- Нет, не очень... Тебя не называли после этого трусом?
- Пытались, но особо нахальным я предлагал бой без правил, а все знали, что дерусь я хорошо... Тема была закрыта, а для самоуспокоения парни утвердились в моем слабоумии.
- А в Гватемале ты был уверен в своей победе?
- Скажем так - в Гватемале у меня было гораздо больше шансов.
- Ты действительно сумасшедший - боишься драться на ринге, но не боишься воевать! Когда последний раз ты был на приеме у психопатолога?
- А кто тебе сказал, что я не боюсь воевать? Боюсь, и ещё как! Меня иногда аж трясет от страха! Но на ринге мы с соперником в лучшем случае на равных ведь у меня нет боксерского дарования, красиво махать кулаками перед зеркалом - далеко не бойцовский талант, а на войне я стараюсь иметь преимущество - если же преимущества обеспечить мне не удается, то я не принимаю бой, сохраняя жизнь не только себе, но и своим солдатам. А с психопатологом я разговаривал в Никарагуа - это был отличный парень, в его лечебнице прятались раненные партизаны... Когда за ним пришли люди из "эскадрона смерти", он отстреливался и последний патрон оставил для себя. Его звали Хосе Рейнальди...
(Боксону хотелось также рассказать, как в Гватемале он с напарником угодил в засаду, и как их повязали на деревенской улице; как напарника изрубили мачете, а Боксона от жуткой смерти спасла европейская внешность; как той же ночью надломилось под его пальцами горло часового, и только утром, уже в партизанском лагере, наконец-то пришел какой-то звериный страх и ослабли колени...)
Джулия обняла его:
- Ты какой-то неприлично мужественный - легионер, партизан...
- И что же мне делать? Разводить орхидеи?
- У тебя же Сорбонна...
- Пойти младшим клерком в адвокатскую контору? В Штатах в пятидесятые вышла книга - "Человек в сером костюме", автора не помню... Там рассказывалось, каково это - героем вернуться с войны и начать с нуля гражданскую карьеру... Нет, моя кельтская колдунья, я уже отравлен оружейным ядом и изменения в мозгу необратимы!..
- О, послушайте, какой пафос! Он отравлен оружейным ядом! Ты самовлюбленный мелкий авантюрист...
- Не решусь спорить, но твое мнение малообоснованно... И вообще, сейчас мы великолепно смотримся со стороны - сидящие на полу мужчина в трусах и женщина без оных, но в комбинезоне на семь размеров больше нужного...
- Всего на три размера - зато легко и свободно!..
- Да, и лишние три размера позволяют мне созерцать сексапильные линии твоего тела...
Он затушил в пепельнице свою сигарету, встал с пола, наклонился, обнял Джулию и быстро выпрямившись, поднял на руки:
- Будем считать это утренней разминкой! - он начал энергично расхаживать по студии со своим ценным грузом. Джулия какое-то время позволяла ему носить себя вокруг мольберта, потом сделала попытку освободиться:
- У тебя мускулы напряглись, они меня вдохновляют. Надо добавить в картину штрих!..
- А ты говоришь, что сумасшедший - это я! Да любая женщина на твоем месте млела бы сейчас от счастья, а тебе понадобился какой-то штрих! Между прочим, я однажды видел потрясающий последний штрих - одному парню из нашей роты татуировали на плече силуэт Африки с голой женщиной, насаженной на африканский рог...
- Это не смешно. Отнеси меня к мольберту...
Он подчинился, аккуратно поставив её на ноги, она продолжила:
- Это символично - Африка убьет любого, кто влезет в её дела... Какого черта ты забыл там, Чарли? Только не повторяй "я - сумасшедший"!..
- Жить надо интересно, Джу... Мне нравится моя работа...
- Убивать людей - это, по-твоему, работа?!
- Мне нравится оружие, я умею им пользоваться, мне нравится планировать боевые операции и осуществлять их, я делаю это превосходно, у меня есть то, что называется "чувство боя"! Я смотрю на топографическую карту и вижу не просто волнистые линии и какие-то значки, а естественные рубежи обороны и ориентиры для корректировки огня, я читаю в газетах военные репортажи и немедленно определяю ошибки и удачные действия воюющих сторон... А самое главное - я умею просчитывать военный риск...
- Ты бы мог остаться в Легионе... Или работать в полиции...
- Хорошая идея! Да, я действительно могу пойти в полицию, и из меня получился бы отличнейший полицейский! Но когда насильнику и убийце дают пожизненное заключение и отпускают через десять лет - мне противны такие законы! И как я могу защищать закон, если я не верю в его справедливость? Что же до армии... Я не хочу подчиняться тупым вышестоящим чиновникам. Ты думаешь, что военные решения принимают генералы? Ерунда, всё решают штатские чиновники, этакие тихие канцелярские мышки в тех самых сереньких костюмах, бледнеющие от вида крови, военные лишь оформляют их решения в строки и абзацы приказов. Потом генералы ставят свои подписи и несут ответственность за чужие преступные мысли. Очень часто амбиции кабинетных стратегов не соответствуют их разуму, и не менее часто высокие воинские чины только и умеют, что рисовать на карте стрелки и гордо маршировать на парадах, и тогда сочиненные ими приказы ошеломляют своей нелепостью и непониманием ситуации. Ты можешь себе представить, как муторно слушать глупый приказ и как омерзительно его исполнять? А наемник сам выбирает себе войну, сам решает, оставаться ему на этой войне или пора уносить ноги, и если сочтет приказ неприемлемым, то может послать приказ к черту! Звучит наивно, конечно, но иногда командир буквально вынужден принимать единственно верное победоносное решение лишь потому, что его солдаты - наемники, и на полководческие амбиции начальника им наплевать!..
- Ты вдохновенно спел гимн солдатам удачи, честь тебе и хвала! Допустим, что ты веришь своим словам. В газетах наемников называют "дикими гусями", так?
- Иногда...
- Чарли, наемники, наверное, действительно "дикие гуси", но ведь диких гусей в жареном виде подают к обеду, нет?
Боксон грустно усмехнулся:
- Иногда жареные гуси могут встать поперек горла, но ты права, Джу, диких гусей всегда подают к чужому обеду...
3
- Раньше стрелял из армейского "кольта"? - владелец тира Харви Эптон, он же - инструктор по стрелковой подготовке, наблюдал, как Боксон всаживает в мишень пули из пистолета "браунинг". - Вижу, что ты привык к семизарядной обойме, после восьмого выстрела рука заметно слабеет, пули начинают рассыпаться. Ничего, сила в руках есть, прибавить твердость - не проблема, тренируйся!..
В тире Эптона Боксон перепробовал все имеющиеся образцы - даже антикварный "маузер-712", любимое оружие солдат Гоминьдана (для малорослых китайцев в уличных боях двадцатизарядный пистолет с прикладом был идеален).
Современное стрелковое оружие Боксон знал неплохо - в Гватемале и Никарагуа встречались изделия со всего мира, от китайских АК-47 до американских М-16; временами контрабандисты из нарко-синдиката предлагали на продажу новейшие израильские "Узи" и итальянские "Беретта"; на одной из разгромленных латифундий партизаны нашли даже автомат "Томпсон" выпуска 1923 года, прежний его хозяин когда-то был знаком с самим Альфонсом Капоне, о чем свидетельствовала серебряная табличка с дарственной надписью. "Это раритет, сказал тогда Боксон своему командиру, - переправьте его в Штаты и продайте итальянским мафиози, они обожают свои легенды...".
Чистить оружие - для большинства нормальных людей - процедура малопривлекательная, но Боксону нравилось разбирать смертоносный механизм на составные части (при этом он часто восхищался талантом конструктора, сумевшего добиться столь редкого сочетания рациональности, простоты и надежности), щеточкой удалять пороховой нагар, полировать металл бархатной тряпицей, потом наносить на вычищенные детали особое оружейное масло и, наконец, собирать все в единое целое. А если работа с оружием происходила на привале, то процедура завершалась укладыванием в обойму поблескивающих краснотой медного сплава патронов, каждый из которых, по существу, есть открыто концентрированное выражение смерти.
- Странное дело, - рассуждал инструктор Эптон, разбирая очередной пистолет, - люди научились уничтожать за одну секунду целые города, накопили тысячи тонн химической дряни, но все равно тянутся к простому набору штампованных железок...
- Тяга к прекрасному неистребима... - заметил сидящий напротив Боксон, финальным щелчком складывая револьвер "Веблей-Скотт" образца первой мировой войны. - Наверное, можно начать производство копий старого оружия, будет спрос...
- Этим уже занимаются, но спрос не так уж велик, - истинных любителей мало, так они давно приобрели подлинники, остальным в принципе все равно, лишь бы калибр побольше... А спортсменов я и не считаю - у них не пистолеты, а инструменты для выбивания дырок в мишенях... Когда они ко мне тренироваться приходят, в свои корсеты упаковываются, руку в ортопедическую рукоять вставляют - смотреть жалко!.. Настоящий стрелок - это тот, кто из серийного образца из двухсот выбивает сто семьдесят! У тебя, кстати, есть шанс достигнуть...
