— Мне кажется, Бенсон, что вы предвидели это внезапное понижение температуры…
— Так точно, сэр! Просто изумительно, как изменилась погода. Когда мы прибываем в Нью-Йорк?
— Я был бы очень рад, если бы мог ответить вам на этот вопрос, — заметил Стоун.
Вернувшись к Биллу, американец рассказал ему историю с шубами.
— Неужели Клайв знал? — изумленно спросила Бетти.
— Не думаю… Но предусмотрительность слуги лорда Лоубриджа кажется мне несколько подозрительной, — уклончиво ответил Билл. — И я полагаю, что ему не следовало бы знать, кто я.
— Да, да, все это чрезвычайно странно, — задумчиво проговорил Стоун. — Что же нам делать, Хольбрук?
— Я думаю, что нам нужно посвятить в тайну еще одного человека. Если вы ничего не имеете против, то пригласите сюда судового врача, помощь которого нам может оказаться весьма полезной.
Стоун вышел, и Билл остался вдвоем с девушкой.
— Бетти… вы позволите мне вас так называть?
Девушка улыбнулась и молча кивнула.
— У вас «Браунинг», который дал вам Баллот?
— Да.
— Прекрасно. Вы не должны ни на минуту расставаться с ним. И в случае нужды — стреляйте не задумываясь. Лэффин на пароходе, вернее, «Эскуриал» в его власти. Если он пока не тревожит ни вас, ни мистера Стоуна, то это потому, что у него множество других дел. Кстати, вы как-то сказали, что становитесь богатой наследницей. Как понимать эти слова?
— Дядя сообщил мне, что я его единственная родственница, и что он еще в Англии составил завещание в мою пользу.
Билл покачал головой.
— Теперь мне ясна причина ночного нападения на мистера Стоуна. Лэффин явно знает об этом завещании.
— Но это невозможно! Кто ему мог сказать?
— Повторяю, Лэффин знает об этом завещании. У него есть такие источники получения информации, о которых мы и не подозреваем. Вы — его жена, вы — богатая наследница, а он — ваш муж. Расчет весьма прост… Бетти, если со мной что-нибудь случится…
— О, Билл! Неужели с вами что-нибудь случится?
— Все возможно. Я ничего не хочу от вас укрывать. Нам приходится считаться с обстоятельствами. Бетти, дорогая моя! — Билл взял руки девушки в свои и пристально посмотрел ей в глаза. — Боже мой! Я никогда и мечтать не смел… Бетти!
Он вдруг наклонился и неожиданно для самого себя поцеловал ее.
В это время послышались шаги, и в каюту вернулся мистер Стоун в сопровождении судового врача.
— Я кое-что рассказал доктору, — произнес американец, запирая за собой дверь.
— Мистер Стоун говорит, что вам нужна моя помощь. Каков ваш план? — спросил у Билла судовой врач.
— Мне необходимо завладеть на некоторое время рацией. Я отлично знаю это дело. Я изучил его еще в самом начале моей карьеры в Америке. Однако, чтобы добиться успеха, мне необходимо как-то обезвредить стражу. Скажем, усыпить караульных…
Врач с сомнением пожал плечами.
— Если вы дадите им слабого снотворного…
— Я думаю вовсе не о слабом, а о сильном снотворном, действующем мгновенно. Я собираюсь воспользоваться первой же минутой, когда мы вступим в полосу тумана, и мне не хотелось бы, чтобы меня видел кто-нибудь после того, как я отправлю радиограмму.
— Я знаю, что вам нужно, — сказал врач после короткого раздумья. — У меня есть такое средство. Но вы берете на себя большую ответственность, молодой человек!
— Что делать? Мы все находимся в смертельной опасности, — нетерпеливо возразил Билл. — Вы не знаете людей, в руки которых мы попали!
Доктор вышел и вскоре вернулся с зеленой бутылочкой.
— Этим средством пользуются грабители, когда хотят, чтобы их жертва немедленно потеряла сознание…
Билл спрятал бутылочку в карман и вышел.
В течение дня он дважды посетил ту часть палубы, доступ на которую был запрещен пассажирам: первый раз — с бутылкой виски для нового командира, в другой раз — с чаем для дежурного квартирмейстера. Капитан Хель приказал Хольбруку отправиться к казначею, чтобы получить у того полный список провианта, находящегося на борту.
Вернувшись на капитанский мостик и передав ответ казначея, Билл решил, что настало время произвести разведку и направился к помещению радиста. Там по-прежнему стояла стража.
Радиорубка имела три длинных узких окна с матовыми стеклами. Сделана она была из листовой стали и располагалась на приподнятой платформе.
В этот момент дверь одной из кают открылась и оттуда вышел человек в парадной форме морского офицера. Это был Лэффин. На секунду Билл остановился как вкопанный. Он не видел доктора с той ночи, когда тот, как видение, промелькнул в дверях его каюты. По каким-то причинам все это время Лэффин держался в тени. И вот теперь они встретились…
— Что вам угодно? — резко спросил доктор.
Билл опомнился и почтительно прикоснулся рукой к фуражке.
— Прошу прощения, сэр, — сказал он фальцетом. — Я направлялся на кормовую палубу, но мне сказали, что туда хода нет…
— Ступайте, ступайте отсюда, — приказал Лэффин и прибавил. — О чем думают эти болваны внизу?!
Билл сделал вид, что не понял замечания доктора.
— Они ни о чем не думают, сэр, они только удивляются, почему стало так холодно…
Лэффин усмехнулся.
— Понимаю, понимаю… Кому вы прислуживаете, дружище?
— Мистеру Стоуну, сэр!
Доктор нахмурил брови.
— Мистеру Стоуну и его прекрасной племяннице? И как же мистер Стоун и его племянница воспринимают события? Да, испытание для молодой леди, испытание…
Билл вздохнул свободно только когда выбрался на палубу.
К вечеру подул ледяной ветер. За обедом меню было сокращено наполовину.
Выйдя под вечер на палубу, Хольбрук с радостью обнаружил, что судно вступило в полосу густого тумана. И тут ему повстречался стюард с большим подносом в руках.
— Это куда?
— На капитанский мостик, — ответил тот, решив очевидно, что Билл прислуживает капитану. — Офицерам приказано подавать горячие напитки каждый час…
— Хорошо. Давайте мне… Я отнесу.
Билл поднялся наверх. Туман был так густ, что с верхней ступеньки лестницы он не видел ни капитанского мостика, ни кабины радиста. Взяв с подноса две чашки, Билл налил в них кофе, прибавил изрядное количество снотворного и двинулся к радиорубке. Караульный, заметив его приближение, подал знак остановиться.
— Капитан приказал подать вам кофе, — сказал Билл.
— Что же, давно пора! — пробурчал караульный.
Он открыл дверь рубки.
— Нам принесли кофе, Артур!..
Не дожидаясь действия снотворного, Хольбрук поспешно вернулся за подносом и двинулся на капитанский мостик. Там находилось несколько человек. Бил услышал, как Харвей Хель сказал кому-то:
— Мы все еще в пятидесяти милях от места, назначенного для встречи с «Томасом».
— Нам, пожалуй, придется долго ждать его, капитан! — заявил невидимый Биллу собеседник Хеля. — Ему никак не поспеть одновременно с нами. Нефтеналивные суда не делают, кажется, больше Десяти узлов.
— Делают и двадцать пять! — возразил Хель. — «Томас» — судно новейшей постройки!
Билл где-то уже слышал это название. Он напряг память и вспомнил о бюллетене, который видел однажды на палубе. Получалось, что «Эскуриал» должен был встретиться с украденным в Бильбао судном…
И вдруг Билл с ужасом понял, что «Томас» заберет на борт людей Лэффина, чтобы доставить их в безопасное место, а «Эскуриал» будет брошен среди ледяных полей. Три тысячи человек обрекались на гибель от голода и холода!
Билл опрометью кинулся к радиорубке.
Одного взгляда было достаточно, чтобы оценить результат действия снотворного. Караульный мешком лежал поперек двери.
Хольбрук не стал долго раздумывать и, подняв его, перекинул за борт. Второй бандит спал в рубке, опустив голову на стол. Билл забрал его револьвер, вытащил тело на палубу и также сбросил в воду. Следом полетели чашки. Через секунду Билл уже сидел за аппаратом. Радиограмма, посланная им, гласила:
«Эскуриал» захвачен бандой разбойников. Приблизительные координаты: 64 гр. сев. широты, 45 гр. зап. долготы. Направление — север. Сообщите «Суссексу» и «Кенту».
Наступила пауза, после которой пришел ответ:
«Суссекс», «Кент» и американский крейсер идут на помощь. Координаты: 60 гр. сев. широты, 54 гр. зап. долготы».
Снова пауза и новое сообщение. Его посылал «Кент» находившемуся в отдалении «Суссексу»:
«Получил призыв „Эскуриала“. Он находится на северо-востоке от меня».
Через четыре или пять минут Билл принял следующую радиограмму «Кента»:
«Иду полным ходом. Сообщите направление ближайшему американскому крейсеру».
В это мгновение кто-то постучал в дверь и грубый голос спросил:
— Что вы делаете здесь?..
Хольбрук метнулся к окну, находившемуся против входной двери, распахнул его, выскочил на палубу и побежал к корме. Опасаясь встречи с караульными, он решился на крайне смелый шаг: по вантам спустился на нижнюю палубу.
