Ознакомительная версия.
— Что ж.
— Так мы вас обоих завтра ждем.
— Скажите…
— Да?
— А она не оставила никакой предсмертной записки?
— Как же, как же! Оставила! А почему вы интересуетесь?
— Мне хотелось бы знать причины, по которым…
— Все в порядке, Федор Миронович, это стопроцентное самоубийство.
— А… что же там написано?
— Видите ли, в интересах следствия… Ну вы адвокат, вы должны понимать. Конечно, никакого уголовного дела возбуждено не будет, но формальности надо соблюсти.
— Да-да… Я все понимаю.
— Значит, до завтра?
— Да-да… Какая ужасная, чудовищная трагедия!
Длинные гудки.
— Добрый день. Вы позвонили в частное детективное агентство.
— Могу я поговорить с Игорем Анатольевичем?
— А кто его спрашивает?
— Скажите, что его спрашивает Александр Александрович Севастьянов. Капитан Севастьянов.
— Минутку.
— …Да?!
— Что с вами, Игорь Анатольевич? Вы просто весь на нервах!
— Знаете, у меня последнее время столько неприятностей. И от вас в том числе.
— Боюсь, что и на этот раз я вам ничего приятного не сообщу. Сегодня умерла Марина Сергеевна.
— Умерла? Как это умерла?!
— Покончила с собой. Смертельная доза снотворного. Выпила целый пузырек таблеток.
— Что ж…
— Вы когда с ней разговаривали в последний раз?
— Как будто не знаете! Вы откуда звоните? Из…
— Да, из ее квартиры.
— Что, жучки вынимаете?
— А на что они теперь? Все кончено.
— Сожалею. А со мной теперь как?
— А что с вами?
— Ну, возбуждено уголовное дело…
— А главная свидетельница умерла. Боюсь, что дело теперь придется приостановить. Или закрыть вовсе.
— А как же… Как же убийство Аллы?
— Гражданки Сечкиной? Знаете, заказные убийства, это ведь верные «глухари». Вы бывший опер, должны понимать.
— Заказные?
— Ну как же! Типичное заказное убийство: никаких свидетелей, пистолет брошен рядом с телом жертвы.
— Но это же был очень приметный пистолет! Не «Макаров» какой-нибудь, а…
— Как-как? Что вы сказали?
— Ничего.
— Значит, я ослышался. И потом: чего вы переживаете? Телефонный разговор к делу не пришьешь.
— Зачем вы мне позвонили?
— Видите ли, Игорь Анатольевич, она оставила предсмертную записку.
— Записку?
— Ну да. А что вас так удивляет?
— Ничего.
— Она хотела, чтобы вы ее непременно прочитали.
— Я? При чем здесь я?
— Так и написано: Игорю Анатольевичу, частному детективу.
— И что в ней?
— Я не могу по телефону вам зачитать. Приезжайте в управление или на квартиру к Марине Сергеевне.
— А… где она?
— В морге.
— Жаль.
— О чем вы?
— Хорошая была женщина. Сейчас редко таких встретишь.
— В любом случае, мне надо взять у вас показания.
— По поводу?
— Ну как же, Игорь Анатольевич? Дело-то надо закрывать. Так что увидимся еще. До встречи.
— Да-да. До свидания.
Звонок.
— Я слушаю. Говорите.
— Марина Сергеевна? Как вы? В порядке?
— Насколько это возможно.
— Вы уж извините, что оставил вас в квартире одну.
— Ничего.
— Но там наши люди. На этаже.
— Что ж. Хорошо.
— Я просто хотел проверить нашу с вами догадку.
— И… как?
— Марина Сергеевна?
— Вы расстроены, да?
— А как вы думаете?
— Он уже должен был выехать.
— Да?
— Что у вас с голосом?
— Не знаю. Мне кажется, я этого не переживу.
— Он едет к вам, Марина Сергеевна.
— Зачем?
— Ну это же теперь его квартира.
— Да-да.
— Вам надо с кем-то поговорить, да?
— Не знаю.
— Кстати, вы напрасно думали, что он прослушивает ваш телефон. Напрасно вызвали меня в парикмахерскую.
— Я не была уверена. Это эхо…
— Если бы мы не прослушивали телефон, у нас не было бы никаких доказательств. Но вы молодец.
— Наверное.
— Молодец, что подстраховались. Вы очень умная женщина. Умная и сильная. Я не сразу понял, что вы хотите со мной встретиться и поделиться своими подозрениями. Но все-таки понял. И я рад, что они совпали с моими. Теперь все кончено. Он едет к вам.
— …
— Марина Сергеевна?
— Господи, дай мне силу!!!
— Держитесь.
— За что? За что-о!?
— Держитесь. Вы умница. Держитесь.
— Я некрасивая, глупая, больная женщина…
— Вы умница. Ведь это вы придумали умереть. А мы вам подыграли. Теперь он наверняка сломается. Ведь все думают, что вы лежите в истринском городском морге… Марина Сергеевна?
— Мне страшно.
— Там везде наши люди. Будем его брать.
— А он войдет в квартиру? Я здесь одна…
— Как только он войдет, наши сотрудники тут же заблокируют дверь. Никуда ему не деться.
— Но зачем? Не понимаю, зачем именно так?
— Так надо. Ему тоже необходим небольшой шок. Так я вас оставлю на время?
— Где вы сейчас?
— В морге. Поджидаю вашу подругу, Марианну Николаевну.
— Мне плохо.
— Ну-ну, держитесь!
— Она моя единственная подруга…
— Сказать по правде, странная это была дружба.
— Была?
— Сегодня же все прояснится. Держитесь.
— Да-да.
— Я кладу трубку?
— Да-да. Но я здесь одна. В пустой квартире. Долго еще ждать?
— Он уже выехал.
— Значит, недолго.
— Позвоните кому-нибудь.
— Я… я попробую.
— Я позвоню вам.
— Когда?
— Как только встречусь с Марианной Николаевной. И вы тоже звоните.
— Скажите, а вы его не боитесь?
— Кого?
— Телефона. Мобильного телефона.
— Фу-ты! Ждите моего звонка. Все.
Длинные гудки.
— Приемная врача-психотерапевта Анисимовой Ольги Павловны.
— Мне врача, пожалуйста.
— Рина? Я вас узнала. Сейчас соединю.
— …Здравствуйте, Рина! Я думала, что вы подъедете.
— Подъеду. Только не сейчас. Попозже. Сейчас никак не могу. Сижу, жду.
— Чего?
— Его. Вы когда-нибудь ждали свою смерть?
— Рина, вам опять плохо?
— Не знаю. Это странное чувство. Вроде бы я должна его ненавидеть. Но… Я почти спокойна. Почти… Но где-то в глубине души мне очень и очень больно…
— Не молчите. Разговаривайте.
— Он уже выехал. Я должна всего-навсего его дождаться.
— Вы знаете, кто должен прийти?
— Да. Знаю. И от этого еще страшнее.
— Успокойтесь. Не думайте о плохом.
— Но как же? Ведь он войдет, я должна буду посмотреть ему в глаза… Нет, я не могу! Это выше моих сил! Я чувствую страшную неловкость, будто это я хотела его убить, страстно желала его смерти, а не он моей. Как же?
— Успокойтесь. Вам не обязательно смотреть ему в глаза.
— Мне всю жизнь было неловко за злых людей. Почему они такие? Почему совершают поступки, за которые мне стыдно, а им нет? Мне стыдно. Ведь это чудовищная вещь — убить человека! Из-за денег убить. Что деньги? Может быть, я не понимаю их ценности, потому что никогда в них не нуждалась? Может быть, мне надо пройти через голод и нищету, чтобы понять, как и чем живет большинство людей на этой планете? Да, я никогда ни в чем не нуждалась. Да, мне не было необходимости работать из-за денег. Я ходила на работу, потому что нравилось, а не потому, что за это хорошо платили. Да, я богата и всем обеспечена. Но к чему это привело? К тому, что сижу сейчас одна, в пустой квартире и жду человека, которой вот уже давно и страстно хочет моей смерти. Я ему мешаю. Я стою между ним и той жизнью, которую он считает лучшей для себя, ради которой он готов совершить вещи ужасные. Немыслимые и ужасные. И мне страшно хочется сейчас куда-нибудь исчезнуть. От неловкости, от стыда за него…
— Рина? Не молчите Рина.
— Если я сейчас положу трубку, у меня не останется сил на то, чтобы жить.
— Не кладите. Я с вами.
— Спасибо. Большое спасибо.
— Сейчас вам нельзя сдаваться. Осталось совсем немного, и все прекратится.
— Да-да. Прекратятся эти бесконечные телефонные звонки, молчание в трубку, голоса с того света. Будет тишина, и будет покой. Тишина и покой.
— Рина, вы не должны сдаваться.
— Я не могу. Сейчас откроется дверь, и он войдет. Не могу…
— Зачем вы на это согласились? Неужели нельзя было как-нибудь иначе? О чем думает эта ваша милиция?
— Нельзя. Видимо, нельзя. Смерть за смерть. У них ведь не так много доказательств. Он должен сам все рассказать. Как пришла в голову мысль использовать мою болезнь, кто эти люди, которые за деньги решились звонить мне и говорить все эти ужасные вещи, как в дом Аллы попал пистолет моего дяди и зачем было нужно, чтобы он туда попал… Постойте… Кажется…
— Что, Рина?
— Нет, показалось. Вроде бы входная дверь открылась. Нет, показалось.
Ознакомительная версия.
