— А если… — У Саши похолодело внутри. — Если ее уже нет в живых?
Саша не хотел в это верить, но логика ему подсказывала, что такой исход событий вполне вероятен.
За время дежурства в институте оперативник успел перезнакомиться со многими сокурсниками Клиновской. Ребята характеризовали девушку, как «кошку, что бродит сама по себе». Судя по тем же отзывам, у нее есть близкая подруга. Только кто она, подруга эта, и где ее искать?
«А может, не все так плохо, — стал успокаивать себя Саша, — может, живет сейчас у своей подруги, а в институт не ходит потому, что заболела или устроила себе каникулы. Да мало ли по какой причине может отсутствовать студентка на лекциях». Так или иначе, следовало найти Снежану, чтобы обезопасить ее.
* * *
Письменный стол, заваленный папками, под столом — мусорная корзина, в которую со стабильной периодичностью летели смятые листы. За столом, подперев рукой подбородок, сидел Миша Костров. Вторая рука оперативника листала орфографический словарь русского языка.
— Ни черта не найти! — с досадой произнес он и захлопнул книгу.
Еще с утра все разбежались кто куда, и Миша в одиночестве остался воевать с отчетами. Он уже второй час пытался привести бумаги в порядок. Писанину он очень не любил, а еще в школе несложившиеся отношения с грамматикой делали эту работу совсем невыносимой.
На пороге появился Юрасов. Он вихрем пролетел через всю комнату и плюхнулся на банкетку.
— Ребята из тридцать пятого около вокзала облаву на торгашей устроили, — начал он с ходу. — Как обычно, для острастки поймали нескольких, остальные разбежались. Привезли в отделение, составили протокол, стали вещи перетряхивать, и в сумке у одной тетки, знаешь, что обнаружили?
— Неужели динамит? — язвительно произнес Миша.
— У нее нашли абонемент в бассейн на имя Щербановой Н.А.
Пойманной продавщицей оказалась девушка лет семнадцати. Худощавая, с сожженными химической завивкой и перекисью водорода топорщащимися во все стороны волосами, она походила на воробья. Одетая в легкую курточку из тех, что продают ее товарки, девушка дрожала то ли от страха, то ли от холода и кутала руки в рукава.
— А ну, вены покажи! — прикрикнул на нее Антон и закатал ей рукав.
— Вены чистые, — резюмировал он, — я уж подумал, наркоманка. Что тогда руки прячешь?
Девушка молчала, от окрика оперативника она съежилась еще больше.
— Тоха, что ты, в самом деле, совсем девчонку запугал, — заступился за нее Костров. — Тебя как зовут?
Обращаясь к задержанной, он постарался придать своему голосу как можно больше миролюбия.
— Света, — пролепетала та.
— Что же ты, Света, занимаешься несанкционированной торговлей, да еще угораздило тебя развернуть свою лавочку на пути следования кортежа высокопоставленных гостей? — укоризненно произнес Михаил.
— Я… Я в первый раз, мне соседка предложила заработать. Это ее товар. Мне с ней не рассчитаться, если он пропадет.
Костров покосился на большую пластиковую сумку с барахлом, которая одиноко стояла в углу. По закону вещи подлежали конфискации.
— Ты понимаешь, что нарушила закон? Тебе о своей судьбе беспокоиться надо, а не о тряпках, — продолжал стращать Юрасов.
На глазах бедной девушки стали наворачиваться слезы.
— Вот что, голубушка, дела твои плохи, но есть возможность помочь себе самой. Для этого ты должна правдиво отвечать на вопросы, а дальше решим, что с тобой делать.
Светлана в ответ кивнула. Весь ее вид выражал готовность сотрудничать: она подняла голову и внимательно стала слушать оперативников.
— Света, — сказал Костров, — нас интересует, откуда у тебя эта вещь?
Он положил перед ней абонемент в бассейн.
— Ромка принес, мой брат, — выпалила девушка.
— Молодец, — похвалил Антон, — когда принес?
— На позапрошлой неделе, в четверг.
— Теперь скажи, где можно найти твоего Ромку?
— Он грузчиком работает на Правобережном рынке. Четыре часа с утра и четыре вечером. Сейчас должен быть дома, до шестнадцати у него перерыв.
* * *
Света не соврала, ее брат действительно оказался дома. Он уже пообедал и устроился отдыхать перед телевизором. Домочадцы в это время обычно в квартире не появлялись, и Роман наслаждался одиночеством.
Гостей он отнюдь не ждал, поэтому, когда позвонили в дверь, с большой неохотой покинул диван и побрел открывать.
Особо не удивившись визиту представителей закона, Рома пригласил их пройти.
Костров с Юрасовым топтались в узкой хрущевской прихожей, но проходить в глубь квартиры не собирались.
— Чем могу быть полезен? — На лице молодого человека появилась гримаса, изображающая улыбку.
— Где вы это взяли? — прямо спросил Миша.
Роман отлично помнил, откуда у него абонемент на имя Щербановой, и сразу ответил:
— Купил.
— И где? В кассе спорткомплекса?
— Нет, с рук взял. Один знакомый предложил за двести рублей. Цена бросовая, вот я и решил сестре подарок сделать.
— Имя, адрес знакомого.
— Где живет, не знаю, фамилию тоже не спрашивал. Он на рынке около ларьков часто трется, его все Ларчиком кличут.
— Собирайся, — скомандовал Юрасов.
— Куда?
— Ларчика пойдем искать.
* * *
У Иллариона Веденского настроение скверным было с утра. Он еще вчера промотал остатки срубленного по легкой куша и теперь усиленно думал, где раздобыть на дозу.
Ему повезло на Василича — хозяина трех продуктовых ларьков. Сегодня его дворник не вышел на работу, и около торговых точек образовались горки отходов.
— Вот он! — показал рукой Рома в сторону худого молодца в потертых джинсах и сильно поношенной куртке.
Лохматый парень со впалыми щеками стоял у палатки и грузил на телегу картонные коробки.
— Ларчик! — окликнул его Юрасов. — Иди сюда, дело есть.
Илларион оглянулся: звавший был ему незнаком, но все же решил подойти.
«Типичный нарик», — определил Миша и вслух произнес:
— Что, брат, халтуру ищешь? Пойдем потолкуем.
В тот же момент Антон надел на руки изумленному Ларчику наручники.
* * *
— Рассказывай, герой, о своих подвигах, — вполне миролюбиво начал Юрасов.
Илларион, похоже, до сих пор не осознал, где он находится. В ответ он испуганно заморгал бесцветными глазами.
— Ну, что молчим? — начал раззадориваться Антон. — Будем сознаваться или ты собрался время тянуть? Учти, мы нервные, наше терпение может скоро закончиться.
— В чем сознаваться? — выдавил из себя нарик.
— Вот только давай без этого: не знаю, не помню, я не при делах. Грохнул тетку в подъезде и карточку у нее забрал. — Антон перешел на крик.
Он бросил на стол перед Ларчиком абонемент в бассейн.
— Это откуда у тебя?
— Я не хотел, я не убивал! Это все Иржик!
К Веденскому вдруг вернулась память. Он затрясся и закрыл ладонями лицо.
Оперативники переглянулись. Определенно, сегодня их день. Юрасов упомянул убийство Щербановой для того, чтобы припугнуть задержанного. На такую удачу сыщики не рассчитывали.
— Ладно на Иржика валить, твоих рук дело, — подыграл Антон.
— Это он! — истерично стал оправдываться Ларчик. — Я только денег у нее попросил, а она не дала. Тогда я хотел сам взять, сумку потянул. Девка орать начала. Иржик сзади удавку набросил, и она замолкла. Я сразу убежал — думал, кто выйдет сейчас. А когда домой пришел, то в руках у меня ее сумка оказалась, а там шестьсот рублей и вот эта мулька.
* * *
По словам Ларчика, Иржик проживал в коммунальной квартире на проспекте Наставников. Там его и обнаружили. Задержанный сопротивления не оказал — был не в состоянии.
Когда оперативники вошли в захламленную комнату Иржика, тот спал пьяным сном. Он смог дать показания лишь на следующие сутки.
Иржик — двадцатипятилетний молодой человек плотного телосложения с облысевшим черепом и широким лицом. По паспорту Иржик носил заурядное имя Сергей и такую же незатейливую фамилию — Рыжов.
Дело по убийству Натальи Щербановой, по которому выдвигались самые мудреные версии, оказалось до неприличия банальным.
Два бездельника, наркоман Илларион Веденский и алкаш Сергей Рыжов, шныряли по подъездам в поисках какой-нибудь добычи. Сгодились бы любые мало-мальски стоящие вещи: оставленные без присмотра велосипеды, детские коляски или, на худой конец, резиновые коврики.
Им решительно не везло. Коридоры, где хранилось не поместившееся в квартиры добро, давно запирались, а ковриков перед общей дверью никто не стлал.
Тогда ловцы отправились на промысел по боковым лестницам в надежде разжиться стеклотарой. Жильцы этого дома отличались исключительным свинством: мусороприемники на всех этажах были постоянно наглухо забиты, и бутылки вместе с другими отходами складировались за лестничными дверями.
