Но сейчас времени на выяснение обстоятельств не было. Преследователи, умолкнувшие было после ответной стрельбы, снова открыли прицельный огонь, вышибая оставшиеся куски стекла из разгромленного металлического убежища.
— Отходим к реке, один бежит, другой прикрывает, ясно?
— Да, — парень был готов слепо повиноваться любому, кто сможет вытащить его из этой передряги. Он только теперь понял, во что вляпался из-за своей неразделенной любви и глубокой детской обиды.
— Тебя как звать?
— Женя.
— А меня Витя, помчали.
Они выбежали из киоска, оставив изнывающую от страха продавщицу, и тихо двигались, стараясь раньше времени не попасть на глаза преследователям.
План Сухова прост: добраться до набережной, по мосту пересечь реку и раствориться в многочисленных зеленых насаждениях парка имени Гагарина. Такой путь медленным шагом займет минут десять. Они будут бежать, параллельно отстреливаясь и рискуя напороться на патруль. Но больше деваться некуда, кривая почти завела в тупик.
— Уходят, -заорал один из преследователей. Женя с перепугу выстрелил из обреза, и неожиданно попал. Охранник охнул и повалился на землю. Остальные чуть поотстали, и теперь продолжали свой путь кто ползком, кто в низком приседе.
— Давай до тополя, потом я.
— Хорошо.
Женя бросился бегом к одинокому тополю, а Сухов стрелял с колена, не давая врагам подняться .
— Готов, — Женя уже укрылся за тополем, готовый прикрывать своего неожиданного компаньона.
Виктор побежал спиной вперед, и улучив момент, продырявил еще одного охотника. Оставшиеся трое в ответ не стреляли, видимо резко начав ценить жизнь, которую так глупо подвергли опасности их товарищи.
— Уходим оба спиной вперед, — продолжал командовать Виктор.
Преследователи не вставали. Несколько пуль полетели в их сторону, но далеко от цели. Они удалялись.
На мосту Виктор заорал:
—Втопили до парка.
Они побежали, один собранно и легко, другой задыхаясь и смешно размахивая обрезом.
И во время перестрелки, и сейчас Виктор краем глаза замечал перепуганных прохожих, которые шарахались от них в разные стороны, как от привидений.
Наконец они забежали в широкий парк с множеством участков, густо засаженных соснами, с большим прудом и красивыми аллеями.
— Сюда, — Виктор увлек Женю в один из сосновых уголков, продолжая быстро пробираться между деревьями.
— Постой, я больше не могу, бок.
Только сейчас Виктор вспомнил, что ранил парня.
— Сейчас я тебе помогу, давай сюда, — он помог Жене присесть на усыпанную сухими иголками небольшую полянку, со всех сторон скрытую кустарником. Здесь в изобилии валялись шприцы и пустые бутылки: очевидно экстремальная молодежь облюбовала это уединенное местечко для своих посиделок.
Он скептически посмотрел на большое красное пятно, расплывающееся по белой футболке.
— Закати футболку.
Женя попытался медленно закатить футболку и застонал от боли. Пропитанная кровью ткань прилипла к ране и отдиралась со страшными мучениями.
— Не так, резко надо, — Сухов дернул футболку вверх. — Вот, сейчас.
Он достал носовой платок и приложил к простреленному боку.
— По —моему ничего страшного, пуля сначала прошла через жесть, а потом уж тебя достала. Внутренности вроде не задеты, — Виктор внимательно смотрел на пулевое отверстие с другой стороны. — Хотя тебе видней. Внутри ничего не болит?
— Вроде нет, — к голосу Евгения добавилась хрипотца, — шкуру только печет сильно.
— Ничего, шкуру залатать можно, а вот печень новую не купишь.
— Приложи платок и прижми покрепче. Больше крови терять нельзя. Слушай, нужно отсюда валить, пока нас не нашли. Ко мне нельзя, я на квартире живу, у тебя как с жилплощадью?
— Нормально, — Женя старательно зажимал рану платком. — Я с бабушкой живу, она сейчас у сестры в Питере, поехали ко мне.
Виктор аккуратно протер свой ПМ рукавом рубашки и сунул в кучу источающих лесную свежесть иголок. Затем он взял обрез и повторил с ним ту же процедуру.
— Не опасно без оружия оставаться? — с оттенком недоверчивости спросил Женя.
— Ты что, а если попадемся ментам? Так хоть можно прикинуться случайными жертвами, будут наши слова против слов охраны. А если возьмут с оружием в руках —хана.
Женя устало повесил голову, согласившись с этими бесспорными доводами. Поддерживая своего нового знакомого, Виктор медленно пошел в сторону трассы, осознавая всю опасность таких действий, но одновременно беря во внимание состояние раненого.
* * *
Батурин внутренне ликовал. Скорее всего Павел мертв. Да еще и стреляли в него с нескольких точек. Теперь надо уходить. Интересно, как там дела у пацанов? — Все эти мысли быстро пролетали по извилинам его мозга, а тело уже спрыгивало с крыши во внутренний двор типографии. Отсюда можно попасть на тихую, несмотря на близость к центру города, улочку, которая ведет в район высотных панельных коробок, где легко затеряться. Но действовать нужно осторожно.
Батурин знал, что его засекли. Уже убегая, он слышал, как несколько пуль гулко ударились в невысокий парапет, ограждающий от случайного падения.
Степан быстро добежал до ворот внутреннего двора, которые никогда не запирались раньше десяти вечера: типография всегда работала допозна.
Перед тем как выскочить на упоминавшуюся улочку он огляделся по сторонам. Это спасло его от немедленной смерти, но надолго ли.
Прыткие охранники, засекшие его на крыше, уже успели обежать типографию с другой стороны, просто использовав для этого черный ход своего офиса, который тоже вел на эту улочку. Теперь они медленно приближались к типографскому двору, держа оружие наизготовку.
Заметив их, Батурин среагировал первым: длинная очередь пробороздила стену соседнего дома, зацепив по пути одного из охранников. Тот завопил и упал.
В долю секунды необходимо было принимать решение: или уходить лицом к врагам, которых оставалось еще трое, или нырнуть обратно во двор.
Батурин инстинктивно выбрал второй вариант, более выгодный в эту секунду, но запирающий его в ограниченном пространстве на неограниченное время.
Он быстро понял свою ошибку, но возвращаться к выходу равносильно самоубийству. Тогда Степан решил вернуться на крышу и выпрыгнуть прямо на центральную улицу, перед самым офисом своей жертвы, надеясь, что почти вся охрана преследует других нападавших, и он сможет уйти, используя неожиданность своего появления.
Он поискал глазами легкий путь наверх, и в это время услышал неумолимый звук приближающихся милицейских сирен. Нужно было торопиться.
Он увидел несколько пустых ящиков, мгновенно соорудил из них пирамиду и уже держался руками за карниз, когда услышал выстрелы сзади. Преследователи поторопились и успели вовремя.
Острая боль обожгла правое плечо Степана. Он уронил автомат, но тут же поднял его и здоровой рукой нажал на курок.
Его тело дрожало, как в лихорадке, и вялая очередь никого не задела. Зато сам он, пытаясь выстрелить получше, встал в полный рост и оказался отличной мишенью для трех неплохих стрелков. Собственно попали только двое, но прямо в грудь незадачливого киллера.
Батурин улыбнулся и упал на асфальт. Его последним чувством была радость от выполнения сложного задания.
* * *
Водитель-частник наверняка не поверил в историю с поножовщиной в парке, но и двадцать баксов на дороге не валяются. Особенно когда жена собирается рожать через пару дней, а все необходимое для этого стоит бешеных денег.
Он остановил на Смольной, в районе новостроек и постарался тут же забыть своих пассажиров, во избежание серьезных неприятностей, которые часто следуют за легкими деньгами. Кстати сами пассажиры об этом не просили, но их взгляды говорили о многом, особенно у того, что постарше.
— Ну что, далеко до дома, дотянешь?
— Минут десять, я специально подальше попросил, чтобы нас потом сложнее засечь было. — Женя говорил с трудом.
— Молодец, я знал, что ты додумаешься.
Они петляли между девятиэтажками больше десяти минут. Идти Жене было сложно, туман застилал глаза, тело начал бить озноб.
Наконец они добрались до неприметного девятиэтажного строения.
— Здесь, — голос Евгения слабел. — Пятый этаж, тридцать вторая квартира.
На их счастье уже приближалась гроза, поэтому рано начало темнеть, и пятно крови на футболке не бросалось в глаза издалека. Недалеко от подъезда молодежь играла на гитаре.
— Твоя компания, не засветимся?
— Нет, они меня почти не знают.
Вразвалочку, словно два подвыпивших приятеля, они вошли в дом. Лифт работал, и это упростило подъем.
Женя не сразу попал ключом в замок, но после недолгой возни они ввалились в тесный коридор. Женя зажег свет, и Виктор смог разглядеть убранство его апартаментов.
