— В качестве законного представителя Норгейт-Юнион я беру под защиту всех его членов, а мисс Колеман является членом этого союза.
— Ладно, я должен подумать, — сказал Конрад и взглянул на Фореста.
— Но он хочет увидеться с ней сейчас же, — сказал прокурор.
— И никто не имеет права мне препятствовать, — резко сказал Головин. — Я не должен об этом говорить. — Он поднялся и, наклонившись вперед, хлопнул по бумаге, лежащей на столе перед Форестом. — Вы удовлетворены этим?
— Да, — ответил Форест, пожимая плечами. Он посмотрел на Конрада. — Лучше позови мисс Колеман, раз он хочет ее видеть. Мы подождем.
Конрад кивнул и вышел из кабинета. Он был уверен, что Фрэнсис захочет встретиться с Головичем, и некоторое время стоял, раздумывая. Он мог бы предупредить ее, но расположена ли она прислушиваться к его предупреждениям? Понимает ли она, какой опасности подвергается? Если Головин уведет ее из кабинета окружного прокурора, она исчезнет. В этом он был уверен.
Он вернулся в свой кабинет.
— Дай мне шесть фотографий любых наших клиентов, — сказал он Ван Рошу, — и добавь к ним фото Маурера.
Ван Рош подошел к досье и через минуту подал Конраду шесть фотографий.
— Я хочу, чтобы ты пошел со мной, — сказал тот. — Когда я подам тебе знак, приведешь в ее комнату Пита Вайнера. О’кей?
Ван Рош удивился:
— Что за идея?
— Посмотрим. У нас мало времени. Пошли.
На лифте они поднялись на десятый этаж.
— Сиди с Вайнером, пока я не пришлю за вами, — сказал Конрад и быстро пошел по коридору к двери в комнату Фрэнсис.
Джеррис и Норсон, все еще сидевшие у двери, кивнули ему, когда он постучал в дверь. Дверь открыла Мэдж. Она была раздражена.
— Как она? — спросил Конрад, стараясь говорить тихо.
— Неважно.
Конрад кивнул и прошел по внутреннему коридору в комнату. Он сразу почувствовал, увидев Фрэнсис, что она с трудом сдерживает возбуждение, несмотря на то, что прошло уже несколько часов. Она смотрела в окно. Сиделка, увидев Конрада, встала и бесшумно вышла.
— Надеюсь, вы чувствуете себя лучше, мисс Колеман? — спросил Конрад.
Она быстро обернулась, в глазах был гнев. Она прошла через комнату и встала перед ним.
— Я хочу домой, — горячо сказала она. — Вы не имеете права держать меня здесь.
— Я знаю, — мягко сказал Конрад. Он подумал, какой живой она выглядит в гневе. Совсем не такой, как Дженни, ничего злобного в ней не было. — Прошу прощения за это, мисс Колеман. Мы думаем, что вам пока безопаснее оставаться здесь.
— Я сама знаю, что мне лучше!
— Вы думаете? — улыбнулся он, надеясь успокоить ее улыбкой, но она продолжала смотреть на него с напряженным и возмущенным лицом. — Сядьте, пожалуйста. Если после того, что я вам расскажу, вы все еще будете хотеть домой, тогда я вас отпущу. Я не могу насильно задерживать вас.
Ее гнев стал стихать, но глаза все еще смотрели подозрительно.
— Я не хочу ничего слушать. Я хочу уйти сейчас же.
— Я хочу, чтобы вы попытались стать разумной. Мы думаем только о вашей безопасности. Почему, как вы думаете, этот гангстер пытался убить вас? Думали вы об этом?
Он увидел, что подозрительность как будто исчезла из ее глаз.
— Он… он, должно быть, сумасшедший.
— Вы, действительно, так думаете? — Конрад сел. — Присядьте на минутку. Я вас долго не задержу.
Поколебавшись, она села и положила руки на колени.
— Вы все еще настаиваете, что ничего не видели, когда были у мисс Арно? — спросил Конрад, доставая из кармана фотографии.
Он увидел, что лицо ее напряглось.
— Я уже сказала вам, что ничего не видела. И если вы собираетесь начать все это снова….
— Пожалуйста, потерпите. Взгляните на эти фотографии и скажите, знаком ли вам кто-нибудь?
Он протянул ей фотографии, и она с неохотой взяла их. Она стала просматривать снимки, и, когда дошла до Маурера, Конрад заметил, как она сжалась. Она бросила фотографии, будто они стали горячими, и вскочила на ноги.
— Я не хочу иметь ничего общего со всем этим, — закричала она, побледнев. — Я требую, чтобы меня отпустили домой!
Конрад наклонился и собрал фотографии. Он не хотел, чтобы она заметила его волнение. Теперь он был уверен, что она видела Маурера в Тупике. Почему бы иначе она реагировала таким образом? Он протянул ей фото одного Маурера.
— Вы знаете, кто это?
Она даже не взглянула на снимок.
— Я не знаю никого из них.
— Вы когда-нибудь слышали о Джеке Маурере?
— Конечно, он рэкетир, — сказала она, отвернувшие. — Он меня не интересует, так же, как и все остальные.
— Я хочу рассказать вам о Маурере, — сказал Конрад, глядя на фотографию. — Он — оригинальный человек. Я бы сказал, что он сейчас наиболее могущественный человек в штате. Когда ему было пятнадцать лет, он стал: телохранителем у Джона Морити. Ему не было еще и шестнадцати, но он арестовывался уже трижды по подозрению в убийстве, но каждый раз не оказывалось живых свидетелей, которые могли бы дать против него показания. Когда Морити утратил власть, Маурер перешел к Цетти. За десять лег он совершил тридцать убийств, в основном, с грабежами. Когда и Цетти попал за решетку, Маурер перешел к Большому Джо Бернтайну. Немного позднее он стал одним из главарей преступного синдиката. Вы слышали о синдикате? Эта организация распространила свое влияние на всю страну. Страна поделена на зоны, и Маурер получил Калифорнию. Он босс рэкета здесь вот уже десять лет, и примечательно, что он сделал за это время. Он взял под контроль все основные группы. Каждый член этих союзов платит мзду, не получая ничего взамен. И все они так слепы и глупы, что не понимают этого. Он взял в свои руки также Шейлон-бизнес. Знаете, что это такое? Это самое выгодное занятие. За каждые пять долларов, данные взаймы, ростовщику возвращают шесть через неделю. Таким образом, это дает сто двадцать процентов за сорок два дня. Если должник не платит вовремя, двое людей Маурера приходят к нему и делают ему силамин. Если вы не знаете, что это такое, я расскажу. Силамин — это избиение свинцовой трубкой, завернутой в газету. Если и после этого должник не может заплатить, он получает пулю в голову. — Конрад сделал паузу, чтобы взглянуть на Фрэнсис, но она повернулась к нему спиной и смотрела в окно. — Маурер взял в свои руки также телефонную связь, — продолжал он, — без которой ни один букмекер не может действовать, и за право пользования этой связью каждый букмекер должен вносить еженедельную плату. Он также контролирует в районе азартные игры, и только это приносит ему каждый месяц пятьдесят тысяч долларов.
Фрэнсис вдруг воскликнула:
— Зачем вы рассказываете мне все это? Мне неинтересно, и я не хочу больше ничего слушать!
— С того времени, как Маурер правит здесь, произошло больше трехсот убийств, — продолжал Конрад, будто не слыша ее. — Мы посадили только десять человек, и в каждом случае было известно, что осужденный работал на Маурера. Сам Маурер лично убил тридцать три человека, но это было до того, как он стал боссом. Теперь он только отдает приказы. У нас никогда не было возможности обвинить его в убийстве. Но девятого числа этого месяца он влип. Впервые за последние пятнадцать лет он убил своими руками. Именно он убил Джун Арно, которая была его любовницей и изменила ему. У нас все еще нет доказательств, что он убил ее, но у нас есть очень сильные косвенные улики, что это сделал он. Нам нужно только свидетельство о его пребывании в том месте во время убийства, чтобы осудить его и очистить Калифорнию от наиболее опасного и крупного гангстера не только этого, но и других веков. — Конрад наклонился в ее сторону. — Я думаю, что вы видели его приезд или отъезд из Тупика. Имея ваши показания, я смогу привлечь его к ответственности. Это ваша обязанность, мисс Колеман, дать показания, и я прошу вас сделать это!
Фрэнсис отвернулась. Лицо у нее стало белым, как свежевыпавший снег, а ее глаза казались дырами на белом фоне.
— Я не видела его! Я уже говорила вам! И я не дам показаний!
Конрад посмотрел на нее и пожал плечами.
— Это ваше последнее слово?
— Да. А теперь я хочу домой!
— Ладно, я не могу задерживать вас. Я рассказал вам, что представляет собой Маурер воочию. Он, как и я, думает, что вы видели его там. Он знает, что от вашего слова зависит его судьба и судьба королевства, приносящего несколько миллионов долларов в год. Вы думаете, он будет рисковать? Видели вы его или нет? Вы думаете, что такой человек позволит вам жить больше пяти минут, если сможет достать вас? Двое из его людей пытались устранить вас, но, к счастью, им это не удалось. Но если вы откажетесь от нашей защиты, в следующий раз им это удастся!
— Я не верю вам! Вы пытаетесь запугать меня! Я не видела ничего и хочу домой!
