Из окон второго этажа посыпались стекла. С этой минуты о тишине говорить уже не приходилось.
С крыши с ловкостью каскадеров ребята буквально влетали в окна второго этажа. Впрочем, думаю, что каскадерам было чему у них поучиться.
Стрельба теперь не прекращалась ни на минуту, что окончательно переполошило весь лагерь. Я услышала голоса моих подруг, которые, в чем были, повыскакивали из своих комнат, желая выяснить, что происходит в заповеднике.
Я, не выдержав, покинула наше укрытие и, обогнув главное здание, перебежала ближе к центру лагеря.
Два бывших охранника распластались на ступенях главного корпуса, и девушки с ужасом взирали на их тела. Я обратила внимание на Элю, которая, запахнувшись в сиреневый халатик, с невозмутимостью Наполеона наблюдала за происходившим. На ее лице блуждало некое подобие улыбки, и, вспомнив историю Элиной семьи, я догадалась, что террористы сыграли в ней не последнюю роль. Сегодняшний день Эля вполне могла воспринимать как момент расплаты.
Кто-то дергал меня за рукав. Это была Лариса, она показывала куда-то пальцем и хихикала. Я проследила за ее жестом и тоже не смогла сдержать улыбки. Рядом с испорченными Ларисой автомобилями чуть ли не в одних трусах суетились преуспевающий юнец со своим любвеобильным товарищем. Неподалеку от них с несчастными лицами стояли Рая и Лена. Они с тоской наблюдали за безуспешными попытками любовника покинуть их навсегда.
Из гаража вышел Шурик, пьяный в дымину, каким я никогда его не видела. Оттолкнув обратившегося было к нему банкира, он направился к своей вышке. Видимо, всю эту ночь он пил, не просыхая: переживал провал вечернего представления.
Испуганные возгласы девочек заставили меня отвлечься от Шурика. На пороге главного корпуса появился человек. Это был Вольдемар. На полусогнутых ногах, втянув голову в плечи, он шел с бильярдным кием в руках, на конце которого белой тряпкой трепыхался его белый пиджак. Один из «терминаторов» схватил Вольдемара за шею и одним движением положил его на землю лицом вниз. Белый костюм сослужил Вольдемару последнюю, может быть, самую главную службу.
В это время грянула музыка, на время перекрывшая все звуки. Шурик, видимо, решил закончить вчерашнее представление. Сидя на своей вышке, он что есть силы нажимал кнопки на своем пульте и что-то орал во всю мощь своей глотки. Слов разобрать было невозможно, но я догадалась, что это были за слова.
— Представление продолжается! — вопил он назло всем тем, кто не только вчера, но и всю жизнь мешал ему воплотить его замыслы и запрещал его спектакли. — Представление продолжается! — вопил он назло своим обидчикам, загнавшим его в заповедник в диком лесу. — Представление продолжается! — орал он, наслаждаясь, назло всем, кто загубил его жизнь, и в этот момент был счастлив.
Последний выстрел в захваченном отрядом Германа здании совпал с окончанием фонограммы. Когда взволнованный Герман выскочил из дымящегося здания, вместо музыки из охрипших динамиков доносились только тихие звуки водяной капели.
— Его там нет! — крикнул мне Герман и побежал обратно. Я устремилась за ним: Герман нуждался в моей помощи.
Я не узнавала комнат и вестибюлей главного корпуса. Помещение изрядно пострадало от разыгравшегося здесь сражения. Обсыпавшаяся штукатурка, битое стекло, кровь… По этим следам я могла представить ту беспощадную схватку, что закончилась здесь за несколько мгновений до моего прихода.
Бой закончился, но цель его оставалась недостигнутой. Главный виновник «торжества», «король террора» словно провалился сквозь землю, не оставив за собой никаких следов. Ребята обшарили все здание от чердака до подвала, но безрезультатно. Его нигде не было.
— Ну, сыщик, вся надежда на тебя, — полушутя-полусерьезно сказал Герман.
Мы поднялись на второй этаж, где располагались гостевые комнаты, вернее, то, что от них осталось. Одну за другой мы тщательно их осмотрели и не увидели ни одного предмета, в котором могла бы спрятаться хотя бы кошка. Кровати были перевернуты, шкафы раскрыты, холодильники, бары, письменные столы — все обследовали еще до нас с профессиональной дотошностью.
Последней по коридору была комната, в которой я провела предыдущую ночь. Она ничем не отличалась от остальных, и я вслед за Германом покинула ее.
— Черт знает что! Мистика какая-то, — процедил сквозь зубы Герман и побежал снова на первый этаж. Я собралась было последовать за ним, но что-то остановило меня. Я вернулась в последнюю комнату и еще раз внимательно ее осмотрела. Помещение было трудно узнать. Все предметы были сдвинуты со своих мест, занавески сорваны и стекла разбиты. И все же что-то заставляло меня оставаться в этой комнате. Я закурила сигарету и присела на знакомую кровать.
Решение пришло неожиданно, как в детективном романе. Книжный шкаф! Предмет достаточно неординарный для такого заведения. Ведь нас тут держали не для того, чтобы книжки читать, повышая культурный уровень. Так что не нужен тут сей предмет.
Я подошла к шкафу и сбросила на пол десяток книг, но не обнаружила там ничего необычного. Шкаф как шкаф. Попыталась сдвинуть его с места — безрезультатно. Скоро я поняла почему. Он накрепко был привинчен к стене медными болтами. Это было сделано основательно, надежно.
Не случайно Вольдемар называл этот дом замком! А любому ребенку известно, что в каждом замке существуют потайные комнаты. Лариса на моем месте завизжала бы от восторга!
Терпеть не могу американские ужастики, в которых длинноногие блондинки, вместо того чтобы вызвать полицию, сами спускаются в подвалы, кишащие всякой нечистью.
Встретиться один на один с загнанным в угол террористом не входило в мои ближайшие планы. Поэтому, услышав голоса, я сделала все, чтобы привлечь к себе внимание. Проще говоря, заорала благим матом.
И в ту же секунду рядом со мной оказалась половина отряда с Германом во главе.
Долгих разъяснений не понадобилось. После второй моей фразы пара молодцов пыталась уже повернуть шкаф вокруг своей оси. Остальные с оружием в руках спинами загораживали мне происходившее.
Шкаф не поддавался. Растолкав автоматчиков, я кинулась срывать со стен картины и зеркала. Герман присоединился ко мне. За одной из картин находились две кнопки, с помощью которых удалось привести шкаф в движение. И сразу же мы услышали еще один выстрел. Последний в этот день.
Посреди потайной комнаты лежало бездыханное тело бывшего «короля террора», имени которого я так и не смогла выучить.
Когда мы выходили из дверей «замка», над лесом гремели торжественные и трагические аккорды Cедьмой симфонии Бетховена.
Из глубин лесного озера поднимался огнедышащий фонтан. А на последних аккордах произведения в утреннем небе рассыпались брызги мало заметного на фоне рассвета фейерверка.
Представление было закончено. Все еще пьяный Шурик неуклюже слезал со своей вышки…
* * *
Больше всего на свете я хотела в этот момент кофе. И, разыскав перепуганную бабу Машу, получила возможность исполнить свое желание. В своей уже бывшей комнате я обнаружила мирно спавшего усатого думца, желание которого тоже исполнилось. Он дожил до утра. Понимая, что пробуждение его не будет радостным, я не стала его будить.
Я нашла Ларису, и мы отправились пить кофе в ее номер. Кроме того, мы неплохо перекусили. Несмотря на бурные события сегодняшнего утра, Лариса все это время не выпускала из рук своей сумки с продуктами.
И теперь мы отдали должное ее содержимому. Судя по количеству съестного, Лариса собиралась провести в лесу не один день. А судя по его качеству — предпочитала это сделать с максимальным комфортом.
Наевшись до отвала, мы залезли в ванну и сидели там до тех пор, пока не смыли с себя все напряжение сегодняшней ночи и утра. Всю грязь, разумеется, тоже. Понятно, что ночные блуждания по лесу — занятие не женское, особенно преодоление вброд ручьев и болот.
Выйдя из ванной, мы завалились спать и проспали почти до вечера. И поэтому я значительно позже узнала, что, пока мы спали, в лагере продолжалась бурная деятельность.
Были арестованы молодой банкир (теперь уже бывший) и его товарищ. Александра разбудить не удалось, и его, спящего, на руках перенесли в машину. В тот самый микроавтобус, который, несмотря на Ларисины козни, удалось привести в рабочее состояние. Правда, не без труда и не сразу. Всех троих в тот же час отправили в Тарасов в сопровождении надежных «телохранителей». Так что Александра ждал довольно неприятный сюрприз: он мог проснуться уже в камере предварительного заключения. Элино снотворное оказалось действительно убойным. Не знаю, как шизофреники, а алкоголики спят от него без задних ног.
Герман собрал все население заповедника и провел с ними небольшую беседу. Он проинформировал людей о сути произошедших событий, а также сообщил, что всем им очень скоро придется предстать перед следователем для дачи показаний. Поэтому некоторое время все должны оставаться в заповеднике, где и планировалось провести первый этап расследования.
