла милицейская машина. Рядом с ней прогуливался человек в форме и респираторе, и стояло несколько зевак, которые, впрочем, не решались подходить слишком близко, а наблюдали издали, зажав носы платками. Запах доносился уже метров за тридцать от дверей салона. В дьяченковском магазине одно окно было разбито, вся стена под ним и тротуар залиты коричневой зловонной жижей. Вокруг человека в форме бегал какой-то мужик в хорошем костюме и кричал:
– Товарищ лейтенант!..
– Старший лейтенант, – поправил его милиционер.
– Товарищ старший лейтенант! Нет, вы только посмотрите, что делается! Из-за этого в мой магазин никто не идет! Я же разорюсь!
– А я чем могу помочь?! Мне что, прикажете покупателей в ваш магазин зазывать?
– Товарищ лейтенант!.. – возопил мужик в костюме.
– Старший лейтенант!
– Товарищ старший лейтенант! Этот тип…
– Вы о ком?
– Мой новый сосед, который салон этот чертов открывает! Он гнусный человек! Он сюда сначала прибежал, а когда увидел такое – опять убежал!
– И что? – лениво спросил старший лейтенант.
– Как что?! Он убежал, ему и дела нет, у него еще и салон не открыт, и покупателей нет… А ко мне покупатели не идут! Я разорюсь! Я на него жаловаться буду! Прочему он не убирает свое дерьмо?!
– Может, оно не его?
– Как не его? Его!
– Да на нем же не написано, что оно его.
– Мне плевать, чье оно! Он должен его убрать! Оштрафуйте его и штраф мне отдайте! Товарищ лейтенант!..
– Да старший лейтенант я! Черт бы вас всех побрал! Сидоренко! Поехали отсюда, сил больше нет вонь эту нюхать. Протокол в отделении напишем…
Он прыгнул в машину, и она, взвизгнув тормозами, быстро скрылась за поворотом.
– Нет, ну вы видели, а?! – вопросил неизвестно кого мужик в хорошем костюме. – Они уехали, а мне что делать? Я терплю убытки из-за этого придурка! Да я в суд на него подам! Он меня разорит! Почему он свое дерьмо не убирает?! А вонь, вонь-то какая! Хорошо еще, что холодно на улице, а если бы жара стояла?! Вы представляете, что бы здесь было?!
Зеваки, стоявшие поодаль, засмеялись. Подходили новые люди, спрашивали, что здесь случилось. Им охотно объясняли. Из окон напротив на все происходящее смотрели люди. Кажется, всем было очень весело, всех это событие забавляло. Если бы еще не запах!..
Я заметила Ярцева. Он ходил от одного человека к другому и всех спрашивал, кто что видел. Зажав нос перчаткой, я потихоньку приблизилась к нему.
– А вы что-нибудь видели? – спросил он какую-то пожилую женщину, она была в пуховом платке, несмотря на довольно-таки теплую погоду.
– Я, милок, только слышала, как ночью, да, почитай, уже под утро, подъехала машина. Потом слышала, как стекло разбилось… Да я все это уже говорила милиции…
– Но я, извините, не слышал. Я из газеты, расскажите еще и мне, пожалуйста…
– Дак вот я и говорю… Стекло, стало быть, разбилось. А я и думаю себе: а у кого это ночью стекло могло разбиться? В окно-то выглянула – я, вон, напротив живу, – а тут машина стоит… Аси… Ани… анисизатор, что ли?..
– Ассенизатор, – подсказал Ярцев.
– Во-во, она самая! Так он встал, шланг в окно сунул и давай качать!
– А номер машины вы не видели?
– Меня уже милиционеры об этом спрашивали. Токмо я не видела номер, темно же, а фонарь у нас уж целый месяц не горит. Я вот и жалобу писала…
– Не отвлекайтесь, пожалуйста. Что вы еще видели?
– Ничего. Машина гудела-гудела, а потом мужик какой-то шланг свернул да и поехал себе…
– Больше никого рядом не было?
– Как не было? Женщина какая-то из машины вышла, в фуфайке.
– И что она делала?
– Она – ничего. Это мужик шланг держал, а она ничего, постояла рядом, потом в машину села.
– А вы что-нибудь видели? – повернулся вдруг Ярцев ко мне.
Я пожала плечами, совсем закрыв лицо перчатками. Он отошел от меня к другим зевакам. Я тоже собралась уйти, как вдруг увидела невдалеке, у соседнего дома, знакомую фигуру. Женщина в синем демисезонном пальто и пуховом платке варежкой закрывала нижнюю часть лица. Когда я приблизилась к ней, женщина вдруг резко повернулась и быстро пошла прочь. Я почти побежала за ней. Она свернула в ближайший переулок. Я – следом. Но мне так и не удалось догнать беглянку. По фигуре и походке женщина была очень похожа на Серафиму. Я достала сотовый и позвонила ей. Она долго не брала трубку, наконец запыхавшийся голос ответил:
– Да… слушаю…
– Серафима? Это ты?!
– Что «я»?
– Ты сейчас где?
– У общежития. А что?
– А почему ты так запыхалась?
– Снег убираю, устала… Снег тяжелый, мокрый…
– Ну-ну! Ты слышала, что произошло с магазином твоего Аникеева-Дьяченко?
– Нет. А что?
Плохо она притворяется! Артистка из нее никудышная. Вот Алина умеет притворяться так, что и не раскусишь, и голос ее никогда не выдавал. Талант! А Сима фальшивила.
