Квирк обменялся с ним быстрыми взглядами, все понял и кивнул.
- Извини, - обратился он к Сюзан. - Глупый вопрос.
- После того, как мы проворонили Фелтона, у лейтенанта паршиво на душе, - объяснил Белсон. - У меня, кстати, не лучше.
Сюзан молча кивнула.
- А мог он обозлиться на тебя? - спросил Квирк.
- Вполне. Я же обидела его. И мать тоже обижала его. Так что сейчас он охвачен просто безудержной яростью. Раньше, когда им овладевала злоба, он не мог выплеснуть ее непосредственно на объект, поэтому и пользовался символикой. Но как он теперь будет давать ей выход, сказать трудно. Может, он попытается расправиться лично со мной, а может, снова найдет кого-то, кто будет символизировать меня. И невозможно догадаться, каким будет этот символ.
- Значит, теперь у нас еще меньше шансов найти его, чем раньше, вздохнул я. - Раньше мы хоть знали, что он нападает на черных женщин, которым за сорок. А теперь, когда он может наказать тебя...
- Ладно, - заключил Квирк. - Начинаем поиск. Я еще в отпуске, но уж как-нибудь сумею договориться с десятком-другим знакомых полицейских, чтобы они тоже подключились.
- Есть его фотография? - спросил я.
- Да, из конторы, где он работал.
- Я останусь с Сюзан, - предупредил я. - Он вполне может вернуться.
- Мы поможем, - кивнул Квирк. - А его бывшая жена?
Я взглянул на Хоука.
- Буду счастлив встретиться с ней, - кивнул он. - Если, конечно, не нужно тебя подстраховать.
- Нет, - покачал головой я. - Я все время буду рядом с Сюзан.
- Смотри, будь осторожна, - Хоук взглянул на Сюзан. - Если я понадоблюсь, звякни Генри.
- Хорошо, - улыбнулась Сюзан. - Спасибо.
Хоук, Белсон и Квирк ушли. В кабинете сразу стало очень тихо.
- Ну, а мы что делаем? - спросила Сюзан.
- Мамаша, - напомнил я. - В таких случаях мы обычно ищем мамашу.
- Думаешь, он отправится к матери?
- Он ведь перенес на тебя многие чувства, которые испытывал к ней?
- Да.
- Значит теперь, когда он зол на тебя, вся его ярость вполне может быть направлена на нее. Логично?
- Логично, - согласилась Сюзан.
- К тому же я просто уверен, что сюда он больше не сунется.
Глава 30
В этом году я ездил на черном джипе с высоким верхом и таким количеством всевозможных приспособлений, что, глядя на всю эту роскошь, не мог удержаться от улыбки при воспоминании о том гробике на колесах, который мне доводилось водить в Корее. Мы с Сюзан остановились недалеко от дома матери Фелтона. Она занимала весь первый этаж большого трехэтажного строения, стоящего как раз напротив пляжа "Кинге бич" в Суампскотте.
- Пистолет в сумочке? - спросил я у Сюзан.
- Да.
- Сумочка расстегнута?
- Да.
- Хорошо.
Мой собственный пистолет покоился в наплечной кобуре под курткой с расстегнутой молнией. Я заглушил мотор и открыл окно. В салон ворвался свежий запах океана.
- Это ты в справочнике телохранителя вычитал, - улыбнулась Сюзан, что женщину, которую охраняешь, нужно брать с собой на поиски человека, от которого ее охраняешь?
Я помолчал.
Стояло ясное весеннее утро. Молодые мамаши с детьми, пожилые даны с собачками и ухоженные старички с тросточками - все высыпали на берег и мирно прогуливались по пляжу, протянувшемуся на несколько миль через Суампскотт и Лини до самого Нейханта. Улица шла вдоль береговой линии. С одной стороны тротуара тянулась широкая дорога, с другой - бесконечная металлическая ограда, за которой уходила вниз трехметровая стена, а у ее подножья - пляж и темная гладь океана, несущего свои волны от самой Португалии. На горизонте застыл длинный танкер, только что вышедший из Бостонской бухты.
- Я не могу оставить тебя одну, - наконец, заговорил я. - И в то же время должен искать Фелтона. Так что будем заниматься этим вместе.
- Я все понимаю, - кивнула Сюзан. - Может, мне даже и нравились бы эти приключения, если бы не страх.
- Не волнуйся, ты в надежных руках, - подбодрил я.
И вдруг в зеркале заднего вида я увидел Фелтона. Он только что появился из-за угла и шел прямо в нашу сторону. На плече висела синяя спортивная сумка. Он был одет во все черное и очень походил на ниндзю из японских фильмов.
- Фелтон, - шепнул я Сюзан. - Наклонись и поцелуй меня.
Сюзан быстро развернулась и полностью прикрыла меня своим телом. Фелтон прошел по тротуару мимо нашего джипа. Я наблюдал за ним одним глазом сквозь волосы Сюзан. Он двигался очень осторожно, даже слишком осторожно, словно мальчишка, играющий в войну. Итак, он прошел мимо нас и свернул прямо к дому матери.
- Иногда лучше быть удачливым, чем рассудительным, - улыбнулся я Сюзан.
Она откинулась на сиденье и следила взглядом за Фелтоном.
- Ну и что теперь?
- Понятия не имею, - признался я. - Черт его знает, что представляет собой эта мамаша. Если он ей расскажет обо всем, как ты думаешь, она ему поможет?
- Я знаю ее только по его описанию и восприятию. Если оно соответствует действительности, то ее будет заботить только одно: как оградить от неприятностей себя. Если для этого нужно будет помочь ему, она поможет. Если ей будет безопаснее сдать его, она и глазом не моргнет. Как сказал ее сынок, ее ничуть не заботит, что думают о ней окружающие.
- Зачем же он к ней заявился?
- Не знаю.
- Ведь в присутствии мамаши он всегда становится особенно ранимым и уязвимым, так?
- Так, - кивнула Сюзан.
- Ладно, - вздохнул я. - Но одет он явно в боевые доспехи. Прямо как Рэмбо на тропе войны.
Фелтон подошел к дому матери и исчез за дверью.
- У него спортивная сумка, - продолжал рассуждать я. - Может быть, там просто чистые носки и зубная щетка. А может, веревка, пластырь и пистолет тридцать восьмого калибра. Если мы поймаем его с этим пистолетом - он наш.
- Было бы хорошо иметь серьезную улику, - сказала Сюзан.
- Но было бы просто глупо расхаживать с оружием убийства, зная, что на нем висит четыре трупа.
- А может, он специально дает нам шанс поймать его.
- Если он хочет, чтобы его поймали.
- Одна его часть наверняка хочет, - ответила Сюзан. - Та, что привела его ко мне на лечение. И та, что заставила его писать и звонить.
- И заявиться сюда, к мамаше, прямо средь бела дня, - добавил я. Ладно, пошли в дом.
- И что потом?
- Посмотрим по обстановке.
- Но разве у нас есть право на глазах у матери?..
- Сюзи, - вздохнул я. - До сих пор я почти все время играл в твою игру. Но сейчас мы перешли на мою территорию. И будем делать так, как решу я.
- Потому что?..
- Потому что в этих вещах я разбираюсь лучше тебя. Потому что это моя работа.
Сюзан замолчала и снова взглянула на дом миссис Фелтон.
- К тому же вполне может быть, что он приволок с собой веревку и пластырь для самой мамочки, - добавил я.
Сюзан задумчиво кивнула и открыла дверцу джипа.
Глава 31
Сразу за входной дверью начинался небольшой холл с рыжевато-коричневыми узорчатыми обоями. Справа располагалась крошечная столовая с обеденным столом и двумя кухонными шкафчиками. Слева находилась гостиная, задрапированная яркой тканью с огромными красными цветами. Фелтон сидел в ярко-красном бархатном кресле в глубине комнаты. Мать расположилась на диване, покрытом цветастым покрывалом.
- Это еще кто? - вскинула брови миссис Фелтон.
Она оказалась невысокой женщиной с заостренным лицом и золотисто-каштановыми волосами, завитыми на "перманент". На ней было серо-зеленое платье и зеленые туфли на высоком каблуке.
- Меня зовут Спенсер, миссис Фелтон, - представился я. - А это доктор Сильверман.
Миссис Фелтон перевела взгляд на доктора Сильверман и хмуро сдвинула брови. Обычно все доктора - мужчины. Да и фамилия какая-то еврейская Сильверман. Фелтон продолжал неподвижно сидеть в кресле, глядя в одну точку куда-то между мной и Сюзан. Спортивная сумка стояла на полу рядом с креслом.
- Что вам нужно? - еще сильнее нахмурилась миссис Фелтон. - Вообще-то у нас принято стучать.
- Миссис Фелтон, вам известно, что совершил ваш сын? - спросил я.
Подглядывал в женскую раздевалку? Подложил учительнице кнопку на стул? Ну, что еще? Ее лицо застыло, глаза сузились. Она повернулась к Фелтону.
- О чем они говорят, Гордон? Что ты там опять натворил?
Фелтон не шелохнулся.
- Ничего, - спокойно ответил он. - Я их не знаю.
- Доктор Сильверман - психотерапевт вашего сына, - пояснил я.
Черты лица миссис Фелтон еще больше заострились.
- Психо?.. - попыталась повторить она.
- Психотерапевт, - повторил я. - Доктор Сильверман психолог. Она лечила вашего сына.
Ее лицо сморщилось, словно резиновая маска.
- И что он наговорил?
- Про вас? - я улыбнулся. - Очень долго рассказывать.
- Гордон, что ты там обо мне наговорил?
Фелтон, казалось, окаменел.
- Я вообще не признаю все эти психологические штучки, - заявил он наконец. - Большинство этих врачей еще более сумасшедшие, чем их пациенты.
- Конечно, уж ты-то знаешь, - криво усмехнулся я.
