описано еще в детских сказках, когда какой-нибудь колдун или монстр хранит у себя в замке или подземелье целую сокровищницу и его постоянно осаждают любители наживы, герои и прочие искатели приключений. Поэтому, если хочешь иметь большой достаток, сейфы, полные денег, золота и драгоценных камней, будь готов к тому, что найдутся те, кто захочет прикарманить себе все твои богатства.
Вот и этот Володя, видимо, раскрыл рот на очень большой кусочек.
Я не отрицаю, любой из нас не отказался бы от хороших денежек. Просто во всем нужно знать меру. И уж конечно, не стоит лезть в криминал. Это зыбкое болото. Затянуть может так, что уже не всплывешь на поверхность.
Помню, моему папеньке в лихие девяностые предложили подработку с риском, то бишь связанную именно с чем-то незаконным. Какую именно – точно не помню, но после этого папа вообще зарекся иметь дело с подобными вещами. Он даже подробностями особо не делился и, естественно, просил не трепаться об этом направо и налево. Но, как говорили древние римляне, каждому свое.
Абсолютно все в этой жизни мы выбираем сами. И никто другой за нас этот выбор не сделает.
Глава 6
Дождь со снегом, который так и не пошел накануне, накрыл город с утра. Настроение из-за этого было неважнецким. Утешала лишь предстоящая встреча с Володей, которая наверняка скрасит этот мерзопакостный денек.
Весь вчерашний вечер и все сегодняшнее утро я думала про Лозинцева. Чем-то он мне сразу не понравился еще при встрече.
Я мысленно прокрутила разговор с ним и составила портрет: человек мнительный, осторожный, закрытый. Не рубаха-парень с душой нараспашку, а типичный жулик.
Я уже говорила, что интуиция подводит меня крайне редко, и сейчас склонна думать, что она не зря мне подает сигналы. Каким-то боком шофер Андрюша касается всей этой истории с антиквариатом. Если он действительно имел отношение к делишкам Сажина (а я больше чем уверена, что имел), то его молчание вполне объяснимо: никому не хочется попасть под раздачу.
Мне кажется, если бы Лозинцева хотя бы косвенно поймали на этом, он бы не преминул свалить все на покойного приятеля, а себя максимально обелить, мол, я – не я, и лошадь не моя. Пока что прижать его нечем, а взывать к совести таких людей бесполезно. Именно поэтому надо крутить всю эту антикварную компашку и тогда уже трясти сажинского дружка. А там дело за малым: выяснить, кто грохнул этого горе-антиквара и зачем.
Киря уже ждал меня, когда я появилась на пороге его кабинета, слегка подмокшая от снега с дождиком и с кислым видом. На столе у него стояли две чашки с кофе, одну из которых он подвинул ко мне.
– С недобрым утром, Танюша, – улыбнулся он.
– Взаимно, Володенька, – хмыкнула я и присела за стол.
– Пей кофе, и поговорим о делах наших скорбных.
– Что, совсем все плохо? – Я сделала глоток. Да, кафе тут не совсем такой, как я люблю, но вполне удобоваримый. – Лозинцев оказался тайным маньяком-педофилом?
– Что ты, нет, конечно. Про скорбные дела – это я так, к слову. Просто у нашего Андрея Викторовича в прошлом случилась одна весьма любопытная история.
– С криминалом?
– Да. Но там не то что до суда, до милиции даже дело не дошло.
– О как. Ну, выкладывай, слушаю.
– Начну по порядку. Значит, Лозинцев Андрей Викторович, тридцати семи лет от роду, уроженец Тарасова, историк по образованию.
– Вот как? – удивилась я.
– Именно так. На истфак он поступил после армии, успешно его закончил и подался в археологи. Около трех лет примерно Лозинцев ездил по разным экспедициям, копал, искал спрятанные в земле предметы старины, и тут-то и случилась одна некрасивая, но интересная история, о которой я упомянул. Догадаешься, какая?
– Ну, учитывая, что мы расследуем убийство теневого антиквара, что-то из этой области?
– Горячо. А если еще подумать?
– Продажа налево археологических находок?
– В точку. И находки-то ценные, не глиняные статуэтки и не керамические горшки. В общем, дело было так: экспедиция, с которой тогда поехал Лозинцев, нашла очень ценный клад – целый сундук золотых и серебряных монет царской чеканки, по времени относящийся где-то к Средневековью или около того. Я не сильно в этом разбираюсь, могу и ошибиться. Естественно, когда сундук открыли и изучили, все монеты пересчитали и описали, а когда привезли сюда, в город, оказалось, что увесистой горсточки недостает. В милицию тогда обращаться не стали, разобрались сами и воришку нашли.
– Несложно догадаться, кто им был, – заметила я.
– Вот и археологи догадались. Но сор из избы выносить не стали, просто попросили Лозинцева сдать все обратно и уйти из профессии. Тот не дурак, понял, что его репутация археолога теперь накрылась медным тазом, и ушел. Ну и ко всему прочему тоже, видимо, не хотел до уголовки все доводить. Поэтому он сдал то, что спер, помахал уже бывшим коллегам ручкой и скрылся в сиреневом тумане.
– Да, история действительно интересная. А еще интереснее то, как быстро археологи сами раскрыли кражу, да еще и без милиции обошлись.
– Тут тоже есть не менее любопытный пунктик. Я, Таня, всю эту историю узнал от одного препода с истфака. Неплохой мужик, года четыре назад проходил свидетелем по делу о грабеже – квартирку его соседа тогда обчистили. Ты же сама знаешь, в любом вузе каждый факультет – это маленькая семья. И Иван Кириллович, естественно, был в курсе истории с монетами, Лозинцева знал лично. Так вот, еще до кражи монет за Андрюшей водились подобные грешки. Одно время на это закрывали глаза. Подумаешь, мол, прикарманил маленький керамический кувшинчик и толкнул как сувенир. Но потом то ли наш археолог-воришка слишком обнаглел и был уверен в своей полной безнаказанности, то ли жадность слишком уж взыграла, то ли и то и другое вместе. Словом, монеты оказались своего рода невозвратной чертой. И ладно бы одну-две монетки утащил, еще могли бы закрыть глаза. Но там была целая горсть, да и
