Звук далекого голоса зазвучал громче; Да Сильва снова кивнул.
— Отлично. Даже больше, чем отлично. Если ты уверен, то я тоже. Что? — На его усталом лице появилась улыбка. — Конечно, мне везет. Удача всегда лучше, чем ум. Правильно. Тысячу раз спасибо. Я дам тебе знать.
Он положил трубку и несколько секунд сидел молча, пока все части головоломки не улеглись на свои места. Теперь, если только Себастьян не переехал, и если, конечно, это тот самый Себастьян, и если… Многовато «если», подумал он. С другой стороны, все это было вполне логично. Он сунул свои записи в карман рубашки, встал и снова взялся за пиджак, кивнув в сторону двери. Рамос, тихо стоявший рядом и не вполне понимавший, что происходит, мгновенно понял этот жест и открыл дверь. С другой стороны с поднятой, чтобы постучаться, рукой стоял Вильсон.
Он с почти виноватым лицом опустил руку и перевел взгляд с Рамоса на Да Сильву.
— Привет, сержант. Привет, Зе. Почему такое волнение? Мне навстречу попался Перейра, у него такой вид, словно он спешит на пожар. А вы, похоже, собираетесь держать ему лестницу. — Он сунул руку в карман и достал клочок бумаги. — Вот записка, о которой я говорил.
Да Сильва натянул пиджак, взял записку, взглянул на нее и небрежно бросил на стол.
— Боюсь, с этим придется подождать. Мы направляемся…
— Подождать? — нахмурился Вильсон. — Ты хочешь сказать, что не будешь даже проверять почерк?
— Нет, — улыбнулся Да Сильва. — У меня есть одна теория, и, если твоя записка написана не Мендесом, придется ее отбросить. Но сейчас на это нет времени. — Он посмотрел на вытянувшееся лицо Вильсона: — Знаешь, ты был в курсе этого дела с самого начала, собственно, ты и начал это дело своей историей об исчезнувшем из скорой человеке. Хочешь посмотреть конец? — Он глубоко вздохнул. — Я надеюсь…
Вильсон подозрительно посмотрел на него:
— В чем дело?
— Пойдем, увидишь. — Да Сильва взял его за руку и потянул к двери. — Думаю, тебе это будет интересно.
Секунду Вильсон колебался, потом позволил себя увести.
— Ну ладно, — с сомнением произнес он. — Только одна просьба…
— Ну что еще? — посмотрел на него Да Сильва.
Вильсон поднял руку к голове и слегка поморщился.
— Если ты поедешь в полицейской машине и вздумаешь включить сирену, включай, пожалуйста, потише…
Медленно поднимаясь по Ладейра Портофино, Насио Мадейра Мендес в четвертый или пятый раз перебирал в уме все свои действия начиная с того момента, как маленькую фигурку в «кадиллаке» отбросило к дверце автомобиля и он увидел появившееся на круглом личике выражение недоумения. Наблюдать дальше не было времени, да и ни к чему. Насио холодно выбросил из памяти застывшую в глазке прицела картину и занялся неотложными делами. Теперь, вспоминая, он не находил в своих действиях никаких просчетов.
Ружье он засунул поглубже под одеяло, а сверху бросил подушку, кресло поставил на место, надел очки, достал из ящика и сунул за пояс револьвер и застегнул пиджак; ручка двери была тщательно протерта. Все в строгом соответствии с инструкциями. Насио с усмешкой вспомнил, что, когда он вышел в коридор, из соседнего номера высунулась чья-то голова и поинтересовалась, откуда этот странный шум; Насио, не останавливаясь, махнул рукой в сторону тускло освещенного холла и затрусил вниз по лестнице. Коридор нижнего этажа вел к служебному входу, и он приостановился, чтобы снять перчатки и засунуть их поглубже в карман. Потом толкнул плечом дверь и вышел на улицу.
Вдалеке эхом отдавался приближающийся по Бейра Map вой сирены — дело для Рио не такое уж редкое, — предупреждая о появлении уже ненужной скорой помощи. Он представлял себе возрастающее волнение толпы перед Мемориалом, но здесь, в узкой улочке Сенадор Дантас, еще ничего не было известно. Он спокойно дошел до Руа Риачуэлло, а по ней до Ладейра Портофино.
Насио постоял немного, расслабившись, прислонившись спиной к невысоким каменным перилам по краю крутых ступенек, глядя на красные крыши внизу. Восемь дней назад он поднимался по этим ступенькам впервые за три года — мокрый, замерзший, не уверенный в будущем и в том, что стоило возвращаться в Рио на таких условиях. Теперь, при ярком солнце и теплом ветерке, он снова поднимался по этой лестнице, но уже без всяких сомнений. Работа успешно выполнена, осталось только забрать вознаграждение, такое, о котором он и не мечтал. Потом надо будет обдумать, как исчезнуть из города — побыстрее, но с соблюдением всех мер безопасности; пока эти планы могут подождать. Пока надо насладиться успехом и сосчитать деньги. Если денег им с Себастьяном хватит на двоих, то и триумфа тоже; теперь вполне можно признать, что план Себастьяна, который ему не слишком нравился, был очень даже неплох. По крайней мере, сказал себе Насио, он сработал, а это самое главное.
Он снова начал, не торопясь, подниматься, представляя себе приветливую улыбку Себастьяна — весьма самодовольную, поскольку именно он сочинил этот сложный план, но все-таки приветливую. Даже Ирасеме придется выразить восхищение. Он подошел к дому; на одном из окон первого этажа опустилась занавеска. На этот раз его, похоже, не заставят ждать.
Ждать действительно не пришлось. Дверь распахнулась, едва он протянул руку к звонку, но приветливой улыбки, которую он ожидал увидеть, на лице Себастьяна почему-то не было. Вместо нее была такая свирепая гримаса, такой злобный взгляд, которые никак не вязались с этим большим, полным человеком. Насио пробрала дрожь. Что могло случиться с Себастьяном? Чем вызван такой прием? И тут его осенило. Ну конечно! Убийство полицейского возле «Малока де Тижука» уже попало в газеты и на радио, и Себастьян знает, что он был там вчера вечером. Ну и что! Он прошел мимо Себастьяна в полутемную комнату. На ручке кресла, опустив голову, сидела Ирасема; волосы закрывали ее лицо, глаза изучали узоры на ковре. Насио покачал головой. Любители, подумал он с усмешкой, начинающие! Неужели они действительно думают, что убийство полицейского важнее, чем убийство, которое он только что так успешно совершил? Или что он был небрежен и оставил в том или другом случае какие-нибудь следы, которые могут привести к нему, а от него к ним?
Он пожал плечами; девушка встала и подошла к окну, словно не желая стоять с ним рядом. Насио усмехнулся:
— Как насчет выпить?
Себастьян посмотрел на него, словно не веря своим ушам. Когда он заговорил, почти шепотом, в его голосе не было почти никаких эмоций.
— Дурак… Безмозглый идиот…
Насио посмотрел на него, прищурясь и сжав тонкие губы. Слышать такое от кого угодно, тем более от этого жирного труса Себастьяна было непривычно для него. Он сдержался, заставив себя расслабиться. С важным убийством полный порядок, а если Себастьян злится из-за второго — ну что ж, они могут больше не встречаться.
— Что ты сказал?
— Я сказал, что ты бестолковый идиот! Придурок! И ради этого мне пришлось тащиться в Лиссабон! — Повторение оскорблений, похоже, прибавило ему храбрости, голос его окреп, кулаки гневно сжимались и разжимались.
Насио посмотрел на него и равнодушно пожал плечами:
— Крепкие выражения, друг мой.
— Крепкие? — Глаза Себастьяна расширились; он почти кипел. — Сильные выражения? — Голос его охрип, словно слова причиняли ему боль. — Я три месяца планировал это дело, целых три месяца! Даже больше! До мельчайшей детали! А сколько денег потратил! — с горечью добавил он. — Идиотизм вроде покупки фальшивого паспорта и модных тряпок, которые ты носишь, а ты называешь это сильными выражениями. Я должен поздравить тебя с тем, что ты с треском завалил все дело? — Он наклонился вперед, казалось, с трудом сдерживаясь, чтобы не взорваться.
— Какое дело я завалил? — Неожиданно Насио рассмеялся. Все это выглядело слишком нелепо. Значит, Себастьяна беспокоит не убийство полицейского; этот тупица почему-то решил, что он промахнулся! Какая глупость! — О чем ты говоришь?
Себастьян зашипел сквозь стиснутые зубы:
— Я говорю о том, что объявили пять минут назад по радио: несмотря на совершенное покушение, Хуан Доркас из Аргентины выступит на открытии сессии ОАГ завтра утром! Вот о чем я говорю!
Смех Насио оборвался, сменившись ледяным спокойствием. Он весь подобрался — инстинкт животного, защищающегося от еще непонятной опасности.
— Ты с ума сошел!
— Да? Ты так думаешь? — Себастьян ткнул пальцем в угол комнаты. — Хочешь услышать сам? Радио вон там. Можешь включить и послушать. Только об этом и говорят, по всем станциям.
— Это невозможно. Я сам видел, как пуля ударила его! — Насио прищурился и сжал зубы. Так Себастьян пытается поиграть с ним! — Что ты мне байки рассказываешь?
— Что я рассказываю? — Себастьян потерял дар речи. — Что?!
— Вот именно. Я сделал дело и хочу получить свои деньги. И немедленно! — Рука Насио потянулась к поясу. Глаза казались колючими льдинками. — Так что давай, и побыстрее!
