Но зачем?!!
Зачем какому-то совершенно постороннему человеку, который двадцать раз мог побывать в доме и узнать, что там, собственно, кроме самой системы и воровать-то нечего, подстраивать катастрофу, сводить с ума двух беспомощных стариков и убивать ни в чем не повинную девушку? Зачем?!
Версия снова привела в тупик.
«Да что же это за напасть такая?! – возмущенно и растерянно думала я. – Заколдованное оно, что ли, это дело?»
Но заколдованное или нет, а факты были налицо: Зеленский, у которого имелись мотивы, не смог бы вскрыть сигнализацию, а таинственный электронный гений, для которого сигнализация не представляла проблем, не имел мотива.
Неужели обе мои версии неверны, и человек, задушивший Наталью Скобелеву, – это кто-то третий? Случайный прохожий, который так же случайно проник в дом и случайно же совершил убийство, наткнувшись на хозяйку? «Рядовое ограбление…» – всплыли в памяти слова Кири.
Нет! Как хотите, а не могло быть это проникновение рядовым. Сигнализация была включена, и отключить ее мог только гений. Или сам разработчик.
Но при всей уверенности, что дело это отнюдь не такое простое, как могло показаться на первый взгляд, я чувствовала себя в тупике. Две наиболее вероятные, с моей точки зрения, версии дошли до определенной черты и упорно не желали двигаться дальше. В обоих случаях на сцену выступали обстоятельства, которые делали сам факт осуществления преступления либо бессмысленным, либо невозможным для преступника.
И тут я вдруг вспомнила об одном средстве, к которому частенько прибегала в подобных затруднительных случаях. Мои кости! Что, если мне довериться судьбе? На какую версию кости укажут мне, той и буду заниматься. А если они покажут, что существует какой-то третий вариант, что ж, забуду эти дни как страшный сон и начну свое расследование сначала.
Но кости показали нечто совсем неожиданное.
Я достала мешочек, сосредоточившись на вопросе: «Какая из версий?» и, даже закрыв для верности глаза, метнула кости на ковер. Выпало: 5; 16; 27.
Это сочетание означало следующее: «Вам следует быть внимательнее. Вы можете совершить ошибку, принимая части целого за целое. Вспомните притчу о слоне и трех слепых».
Из всего толкования мне была понятна только первая фраза. Мне следует быть внимательнее? Ясно. Значит, в информации, которой я располагаю, есть некие нюансы, которых я пока не улавливаю. Дальше, по всей видимости, толкование указывало, какие именно нюансы я не улавливаю, и тут начиналась полная неразбериха. «Целое…», «части…». Что за вздор? Но что правда, то правда, – сейчас мне не хватает только притчи о слоне.
Однако, несмотря на иронический настрой, я все-таки помнила, что кости в своих прогнозах не ошибаются. Ну что ж, деваться некуда, придется вспоминать притчу о слоне. Это было несложно, потому что и сама притча была короткой, и знала я ее еще со школы.
Если мне не изменяет память, в этой притче трое слепых были подведены к слону. Один из них взялся за ногу слона, другой за хвост, а третий за хобот. И после этого их попросили сказать, на что похож слон. Соответственно, первый сказал, что слон похож на колонну, второй – что он похож на веревку, а третий – что слон похож на змею. Вот и вся притча.
Насколько я могу судить, она не относилась к пункту о невнимательности, а должна была иллюстрировать, как человек может впасть в ошибку, принимая части целого за целое. Если продолжать аналогию, следует, по-видимому, сделать вывод, что то, что я сейчас имею в своем активе, – это части одного целого. То есть убийца – это человек, соединяющий в себе и способности электронщика и… и претензии на наследство?
Быть этого не может!
Я ринулась к столу, на котором стоял компьютер и лежали недавние распечатки фотографий, сделанных мною в библиотеке «умного дома». Отыскав среди них снимок генеалогического древа, я еще раз со всей внимательностью просмотрела даты рождений и смертей всех мужей и жен, всех детей, из которых складывались новые поколения рода, и их жен и мужей. Но снова и снова я убеждалась, что кроме Зеленского наследовать дом некому.
Если бы у жены Максима Алтуфьева Таисии были родственники, которые могли бы претендовать на наследство, они наверняка уже давно заявили бы о себе. Но после Максима дом унаследовал его младший брат, человек, если верить Валентине Степановне Усковой, очень щепетильный, который не оставил бы без внимания родственников жены своего брата, если бы таковые имелись. Но о таких родственниках ни словом не было упомянуто, иначе это, несомненно, прозвучало бы в нашей беседе с прислугой. Значит, таких родственников и не было.
Предыдущее поколение, то есть родственники Савелия, отца Максима, не могли бы ни на что претендовать по той простой причине, что давно пребывали в лучшем мире, где материальные блага уже не имеют значения. А из тех, кто подходил по годам, оставались только родственники Марии, опальной сестры Савелия, точнее, родственники ее мужа, поляка Зеленского. Всех остальных просто физически уже не существовало.
Снова тупик.
Или опять я что-то не улавливаю?
Но метаться между этими Сциллой и Харибдой у меня уже не было сил. Утомленный мозг просил покоя.
Черт с ним со всем! Утро вечера мудренее, поэтому пойду-ка я спать. Завтра на свежую голову что-нибудь придумаю.
Но и назавтра я смогла мало что добавить к тому, о чем знала еще вчера. Ну никак не укладывался в моей голове этот наследник-электронщик. Кто он такой? Откуда он мог взяться? Неужели кости соврали?
Однако, хлебнув кофейку, я стала мыслить позитивнее.
Предположим, сейчас мне трудно представить себе человека, который мог бы одновременно и разбираться в электронике, и иметь реальные претензии на наследство. Ясно только одно: этот человек не Зеленский.
Но возможно, для того чтобы определить, кто этот человек, у меня просто не хватает информации. Могу ли я сказать, что использовала уже все возможные источники получения данных? Нет, я этого сказать не могу. В моих руках целый список фирм, поставлявших оборудование для начинки «умного дома», и три из них находятся в Тарасове. Точнее, находились семь лет назад. Но разве это должно останавливать меня?
Ни в коем случае!
Впрочем, если быть честной до конца, я, конечно, надеялась, что получу какую-нибудь наводку по поводу фирмы от Кири. Ведь я просила его раздобыть такую информацию. Но Киря что-то не звонил. Видимо, мои ориентировки и вправду оказались слишком расплывчатыми. Что ж, будем действовать самостоятельно.
Ситуация облегчалась тем, что две из трех фирм, названных в списке, были мне известны. Это были достаточно солидные организации, существовавшие, как теперь выясняется, многие годы. Меня же эти фирмы привлекали тем, что они всегда следили за последними тенденциями электронной моды, и у них частенько можно было приобрести самые современные разработки в области специальной техники.
В одной из этих фирм, которая называлась космическим словом «Прогресс», у меня даже были личные связи. Именно благодаря им я могла время от времени баловать себя не только оборудованием, которое можно приобрести на легальной основе, но и некоторыми шпионскими штучками, которые в розничную продажу не поступают.
Но на сей раз я решила использовать эти связи иначе.
Я набрала телефонный номер и договорилась о встрече со своим «агентом влияния» в фирме «Прогресс». Агента звали Миша, и это именно он то и дело мыкался в столицу нашей родины за новыми образцами и заодно за специальными заказами, которыми снабжали его люди вроде меня. Говорю во множественном числе, потому что подозреваю, что около Миши, кроме меня, паслось еще целое стадо неспокойных людей, ищущих приключений на свою… впрочем, неважно.
Я облачилась в дежурный джинсовый костюм и поехала на встречу.
– Надо чего-нибудь? – по-деловому начал разговор Миша, когда мы устроились за столиком летнего кафе.
В силу специфики своей работы мой собеседник мог свободно располагать своим временем, поэтому я решила не светиться лишний раз на его рабочем месте и договорилась о встрече на нейтральной территории.
– Надо, Миша, надо, – в тон ему ответила я. – Но, боюсь, на сей раз это не совсем то, о чем ты думаешь.
– В смысле?
– Мне нужна информация.
Выражение лица моего собеседника сразу стало очень напряженным. Видимо, он подумал, что я потребую от него компромат на кого-нибудь из его начальников. Поэтому я поспешила его успокоить.
– Да ты не волнуйся. Все в законе. Просто не хочу лишний раз глаза мозолить, а ты работаешь здесь, значит, сможешь мне помочь.
– Кого ловишь? – Мише было известно, чем я зарабатываю на жизнь.
– Преступника.
