Мои дальнейшие расспросы о соседних домах тоже ни к чему не привели. Я медленно шел вдоль улицы, разглядывая дома и постройки на пустырях. В середине квартала меня привлек кирпичный дом, в подвальном помещении которого расположился дешевый магазин одежды. Я толкнул дверь, на которой висела табличка: "Открыто", и вошел внутрь.
Зигмунд Кац был похож на маленького гнома, на кончике носа которого висели очки, а лысая голова блестела под светом единственной лампочки. Его глаза имели водянисто-голубой оттенок, очевидно усиливаемый толстыми стеклами очков, а на лице была слабая, но дружеская улыбка. В его голосе явно чувствовался европейский акцент.
Когда я показал ему фотографию, ничего нового он мне не сказал.
- Нет, этого человека я не видел, - заявил он вполне определенно.
- А вы, наверное, знаете здесь очень многих?
- Молодой человек, я сижу на этом месте почти шестьдесят лет. - Он помолчал и внимательно посмотрел на меня. - А что, вас интересует только он?
На его лице застыло выражение ожидания.
- И другие тоже.
- Я почувствовал это. И они... они не очень порядочные люди?
- Да, они очень плохие люди, мистер Кац.
- Но по их внешнему виду этого не скажешь, - заметил он.
- Кого вы имеете в виду?
- Они выглядели достаточно молодо и были хорошо одеты, но ведь это не говорит о том, что люди эти хорошие...
Я описал ему Карла и Сэмми, и он кивнул.
- Да, именно эти молодые люди.
- Когда они вышли от вас, куда направились?
Старик улыбнулся, потом покачал головой и стал заниматься своим делом.
- Нет, боюсь, что я не знаю этого. Очень давно я усвоил главный урок не вмешиваться в чужие дела.
Я сделал глубокий вдох, но, прежде чем я собрался уходить, он добавил:
- Скажите мне, молодой человек, вы выглядите почти как они, но вы совсем другой. Вы хороший человек?
- Во всяком случае, я не из той компании.
Я напряженно ожидал, стараясь угадать, что последует за этим.
- Но все-таки вы порядочный человек?
- Возможно, для некоторых людей это будет именно так.
- Этого вполне достаточно для меня. Я скажу вам кое-что еще. В доме миссис Стоун... Там не только двое, там гораздо больше незнакомых людей. Сначала их пришло трое, а через несколько минут появилась еще пара. Так что будьте осторожны, молодой человек. Это, как мне кажется, не очень хорошее дело.
ТЕПЕРЬ СОБЫТИЯ СТАЛИ ПРИОБРЕТАТЬ НОРМАЛЬНЫЙ ХОД.
Я снова выбежал под дождь, перебежал через улицу и нашел дом с разбитой входной лестницей. Стараясь наступать на сохранившиеся ступеньки и сжав в руке свой 45-й, я начал быстро подниматься вверх.
Входная дверь была только слегка приоткрыта, так что не являлась преградой для меня. Я быстро распахнул ее и стал вглядываться в чернильную темноту вестибюля. Понадобилось несколько секунд, чтобы глаза адаптировались и я смог продвигаться вперед.
И В ЭТОТ МОМЕНТ ВРЕМЯ СДВИНУЛОСЬ С МЕРТВОЙ ТОЧКИ.
Со второго этажа раздались звуки разламывающегося дерева, хриплый крик и приглушенные звуки выстрелов из крупнокалиберного револьвера. Кто-то застонал, послышались ругательства. Теперь мне не нужно было скрывать свое присутствие. Я преодолел лестничный марш, перепрыгивая через две ступеньки, увидел новые вспышки выстрелов, и на меня рухнула громадная фигура с безжизненно болтающимися руками. Со страшным грохотом мы свалились в лестничный проем на старый чугунный радиатор, от столкновения с которым у меня засверкало в глазах.
Глава 11
Вельда продолжала кричать, впадая в ярость. Я отчетливо слышал ее голос:
- Черт возьми, Майк! Ты в полном порядке?! Отвечай мне, Майк!..
Моя голова была словно расколотой на две половинки. Свет карманного фонаря, который она направила в темноту, резко ударил мне по глазам, и некоторое время я был словно загипнотизирован.
- Майк?!!
- Я не ранен, - ответил я вяло.
- Черт возьми, почему ты не подождал? Почему ты не позвонил?..
- Успокойся. - Я встал на ноги и, взяв из ее руки фонарь, направил его на тело. Это был Сэмми. Его голова была в крови, а глаза уже остекленели. Он тоже получит свой земельный участок.
На улице уже собирался народ, и с минуты на минуту можно было услышать звуки сирен.
Вместе с Вельдой я поднялся вверх по лестнице. Карл с разбитым лицом лежал на полу кухни, рядом с ним на стуле сидел парень в старой спортивной куртке, потертых джинсах и с дыркой в голове, как раз над самым ухом; Вуди Баллингер находился в более приличном виде: казалось, что он устроился отдыхать на диване, прижав одну руку к груди и изображая из себя патриотически настроенного гражданина, ожидающего подъема флага. Правда, рука его прикрывала огромную рану, из которой вытекала кровь.
Бивера среди них не было.
Я обошел все кругом и обратил внимание на разбитый стул рядом со столом, на котором болтались остатки веревок. Кто-то еще был здесь. Сзади стула было разбитое окно, выходящее к пожарной лестнице.
Я взглянул на стол и понял, почему Вуди так хотел добраться до Бивера. На столе лежал лист бумаги, на котором были переписаны все члены организации, которую так тщательно оберегал Вуди. И хотя записи были соответствующим образом закодированы, мне все стало понятно. Лист бумаги имел следы сгибов, соответствующих размеру мужского бумажника.
ВОТ ЗАЧЕМ ЕМУ БЫЛ НУЖЕН ВИВЕР. НО КОМУ ЖЕ БЫЛ НУЖЕН ВУДИ?
Моя голова была готова развалиться на куски. Через несколько минут весь дом будет заполнен полицейскими, а Бивер, который так нужен мне, скрывается где-то в неизвестном для меня месте.
Я спрятал пистолет и повернулся к Вельде.
- Ты останешься здесь со всем этим хозяйством, котеночек. Рассказывай им столько, сколько знаешь, но только дай мне возможность выиграть время.
- Майк...
- Это была только первая остановка на маршруте Бивера.
Он направился еще куда-то, но куда, мы не знаем. - Я подошел к окну и просунул в него ногу. - А как ты узнала об этом месте?
- Один из людей Энтони Вирелли видел здесь автомобиль Вуди. Он и сказал об этом.
- Ты не заметила, кто-нибудь выходил из здания?
- Я не знаю... не уверена. Я искала только тебя.
- Ну хорошо, детка. Задержи их. Они уже поднимаются. Остин Тауэр получил гораздо больше времени, чем я ему обещал. Цезарь и его приятель сидели на холодном полу, прижимаясь друг к другу. Их глаза еще имели странный блеск, который обычно сопровождал их увлекательное времяпрепровождение.
Когда Тауэр услышал, что я пришел, он встал рядом со своими пациентами, будто желая получить благодарность за их вид. Цезарь повернулся в мою сторону и выдавил болезненную улыбку.
- Хе, Майк. Убери... убери эту сволочь отсюда.
Я взглянул на Остина и спросил:
- Как их состояние?
- Мистер, я попытался сделать все, что только мог. Я думаю, что они уже вполне готовы.
- Хорошо, а теперь сматывайся отсюда, и чтобы я не видел за тобой таких дел!
Ему не нужно было повторять это дважды. Цезарь все время пытался подняться на ноги.
- Спасибо тебе, Майк. Этот парень мог отравить нас.
- Послушай, Цезарь, это и есть твой приятель, про которого ты мне говорил? - спросил я, разглядывая лежащего на полу. - Это тот парень, к которому ты собирался по поводу Бивера?
- Точно, Майк. Мы и встретились с ним, как я обещал.
- Ты собирался встретиться еще и со мной, Цезарь! Его лицо приняло скорбное выражение.
- Мне очень жаль, Майк. Но ведь это же не конец света, чтобы так спешить?
- Эй, мистер. Я вспомнил, о чем меня спрашивал мой приятель Цезарь. Он спрашивал про этого парня в красной рубашке, где он бывает.
- Так где же?
- Кармин сказал мне, что видел его в отеле "Стентон". Они жили на одном этаже.
- Он описывал его?
- Высокий. Худой. Неприятный характер. Этот парень бывал там не всегда, но оплачивал счет постоянно.
- Что еще?
- Главное, он всегда был в красной рубашке. Никогда не расставался с ней, как будто это был у него главный талисман.
Я уже собрался уходить, когда он спросил:
- Мистер, у вас не будет четвертака? Я совершенно больной.
Я положил пять долларов на стул и посоветовал ему чаще смотреться в зеркало после подобных светских приемов.
Остановив такси на Восьмой авеню, я дал водителю адрес отеля "Стентон". На рубеже веков это был первоклассный отель с вполне установившимися традициями и избранной клиентурой, но со временем все это было утрачено, здание пришло в упадок, и знаменитый когда-то отель превратился в отель для транзитных пассажиров и обиталище для отбросов общества.
Время приближалось к десяти часам вечера. Вполне возможно, что Бивер сделал еще один прыжок, и здесь его уже не будет.
Я положил деньги на сиденье и, не дожидаясь сдачи, выбежал из машины. Вновь дождь ударил мне в лицо, а ветер сбивал с ног.
Я вошел в холл и направился прямо к дежурному клерку, который, даже не взглянув на меня, бросил в воздух:
- Комнат нет.
