Ознакомительная версия.
– Извините, в горле пересохло.
– Итак, гражданин Суворов, о чем же вы хотели мне рассказать?
– Я бы предпочел, чтобы вы не называли меня «гражданин». Это как-то не совсем соответствует моему мироощущению.
– Хм, а как, по-вашему, я вас должен называть? Господин? – насмешливо поинтересовался Водкин.
– Нет, какой я господин, – снова засмеялся парень, – просто – брат.
– Носорог тебе брат… – пробормотал себе под нос Петров, который в это время перебирал материалы дела о дворнике, прежде чем передать его в архив.
– Брат? – поднял брови Водкин, – это у вас так по сану полагается?
– Да нет. Просто все люди – братья, вы же знаете, – продолжил улыбаться Суворов. Настолько жизнерадостного заключенного в этих стенах не видели ни разу.
– Ну что ж, брат Суворов, – поморщился Водкин от непривычной лексической конструкции и твердо решил больше не обращаться к нему вообще, – вот у вас такая славная русская фамилия, а вы таким неблаговидным делом занимаетесь, а?
– Ну, причем же здесь фамилия? И что вы называете неблаговидным делом?
– Вашу пропагандистскую подрывную деятельность. Вы же разлагаете молодежь, делаете из здоровых людей наркоманов! – тоном обвинителя произнес Водкин.
– Ну, вы превратно о нас судите. Очень часто случается так, что представители разных типов мышления не понимают друг друга. Примерно как кошка с собакой. Ведь нельзя сказать, кто из них виноват, а кто – прав. Просто они разные – вот и все… Нам, например, тоже не нравится многое из того, что принято в вашей культуре. Например, алкоголь. Средства массовой информации. Моногамный брак.
– А с какой это поры вы, молодой человек, разделили людей на ваших и наших, причислив себя к противоположному лагерю? Вас что, другие родители воспитывали?
– Родителей, как и Родину, к сожалению не выбирают, – еще более ослепительно заулыбался парень, – я, конечно, их очень люблю, но это – не повод, чтобы поступать так, как они привыкли.
– Ага. Значит они у вас были дураки, а вы сами себя воспитали и теперь им на их неправоту указываете? И в чем ваша правота – вот в этой свалянной овечьей шерсти, которая у вас на голове вместо волос? – не сдержался Водкин.
– Это дредлоки. Сделать их себе может каждый, но суть его жизни от этого не изменится. Нет. По-настоящему рожден и воспитан я был задолго после рождения. И настоящим отцом для меня является мой учитель.
Оба следователя, не смотря на все эпатирующее влияние столь непривычных слов молодого человека, которые должны были вызвать настоящую злость, после последней фразы профессионально насторожились, хотя и не показали виду.
– Вы хотели нам рассказать о своем учителе?
Парень в первый раз после своего появления в кабинете нахмурился.
– Понимаете, то, что я вам собираюсь рассказать, не должно вызывать у вас иронии. Этим я распишусь в своем бессилии перед собственным «я». В недолгие часы, которые я провел в камере, я понял, что настолько некрепок в своих убеждениях, что могу даже пойти на предательство. Вы должны понять, что жизнь моя после этого потеряет всякий видимый смысл и мне придется вернуться туда, откуда я начал… Вы должны это понять. С другой стороны, очевидно, что такова моя миссия на этой земле и я должен ее выполнить, признав свою полезность как орудия судьбы.
Выслушав эту странную тираду, Водкин подумал о том, почему в последнее время ему так везет на столь экстраординарных людей, а Петров непроизвольно содрогнулся при мысли о том, что, возможно, по этому парню плачет тот самый сумашедший дом, и в свете последних событий это будет самый вероятный исход дела.
Между тем парень продолжал:
– Видите ли, никому из нас не дано понять и предвидеть, как повернется его жизнь. Каждый вправе рассчитывать на то, что в его жизни произойдет что-то грандиозное и великое, что прославит его имя на века. Но время приходит, накатываясь как волны на берег и слизывая сотни и сотни безымянных песчинок в никуда. Некоторым так и предстоит умереть, довольствовавшись беспросветными буднями. Мне и вам повезло – мы прикасались к великому, и, как камни под колесами повозки, смогли повлиять на ее ход. Известно ли вам, что вы живете в городе, который станет впоследствии буквально символом веры?..
* * *
Не успели они позавтракать, как снова зазвонил телефон. Катя переглянулись с Ларисой, а Оксана подскочила и снова быстро побежала к аппарату. Вернулась она не столь воодушевленная.
– Звонила Саша и попросила встретить Бориса. Он не знает новых районов и боится, что заблудится. Лор, он тебя просил, – обратилась Ксюша к задумчиво пьющей кофе подруге.
Лариса пожала плечами и пошла одеваться. У Кати в косметичке нашелся тональный крем, которым она смазала синяки на лице Лоры.
– Хочешь, я пойду с тобой? – предложила она.
– Пойди, – равнодушно сказала Лариса.
– А мне на телефоне сидеть нужно, – извиняющимся тоном произнесла Ксюха.
– Сиди-сиди, это сейчас твой долг перед родиной, – повернулась на пороге Катя, – мы позвоним условным сигналом: три длинных два коротких. Пароль – слово «пароль» – дурашливым тоном проговорила она, тыкая подругу пальцем в бок и лукаво улыбаясь.
Видимо, здоровый сон, вкусный завтрак и ощущение безопасности в обществе подруг благотворно повлияли на нее. Девушки вызвали лифт и помахали рукой все еще бледной Оксане.
Вернулись они уже скоро и в обществе мурлыкающего, как кот, комплименты Лобова. Тот немедленно уселся за стол и принялся за поглощение бутерброда с бужениной.
– Мммм, девочки! Как у вас тут хорошо! – Борис от удовольствия даже зажмурился, – а на улице холодно и туман – чистый Лондон! Если бы не огненная шевелюра Ларисы, – он снова с обожанием посмотрел на невозмутимую Лору, – я бы и девушек в не увидел и вовсе заблудился бы в этом страшном новом районе!
Он будто бы специально подогревал нетерпение девушек, которых раздирало желание поскорее узнать последние новости о расследовании. Борис еще немного помедлил, допивая пятую чашку кофе, сделав желание задать ему прямой вопрос нестерпимым. И только тогда, когда Катя окончательно изъерзалась на стуле, а Оксана умоляющим взглядом следила за каждым его движением, Лобов вытер рот салфеткой и и торжественно произнес:
– Так вот. Как вы сами, Катя, знаете, ваш муж заключил джентльменское соглашение, по которому он перевел свои деньги на счет покойного ныне джентльмена с тем, чтобы тот выделил энную сумму третьему лицу под видом кредита. Таким образом планировалось скрыть истинную цель денежных вливаний от акционеров обоих фирм, а так же от налоговой. В чем там вообще дело было и кто должен был на этом деле нажиться – вопрос особый и оглашению не подлежит.
Видимо туман и кофе сделали свое дело и теперь Борис легко вжился в роль эдакого русскоговорящего Шерлока Холмса, который потрясает перед носом многоликого Ватсона сигаретой вместо трубки и играет на нервах вместо скрипки. Все так и ждали от него реплики «элементарно!».
Вместо этого он поглубже затянулся и продолжил:
– Как бы там ни было, никаких документов, которые отражали бы весь ход этой сделки, после смерти банкира не осталось – как я уже сказал, сделка носила устный характер. Посему совершенно невозможно доказать, что ваш муж отдал какую-то сумму этому досточтимому господину, как и то, что третье лицо получило еще более внушительную сумму под проценты, а потому невозможно заставить его выполнить свои обязательства, а именно: вернуть деньги и оказать услугу фирме вашего мужа. Какую именно, указывать так же не станем – уважим просьбу бизнесменов!
Катя судорожно вздохнула, понимая, что ее муж никогда не поделится с ней этой тайной. Все попытки вникнуть в суть происходящего с ним за пределами семьи всегда оканчивались тем, что ей предлагалось не забивать очаровательную головку подобной ерундой. Мол, прокормить семью – забота мужчины, а уж как он это сделает – его проблемы.
– Возникает вопрос – кому была выгодна смерть банкира? Ответ верный – третьему лицу. Закономерен следующий вопрос – кто это третье лицо? Не известно. Вместо него у вашего мужа был только номер счета, на который должны были быть переведены деньги. Кто владелец счета нам, конечно, узнать не удалось. Сохранение тайны вклада, знаете ли. Ухо на отсечение даю, что и счет принадлежит подставному лицу или организации.
Борис стал раскачиваться на стуле на манер кресла-качалки, а Оксана с ужасом следила а тем, как уродуют мебель в доверенной ей квартире.
– Следующим этапом должно быть выяснение того обстоятельства, кто совершил убийство бизнесмена. А то, что это было убийство, а не несчастный случай, доказано совершенно точно. Итак, убийцей не могло быть третье лицо – назовем его «господин Х» – потому что зачем же богатому человеку подставлять себя под такую опасность? К тому же, как вам известно, убийца погиб в той же самой автокатастрофе. Поэтому возникает идея, что это был наемный убийца. О том, кто его нанял, конечно, приходится пока только гадать. Но что интересно: нами установлена его личность…
Ознакомительная версия.
