который как раз и пострадал от рук преступника.
– Это мой знакомый, вы говорите? – растерянно спросила Маргарита. – Вы ничего не путаете? Господи, Татьяна, простите, но вы меня пугаете…
– Маргарита Станиславовна, Константина Владиславовича Воротниковского убили три дня назад.
Илларионова покачала головой, потом расстегнула верхнюю пуговицу своего элегантного костюма и снова потерла виски.
– Да что вы говорите, Костю… Убили, вы сказали? Не несчастный случай? Специально?
– Да, – кивнула я. – Вам нехорошо, Маргарита Станиславовна? Может быть, воды?
– Нет, спасибо, не надо ничего, это сейчас пройдет.
Илларионова глубоко вздохнула.
– Я просто растерялась сначала, – начала объяснять она, – не ожидала услышать такую весть. И о гибели Кости услышать я тоже не ожидала. Но, с другой стороны, я подспудно всегда ожидала чего-то подобного. Именно убийства…
– А почему вы так считали? – спросила я.
– Да потому что, Татьяна, Константин, в отличие от остального моего окружения, больше всего подходил на роль убитого, – сокрушенно покачав головой, ответила Маргарита.
– Почему вы так думаете? – удивилась я. В конце концов, по поводу многих ли из своих знакомых вы можете высказать подобную мысль? Я не в счет, у меня-то как раз неблагополучных товарищей в знакомцах хватает.
– Видите ли, я не могу говорить о том, что могло бы быть в настоящем времени, потому мы с Костей расстались довольно давно. Но я высказала вам свои соображения применительно к тому времени, когда мы еще жили с ним вместе. Поэтому сказать точно, по какой причине его убили, я не могу, я ничего не знаю о его жизни после того, как мы с ним расстались.
– Но вы сказали, что не владеете данными о том, по какой причине его могли убить сейчас. А если вернуться в прошлое? Тогда были предпосылки, что его ждет такой конец? – спросила я.
– О! Таких предпосылок было хоть отбавляй! – воскликнула Илларионова.
Кажется, Маргарита уже овладела собой. Во всяком случае, шок от услышанного от меня известия об убийстве Воротниковского практически прошел.
– Константин был, что называется, безбашенный. Для него влезть в любую драку, в любую потасовку – это как выпить стакан воды. Он мог защитить слабого, если тому грозила опасность. У нас ведь как: если случается что-то серьезное, я имею в виду на улице, ну, хулиганы пристанут, к примеру, то помощи от прохожих вряд ли дождешься. Многие сделают вид, что спешат по своим делам. Костя был не такой. Хотя я далека от мысли, что совершал он подобные поступки из врожденной потребности наказывать зло. Нет, просто у него была другая потребность – постоянно на что-то нарываться. Конечно, он рисковал, когда шел на несколько противников одновременно. Но его ничто не останавливало. Еще он любил проворачивать очень рискованные операции.
– Это какую область вы имеете в виду?
– Финансовую, – коротко ответила Илларионова.
– А вы можете в качестве примера назвать хотя бы некоторые из этих операций, Маргарита Станиславовна? – спросила я. – Я имею в виду то время, когда вы были вместе.
– Увы, – Илларионова покачала головой, – я практически не интересовалась его деятельностью. У меня и своих дел хватает. С бизнесом он мне не помогал, да и не нужна была мне его помощь. По сути, у нас с ним вся совместная жизнь сводилась к взаимоприятному общению… сами понимаете какому. Иногда выходили в свет, что называется – на выставки, в кафе и рестораны.
– Но вы можете сказать тогда хотя бы примерно, чем Константин Владиславович занимался? Мне известно только то, что ранее он был торговым представителем одной компании, а года два или три назад он стал выполнять поручения одного столичного владельца строительного холдинга.
– Ну да, бизнес, конечно. Сами ведь знаете, Татьяна, что криминала в этой сфере деятельности хоть отбавляй. А Константин ничем не гнушался. Как я уже говорила, риск был у него в крови.
– Означает ли это то, что Константин Владиславович мог и преступить закон? – спросила я.
– Я думаю, что вполне мог. А по поводу того, чем Константин занимался совсем не так давно, я могу сказать, что да, осуществлял он посредническую деятельность между холдингами, компаниями, филиалами и так далее. Здесь он чувствовал себя как рыба в воде. Как называются эти предприятия, я не знаю. Просто я сопоставила известные мне факты в то время, когда мы жили вместе, и сделала соответствующие выводы.
Ага, опять всплывает эта неизвестная деятельность. Ну скажите, как можно настолько таинственно вести дела, находясь все время на виду, обзаводясь полезными знакомствами? Это кем надо быть? С другой стороны, теперь у меня весь бизнес-Тарасов может в подозреваемых оказаться. Мало ли кому деятельность Воротниковского помешала? И его таинственный строительный магнат из столицы – вдруг тому тоже что-то не понравилось?.. Мог и деньги чужие присвоить, Костик, в смысле. За это тоже по голове не гладят.
– Татьяна, а каким образом его убили? И где? На улице подловили? Киллер сработал? – вдруг задала мне вопрос Маргарита.
– У двери его квартиры, – спокойно ответила я. – Ножевое ранение в сердце, смертельное. Более никаких повреждений полиция не обнаружила. Следствие пришло к выводу, что он не пытался оказать сопротивление. А к чему вопрос?
– Да знаете… мы ведь о Косте говорим. Я бы не удивилась, пожалуй, если бы в него выстрелили издалека – как в фильмах о киллерах. Ну или подловили в темной подворотне. Но он же безбашенный! Он бы точно стал сопротивляться. Вы себе не представляете! После каждой такой потасовки у него костяшки в хлам разбиты были. А если вдруг фингал на лице – тоже частенько, – так он в косметический салон обращался или моей пудрой замазывал физиономию. То есть, на мой взгляд, такого просто не могло быть – чтобы кто-то нож достал, а он стоял и смотрел.
– Но так и произошло.
– Значит, Таня, все случилось очень быстро. И он, очевидно, доверял своему собеседнику. А тот оказался профессионалом, – логично заключила Маргарита. А я прониклась к этой женщине уважением: сама пришла к аналогичным выводам. И дело стало еще интереснее. Киллер-профессионал (предположительно), который вкрался к жертве в доверие. Хм…
– Еще такой вопрос, Маргарита Станиславовна. Не могли бы вы рассказать
