А ведь Юрий Яковлевич как в воду глядел! Его ненаглядную Тонечку действительно обманули. И кто? Родной сын. Гениальный план квартирной кражи был выполнен только наполовину. Тришевский взял хату и исчез. Не стал он возвращать мамочке ключи и отводить тем самым от нее подозрения. Илья просто-напросто ее кинул. Но зачем же тогда парень брал билет на поезд, причем в один конец? Ну, возможно, он сомневался, возвращать ключи от квартиры или не возвращать. И где же Тришевский сейчас обитает? Возможно, что на юге. Деньги есть, можно и развлечься по полной. Наивный, думает, что его никто не станет искать, а краденого бабла надолго хватит…
Антонина Никитична вышла из подъезда и понуро побрела прочь. Она то спотыкалась, то наталкивалась на прохожих, а потом и вовсе едва не угодила под машину. Было ясно, что госпожа Козельчик находится в состоянии морального надлома. Я собиралась догнать ее, но на выезде из двора мой путь перегородил грузовичок с мебелью, и мне пришлось дать задний ход. Когда я объехала дом, то потеряла Ершову из вида.
Неужели за какую-то минуту она успела остановить тачку и укатить? А куда ей, собственно, ехать? Домой. Но без ключей она туда не попадет. В частную клинику «Сантэ»? Но это я знаю, что Козельчик там, а Антонина этого не знает. Логичнее всего связать исчезновение мужа с квартирной кражей. Можно предположить, что Илью замела милиция, он во всем признался, а потому Юрий Яковлевич в курсе всего произошедшего. Что ему делать в сложившейся ситуации? Взять тайм-аут, уйти в подполье и, образно говоря, посмотреть из-за угла, что будет женушка-воровка делать. Потому-то он не встретил ее в аэропорту, потому-то и не отвечает на звонки…
Я представляла, в каком ужасном душевном состоянии находилась сейчас Антонина. Мне во что бы то ни стало надо было ее найти. Я вышла из машины и стала расспрашивать прохожих, не видели ли они женщину в бежевом плаще. Я опросила человек десять, но все без толку.
— Девушка, а вы не видели женщину в бежевом плаще, с такими большими пуговицами? — осведомилась я, уже не надеясь на успех.
— Вы знаете, наверное, видела. Не помню точно, какого цвета плащ на ней был, но я обратила внимание на одну женщину в чем-то светлом. Она шла и вытирала слезы.
— Куда она направлялась?
— Туда, в сторону железнодорожных путей. — Девушка махнула рукой, указывая направление, и пошла дальше.
Страшная догадка пронзила меня, и я со спринтерской скоростью побежала туда, куда указала мне девушка. Как бы Антонине не пришло в голову свести счеты с жизнью. Козельчик мне этого никогда не простит. И чего я тянула? Надо было подойти к ней если не сразу же в аэропорту, то хотя бы тогда, когда она вышла из дома уже без чемодана. Что нового я узнала благодаря слежке? Совершенно ничего. Только подтвердились мои подозрения. А вот Антонину Никитичну надо было кое к чему подготовить, чтобы ей сейчас не пришло в голову повторить подвиг Анны Карениной.
Железная дорога пересекает весь Тарасов от самой южной его окраины до самой северной и делит его на две примерно одинаковые части. Организованных пешеходных переходов явно недостаточно, поэтому горожане, рискуя своей жизнью, переходят пути, где им только заблагорассудится. Несчастные случаи там, увы, не редкость. А что до самоубийц, то они, как это цинично ни звучит, магнитом тянутся к железке. Уж таковы особенности национального суицида, описанные еще великим классиком.
Я услышала душераздирающий женский крик и остановилась как вкопанная. Вспомнилось измученное лицо Козельчика и то, как он смотрел на меня, когда просил встретить Антонину в аэропорту. Ну откуда он узнал, что ее обманули? Даже мне такое не пришло в голову. Может, Юрий уже видел свет в конце тоннеля, а потом ангелы ему нашептали, что его любимая Тонечка в беде? Какая теперь разница, как он это узнал, надо было его послушаться.
По закону подлости я натолкнулась на препятствие. На ближайшем пути остановился длиннющий товарняк, из-за которого я не могла сразу же узнать, что произошло. И до головы, и до хвоста состава было примерно одинаковое расстояние. Какая-то смелая женщина пролезла под вагоном.
— Скажите, что там произошло? — осведомилась я у нее.
— Не знаю, там тетка какая-то валяется, — на ходу бросила она и быстрым шагом пошла дальше.
Я не рискнула повторить ее подвиг, потому что состав в любую минуту мог тронуться с места. Но и оставаться в полном неведении я тоже не хотела, поэтому подошла к краю цистерны, уцепилась за ржавый поручень, подтянулась и оказалась на арматурной лестнице. Все бы ничего, но в тот момент, когда мне надо было прыгать вниз, состав тронулся с места. От резкого толчка я едва не сорвалась и не упала прямо под металлические колеса. Замешкавшись на несколько секунд, я приготовилась прыгать, но столб, возникший перед глазами, заставил еще повременить с прыжком. Товарняк стал быстро набирать скорость. Промедление было смерти подобно, и я прыгнула на землю. Хорошо, что была в кроссовках, а не на шпильках. Приземление прошло удачно, но я поняла, что никогда не повторю подобное упражнение. Это ведь ничем не оправданный риск. Через минуту-другую состав освободил бы путь.
В нескольких метрах от меня действительно лежала женщина, но уже по одежде было понятно, что это не Козельчик. Пьянчужка точно почувствовала мой взгляд, приподнялась, что-то рявкнула и снова упала на землю. Какой-то сердобольный старичок остановился около нее и попытался поднять. Не знаю, к чему привел его благородный поступок, я поспешила в завокзальную часть города. Здравый смысл говорил о том, что шансов отыскать Антонину Никитичну очень мало. Но я все-таки ее нашла. Причем это не составило мне особых трудов. Она сидела в скверике на скамейке, недалеко от входа.
Увидев ее, я сразу поняла, что нет смысла и дальше играть в кошки-мышки. Надо брать быка за рога. Я пошла к ней. Антонина сидела на лавочке, уставившись в одну точку перед собой. Ее лицо было очень печально, слезы текли по щекам, и она их даже не вытирала. Стресс очень быстро свел на нет весь запас душевных сил, привезенный с курорта.
— Простите, вам плохо? — спросила я, остановившись прямо перед ней. — Я могу вам чем-то помочь?
Супруга Козельчика ничего мне не ответила, она по-прежнему смотрела в том же направлении, теперь уже сквозь меня. Думаю, Антонина Никитична меня даже не расслышала, потому что находилась в полной прострации. Я подсела к ней и снова спросила:
— У вас случилось какое-то несчастье? Вам требуется помощь?
Ершова встрепенулась, вытерла платочком слезы, сглотнула ком, подкативший к горлу, и сказала:
— Нет, спасибо, все хорошо.
— Вы в этом уверены? — не унималась я. — Мне показалось, что вам плохо. Может, надо вызвать «Скорую»?
— Нет.
— И все-таки у вас какая-то беда, — сказала я тоном, не терпящим возражения. — Знаете, я частный детектив… Может, вам нужны мои услуги?
— Частный детектив? — вяло переспросила она.
— Да, именно так, — подтвердила я.
— Может, мне и нужны ваши услуги, я еще не знаю, — сказала Антонина и снова вытерла слезы. — Хотя… вряд ли. Это все пустое…
Разговор хоть и состоялся, но носил пресный характер. Толку от такой беседы будет ноль.
— Собственно, я вам не навязываюсь, — сказала я и полезла в сумку. — Вот, возьмите на всякий случай мою визитку. Если вдруг надумаете, то звоните мне в любое время дня и ночи.
— Спасибо. — Антонина Никитична взяла мою визитную карточку, но сделала это скорее машинально, чем осознанно.
Мне во что бы то ни стало надо было заставить ее принять мое предложение, поэтому я продолжала себя пиарить:
— Я занимаюсь любыми делами, как семейными, так и уголовными. Оплата зависит от конечного результата, беру я недорого. К тому же существует система скидок, а также рассрочка платежа.
Боже, что я такое несу! Это же полный бред! Мои услуги совсем не дешевы, ни о каких скидках никогда даже речи не было… Напротив, я никогда не стеснялась сказать клиентам, что особые условия настойчиво требуют повышения моего обычного тарифа. Но сейчас совсем другой случай. Мне надо войти к Ершовой в доверие, чем-то зацепить ее…
Уж не знаю, что именно сыграло решающую роль, но Антонина все-таки заинтересовалась моей профессией. Когда я уже отошла от нее на несколько шагов, она меня окликнула:
— Татьяна, подождите!
Я моментально развернулась и, сев обратно на скамейку, мягко сказала:
— Слушаю вас. Что с вами приключилось?
— Мне действительно нужен частный детектив, чтобы найти одного человека, точнее, двоих… Хотя бы одного. Понимаете, все случилось так неожиданно, я даже не знаю, с чего начать, — растерянно бормотала Ершова-Козельчик. — Все одновременно как-то навалилось…
— Давайте сначала познакомимся. Вас как зовут?
— Меня? Можно просто Антонина.
