Ознакомительная версия.
На несколько мгновений установилось молчание, затем Яна продолжила:
– Я веду расследование по факту убийства Воробьева Алексея Михайловича. Известен тебе такой?
Парень молчал. Потом, решив, очевидно, что это бессмысленно, протянул, вздыхая:
– Ну, известен…
– Давай вот без этих ну, – поморщившись, произнесла гадалка.
– А то что? – явно осмелев, спросил охранник.
– А то у моей собаки зубы очень чешутся, – ангельским голоском ответила Яна и светом фонаря осветила Джемму, вставшую на дыбы.
В довершение всего собака гавкнула так, что, казалось, воздух задрожал.
– Понял, – сказал охранник, облокотившись на свою машину.
– Понял, значит валяй, говори.
– А что говорить-то? – пожав плечами, глуповатым тоном, спросил парень. – Я не знаю…
– Кто убил Воробьева? – решив не мелочиться и попытаться сразу сорвать хороший куш, произнесла Яна.
– А я откуда знаю?! Ну вы даете! Я что, под подозрением что ли?!
Возмущение охранника было настолько искренним, что Милославская поспешила его успокоить:
– Нет, если ты спрашиваешь конкретно об исполнителе убийства. Я думаю, не такая мелкая сошка к этому причастна…
– А чего же ты хочешь?!
– Кому могло быть выгодно устранение Воробьева?
– Черт его знает, – парень пожал плечами. – Всем выгодно!
Яна не на шутку была удивлена.
– Что ты имеешь в виду? Кому всем?
– Да кто их разберет! Они делом занялись, прибыль пошла, а теперь грызутся, как собаки. Каждый на себя одеяло тянет.
– Ты имеешь в виду руководство «Паруса»? – уточнила Яна.
– А кого же…
Милославская тут же взяла себе на заметку сказанное ее собеседником. Кажется, вырисовывался новый мотив убийства. И снова это была конкуренция, только уже не внешняя, а внутренняя.
Однако останавливаться на выводе об этом мотиве было нельзя.
В конце концов это еще не было стопроцентной истиной.
Поэтому, намереваясь все узнать о работе мини-завода, Яна продолжила разговор дальше.
– Тебя как зовут-то? – обратилась она к охраннику.
– А че?
– Чтоб я знала, что на памятнике написать, когда этот милый песик откусит тебе голову, – Милославская погладила Джемму.
Та снова сердито зарычала.
– Ну, Диман.
– Вот что, Диман. Давай валяй про то, что тебя лично больше касается, – Яна кивнула на яму, которая была чуть правее нее.
– С какой это стати?
– Ну ты ведь не хочешь, чтобы я сообщила об этом куда следует?
– О чем?
– О хищении бензина с ООО «Парус».
– Ха! О каком хищении?
– Но вот эти канистры не с неба же свалились…
– Мне откуда знать, может и с неба…
– Ну тогда ты их воруешь у неба. Я же тебя с поличным взяла. Две штуки ты уже отправил в свой багажник. Так что я вполне могу обратиться в надлежащую инстанцию.
– Попробуй!
– Я могу попробовать отпустить натянутый поводок, – резко проговорила гадалка и отпустила Джемму.
Та сразу же рванула на Дмитрия и, повалив его в открытый багажник, прижала огромными лапами.
– А-а-а! Уйди! Уйди! – закричал он.
Милославская подошла ближе и, заглядывая в багажник, спокойно проговорила:
– А еще у меня связи в милиции…
– У-убери собаку, – сердито бросил парень.
– Джемма, фу! – скомандовала Яна и снова заняла прежнюю позицию, ослепив собеседника фонарем.
Тот встал в прежнюю позицию, отряхнулся и обиженно произнес:
– Беспредел какой-то!
– А это не беспредел?! – зло усмехнувшись, спросила гадалка и снова кивнула на груду канистр. – Это самое что ни на есть беззаконие!
– Да что вы говорите! А что такое на три тыщ-щи вчетвером жить вы случайно не знаете? А то можем просветить на этот счет…
– Оставь свой цинизм, он тут никому не нужен, – хмуро прервала парня Яна.
– Нет, ты послушай, про неработающую жену и двоих маленьких детей… Раз в месяц у нас семейный совет: мы вместе садимся и чуть не плача три на четыре делим. Хотя вру: вычитаем еще плату за коммунальные услуги и телефон. Делим два на четыре…
– Бог вам в помощь, – снова съязвила Милославская. – И хватит об этом. Мене абсолютно наплевать на твои канистры. Я всего-навсего преследую свою цель – раскрыть убийство Воробья. А ты – одно из средств достижения цели.
– Хороши же методы! – охранник сплюнул в сторону. – Слушай, а кто ты вообще такая? И откуда свалилась на мою голову, а? Ты следила за мной что ли?
– Если я скажу, кто я, ты не поверишь, поэтому будем считать, что я нечто близкое к частному детективу. И это последний вопрос, на который я ответила. Итак, откуда тут взялось это? – Милославская пальцем ткнула в яму.
Дмитрий тяжело вздохнул и нехотя, сквозь зубы, расписал гадалке схему хищения, которая полностью совпала с той, что нарисовалась в мозгу Яны еще до этого разговора.
– М-да, – выслушав его, протянула Милославская. – Дело нехитрое. В-общем-то так я себе все и представляла. Пойдем дальше, – Яна в задумчивости поджала губы.
– Хе! – лицо охранника исказила злая усмешка. – Куда еще дальше?! Я все сказал. По-моему, взамен этого мне была обещана свобода…
– Ну-у-у… я не отказываюсь от своих слов. Свобода так свобода. Но не сейчас. Я не обо всем еще спросила, – гадалка призадумалась на миг и продолжила: – Там женщина была, в белом халатике, блондиночка такая миниатюрная. С пробиркой… Что-то она там насчет октанового числа говорила… Не припомнишь? – Яна намеренно изображала такое «беспамятство». Дмитрий это прекрасно понимал, и его это еще больше злило.
– О! Да ты и впрямь следила! – выпучив глаза и смеясь почти истерическим смехом, воскликнул он.
– Следила, следила.
– А что тогда от меня-то надо, а?! Что?! Все же видела, раз следила!
– Все видела, да не все поняла, – так же зло парировала Яна. – Отвечай на мой вопрос!
– Не буду! – выпятив губы и сложив на груди руки, заявил вдруг охранник. – Не буду и все, – дополнительно пояснил он, глядя в лицо удивленной Милославской, и закинул ногу на ногу. – Пусть меня загрызет! – отрезал он, кивнув на Джемму.
– Это всегда пожалуйста, – протянула гадалка, поглаживая собаку. – Только какой смертью ты умрешь, Дима, – протянула Яна иронично, покачивая головой. – Умрешь смертью предателя! Заложил всех и помер спокойно! Хорошенькая смерть… Может тебе памятник героя потом поставят, а? Не думал об этом?
– А кого это я заложил? Никого я не закладывал!
– Ну как же, ты же только-только мне все по полочкам разложил.
– Не было такого. Где свидетели? Не вижу. Может у тебя собака говорящая? Пусть подтвердит.
Дима явно издевался. Но Яну трудно было вывести из себя. К тому же она могла быть вполне спокойной, так как неплохо подстраховалась. Милославская опустила руку в свою сумку и нажала кнопку воспроизведения записи диктофона, который она включила, как только охранник начал «исповедоваться» и выключила, когда он закончил.
– Собака у меня обыкновенная, только кусается больно, – сказала она при этом, – а вот эта штука неплохо разговаривает, – слова из диктофона полились рекой. – Как думаешь, как менты и твои товарищи на это отреагируют?
Парень побелел. Руки его плетьми свесились вдоль тела.
– М-м-м, – протянул он, сверкнув глазами, – откуда ты… Черт бы тебя… За что?! За что мне все это?!
– Успокойся, – ледяным голосом произнесла Милославская. – Не надо этих конвульсий. – Я не собираюсь тебя обижать. Отвечай только на мои вопросы и убирайся с богом. Ты тянешь время. Скоро светает. Думаю, это не надо ни тебе, ни мне.
Ровно минуту Дмитрий сохранял сердитое молчание, а потом заговорил. Диктофон снова принялся записывать его слова:
– Лаборантка Таня обычно берет бензин на пробу…
– Она и сегодня брала.
– Я там не был, не знаю.
Милославская побоялась дальше перебивать парня, но он не обратил на ее слова внимания и говорил дальше:
– Сегодня, как сказали ребята, бензин получился плохой.
– Как это?
– Шестидесятый.
– Ах вот что значило это октановое число! – не сдержавшись, воскликнула гадалка.
Дмитрий саркастично улыбнулся. Яна спросила:
– А зачем тебе такой бензин, если он плохой?
– Хм, он уже хороший.
– Не поняла…
– Оборудование для всей этой канители куплено недавно. Деньги за него уплачены хорошие, но бензина нормального никто пока не видел. Должно производство себя как-то окупать? Должно. Приходится низкосортный бензин…
– Разбавлять? – догадалась Милославская.
– Какая ты догадливая, – усмехнулся охранник. – Да, разбавлять. В итоге продаем восьмидесятый, девяносто второй. Выгода есть.
– Ловко!
– А ты как думала. Деньги в руки идут только ловким…
– Да я, в-общем-то, не сомневалась.
Яна сдвинула брови, задумалась.
– Можешь не тужиться, изобретая умные вопросы. Я все равно больше ничего не знаю, – сказал ей Дмитрий. – Ничего, кроме того, что ты видела, и того, что… я сказал.
– Скажи, деятельность велась легально?
Ознакомительная версия.
