— Никогда не показывай на себе, — резко перебила его Валюша. — Сказано тебе: собрать самую полную информацию — значит, собирай. К сегодняшнему вечеру. А свои предложения держи при себе. Тут есть кому думать.
— Ну ладно, ладно, — пошел на попятную Миша. — Чего тянуть, если можно сразу?
Валюша посмотрела на него так, что Миша сразу заткнулся.
— Еще что-нибудь надо? — хмуро спросил он.
— Пока ничего. А у тебя что-нибудь есть?
— У меня есть. Последние три дня кто-то пытается проникнуть в нашу базу данных. Атака ведется одновременно с нескольких компьютеров. Работает профессионал. Наши его, конечно, отфутболивают, но товарищ настойчивый.
— Известно, кто это?
Миша развел руками.
— Было бы известно — давно бы уже закопали. Пока нет. Работаем.
— Работайте лучше. Надо срочно выяснить, кто это.
— И… — Миша многозначительно посмотрел вначале на Анастасию Валериановну, потом на Валюшу.
— И сделать так, чтобы у этого твоего профессионала навсегда пропала охота взламывать чужие компьютеры. Еще вопросы?
Миша отрицательно помотал головой:
— Никак нет. Разрешите выполнять?
— Вали отсюда.
Когда за Мишей закрылась дверь, Анастасия Валериановна достала сигарету и, глядя на Валюшу, усмехнулась:
— Строго ты с ним. Каждый раз на вас смотрю и поражаюсь. Как он тебя еще не бросил?
— А ему нравится. — Валюта зевнула. — Плохо, что вы до сих пор не собрали информацию об этом парне. Он первый раз пришел сюда неделю назад. Сразу и хакер объявился.
— Плохо, — согласилась Анастасия Валериановна. — Если бы мы тогда разобрались, что эта тощая сука ему свою почеркушку передала, он бы вообще отсюда не вышел. Ну да ладно, я думаю, все утрясется.
— Будем надеяться.
…Вернувшись домой, Алексей первым делом залез на сайт интерната «Утренняя заря». Фотография Марины в преподавательской галерее отсутствовала.
Он позвонил Коле:
— Ну как дела? Что-нибудь получается?
— Воюем. — Коля был бодр и полон оптимизма. — Еще немного, и я их дожму. Я же тебе говорил — через четыре дня. А прошло только три.
— Слушай, они тебя не вычислят?
— Я еще ни разу не попадался. Ладно, до завтра. Не мешай мне.
— Слушай, Коля. Погоди. Все-таки будь осторожней. Та девушка из интерната… Помнишь, я тебе рассказывал. Воспитательница.
— Угу.
— Она исчезла. В интернате мне сказали, что она уехала. Но я подозреваю, что ее убили.
— Да? — Коля задумался. — И чего ты собираешься делать?
— Не знаю. В милицию я не хочу идти.
— Это правильно. — Коля помолчал еще минуту. — Может, послать им анонимку?
— Кому?
— Ну в милицию. У тебя есть ее фотография?
— Они убрали ее с сайта.
— Ну ты же наверняка ее просматривал?
— Просматривал.
— Значит, она у тебя наверняка на харде сохранилась. Посмотри через поиск по jpg-фaйлaм.
— Ну и что потом? — Алексей все еще не улавливал Колину мысль.
— Потом распечатай и напиши анонимное заявление о пропаже человека.
— Анонимку никто не станет рассматривать.
— Вообще-то да, — согласился Коля, — а если сразу на телевидение? Там ведь куча таких передач. Мол, если кто видел этого человека, просьба откликнуться, телефон в редакции. Может быть, она сама объявится?
— А если объявится не тот, кто надо? Я не хочу, чтобы они мой телефон знали.
— Тогда не оставляй телефон. Просто отправь фотографию, имя, фамилию, отчество. Ладно, старик. Давай. Мне сейчас отвлекаться не стоит.
— Ладно, удачи.
Завалившись на диван, Алексей нащупал пульт и включил телевизор. Спорт. Новости. Ток-шоу. Еще одно ток-шоу. Клип. Криминальные новости.
«В Таганском суде города Москвы сегодня было вынесено решение по нашумевшему делу о производстве контрафактной аудио- и видеопродукции. Организаторы подпольного бизнеса Игорь Донской и Марк Андрейченко получили пятнадцать и тринадцать лет лишения свободы. Следственной группой, возглавляемой Александром Борисовичем Турецким, была полностью доказана вина обвиняемых, а также их связь с несколькими громкими заказными убийствами, в частности с убийством московского журналиста Дмитрия Корякина. Напомню вам, что обвиняемые возглавляли комитеты по защите авторских прав. Следствие велось силами Генеральной прокуратуры, ГУБЭП и МВД. Нашему корреспонденту удалось взять интервью у главного героя сегодняшнего дня — государственного советника юстиции третьего класса Александра Борисовича Турецкого».
«Чудная фамилия», — подумал Алексей.
После нескольких односложных ответов интервью закончилось.
«Интересно, а что значит государственный советник юстиции третьего класса? — подумал Алексей. — Наверное, что-то типа подполковника»?
Его разобрал интерес, и он полез искать информацию в Интернете. Каково же было его изумление, когда он выяснил, что чин Турецкого эквивалентен званию генерал-майора.
«Во как! — подумал Алексей. — А так и не скажешь».
Выйдя из сети, он решил отыскать в компьютере фотографию Марины. Фотография, как и предсказывал Коля, нашлась.
Увеличив ее во весь экран, Алексей закурил и десять минут рассматривал лицо своей случайной знакомой. Потом поставил принтер на печать и принялся составлять текст заявления.
На должности начальника службы безопасности интерната Михаила держали не только за красивые глаза. Работать он умел. Быстро, эффективно и по существу.
В половине восьмого вечера он вошел в кабинет Анастасии Валериановны с полным отчетом о проделанной работе.
— С чего начать? — поинтересовался Михаил, усаживаясь на свободный стул.
— Начни с того, что важнее.
— Мы вычислили хакера, — гордо сообщил Михаил. — Мои люди уже поехали к нему.
— И кто он?
— Некто Николай Решетников, 1977 года рождения. В общем, он из местных. Довольно-таки известная личность.
— А он не сбежит? — поинтересовалась Валентина.
— Не сбежит, — успокоил ее Михаил. — Мы же не дураки, чтобы все бросать и пускаться за ним в погоню. Он не заметил, что мы его обнаружили, и продолжает сражаться с нашими программистами. Более того, они постепенно начали сдавать свои позиции. Так что он сейчас в самом азарте.
— Так, молодец. А что у нас с журналистом?
— Алексей Пивоваров, 1975 года рождения. Телефон, адрес — это понятно. Близких родственников не имеет, что нам очень на руку. Парень действительно журналист. Только ни к какому благотворительному фонду он отношения, естественно, не имеет. Вот уже почти десять лет работает в газете «Уральский бизнесмен». Газетенка так себе. Средней паршивости. Специализируется преимущественно по заказным статьям. Статьи тоже так себе. Не желтая пресса, конечно, но на солидный уровень тоже не тянут. Последнюю неделю в редакции не появлялся — занят. Чем конкретно занят, мне не сказали, но, очевидно, нами. Вот, собственно, и все. Судимостей нет. На учете в диспансерах не состоит. Да, на эти выходные летал в Москву. Пробыл два дня и вернулся — обратно. Летал, между прочим, первым классом. — Михаил сделал паузу. — И что мы станем делать с нашим писателем? Мочить?
Анастасия Валериановна переглянулась с Валентиной.
— Замочить еще успеем, — произнесла Валентина. — Для начала разберитесь с хакером. Это сейчас для нас важнее. А у журналиста на нас все равно ничего нет. Если бы было, нам бы уже дали об этом знать. Главное, чтобы он из города никуда не делся. Если хакер связан с ним, а в этом я почти уверена, значит, Алексей ждет от него информации. Посмотрим, что он станет делать дальше. Но глаз с него не спускайте! Если он от тебя куда-нибудь денется, я с тебя лично шкуру спущу.
— Не денется, — ухмыльнулся Михаил. — Жду не дождусь, когда нам с ним доведется приватно пообщаться.
— Пообщаетесь еще. — Анастасия Валериановна затянулась сигаретой. — Снимем про вас кино. Блокбастер.
Ночью Алексея опять мучили кошмары. В последнее время они стали для него нормой. Он уже не мог вспомнить, когда в последний раз спал нормально. Было сложно поверить, что все это началось каких-нибудь две недели назад.
Несколько раз за ночь он просыпался в холодном поту. Пил воду и вновь засыпал.
Ему снилась абсолютно пустая белая комната. Такие комнаты он видел в американских фильмах про сумасшедший дом. В них помещают особо буйных психов. Стены и пол в таких комнатах обиты чем-то мягким, чтобы невозможно было разбить себе голову.
В своем сне он находился именно в такой комнате.
Играла музыка, какая-то громкая пафосная классика в духе «Свадебного марша» Мендельсона.
Во сне он испытывал жуткий страх. Страх, граничащий с ужасом. Нет, он и испытывал ужас.
Ужас скрывался за дверью, которая являлась выходом из этой комнаты.
