Ознакомительная версия.
— Вы запомнили номер?! — с восторгом прошептала я, уставясь на девушку. — Вы действительно запомнили номер?!
— Ну конечно, — засмеялась Вика, не понимая повода для ликования. — У меня отличная память на цифры. Номер 256 УДО.
— Спасибо вам огромное! — и я стремглав выбежала из подъезда. Добралась до офиса, позвонила Ванцову и попросила отыскать по номеру владельца машины. Леша пообещал найти и попросил меня перезвонить ему часа через полтора.
Андрей Петрович Лариков шел в свой офис. Расследование это достало его окончательно. Он уже подумывал отказаться от ведения его и предложить Васевскому обратиться в милицию. Но пока дальше размышлений дело не шло. Лариков слишком дорожил своей репутацией детектива, чтобы отказаться от бесперспективного дела, прозанимавшись им целую неделю. Да и Олега Юрьевича Васевского было искренне жаль — тот надеялся на частного детектива, постоянно говорил о готовности заплатить любые деньги, лишь бы преступника обнаружили и посадили далеко и надолго.
Только что состоялся еще один разговор с Васевским, который не привел ровным счетом ни к чему. И Лариков задумчиво шагал по слякотному асфальту, не обращая внимания на то, что вездесущие брызги уже основательно заляпали полы его светлого плаща.
Неожиданно из-за угла вырулил автомобиль. Он несся на бешеной скорости, совершенно непривычной на тихой и безлюдной улице. Андрей, услышав, как взвыл мотор, ринулся в сторону, но не успел. Бампер машины откинул его с дороги. Лариков спланировал в октябрьскую грязь, взвыв от острой боли в руке. Голова его соприкоснулась с высоким бордюром — и мир померк для частного детектива Андрея Петровича Ларикова. Полы плаща его утонули в луже, хрупкий ледок которой Андрей взломал собственным телом. Машина рванула вперед и устроила несчастному детективу грязевую ванну, словно ликуя и попирая колесами поверженного противника.
* * *
Я положила трубку, попрощавшись с Лешей Ванцовым, и стала собираться — пока он отыскивает владельца номера, надо проверить Александра. Главное — не терять времени.
Но как только я подошла к двери офиса, телефон зазвонил. Сняв трубку, я услышала:
— Александра Данич?
— Да, — призналась я, с некоторой тревогой воспринимая властный и холодноватый, совершенно незнакомый голос. — Это я. А кто говорит?
— Парсамов, дежурный врач травматологического центра. Вам знаком Андрей Петрович Лариков?
— Разумеется. — Я вцепилась в трубку, едва не раздавив ее собственными пальцами. Руки похолодели, а на лбу выступили капли пота. — Что с ним?
— Ничего страшного, не волнуйтесь. Мы нашли среди его документов ваш номер телефона и решили позвонить. Мужчина попал в автокатастрофу, у него легкое сотрясение мозга и перелом запястья. Несколько дней ему придется провести в больнице.
Я с облегчением выдохнула — представлялось уже самое худшее!
— Могу я его навестить?
— Сегодня не стоит, ему дали болеутоляющее и снотворное. Приезжайте завтра.
Стоп, автокатастрофа.
— Какая катастрофа? — непонимающе спросила я.
— Неизвестная машина сбила его на Вольской, знаете, где аптека. Обнаружившие его люди вызвали милицию, но свидетелей происшествия не нашлось, — лаконично поведали мне.
Я со вздохом положила трубку и задумалась: Лариков вел расследование о каком-то деле, связанном с парикмахерским салоном «Теплый бриз». Надо разобраться с его бумагами, потом стоит посетить клиента — не оставлять же дело нераскрытым из-за производственной травмы шефа. Вот именно, производственная травма! В случайности на таком уровне я не верю. Вероятно, Лариков приблизился к разгадке, и его решили убить. Скорее всего именно так все и произошло.
И я погрузилась в изучение лариковских заметок, коих скопилось немало. Хорошо еще, что я привыкла к почерку шефа и его формулировкам.
После получасового бдения над бумагами я поняла, что дело насквозь безнадежное. Ни в одном происшествии, связанном с гостиницей, не было свидетелей. Ни единой зацепки.
Стоп, а что, если Александр послал конвертики с порошочком Алисе и Валерии? Надо было еще вчера начать за ним наблюдение. Впрочем, лучше поздно, чем никогда. И я отправилась к дому, где обитал Александр. Алиса любезно снабдила меня его адресом и заверила, что раньше полудня Александр не выходит из дома. Тем лучше, время как раз приближается к двенадцати. Надеюсь, застану его. На всякий случай я набрала номер его телефона. Услышав сипловатый голос клавишника, я обрадовалась и положила трубку. После чего принялась пристально наблюдать за его подъездом, пристроившись на лавочке и закурив.
Наконец томительное ожидание завершилось, и Александр вышел из подъезда. Он куда-то направлялся, широко шагая и размахивая руками, изредка чуть покачиваясь. С утра пораньше — и уже подшофе? Ну и личность!
Я осторожно шла за ним, стараясь не привлекать к себе внимания. Впрочем, даже если бы я вздумала ехать на слоне, уверена, он не заметил бы меня. Такая вот незаметная Сашечка Данич.
Мы долго гуляли по усыпанному подтаявшим снегом городу, после чего Александр завернул в подъезд многоэтажки, куда я за ним не последовала. Зачем? У меня есть еще дела. Надо позвонить Ванцову, может быть, он уже обнаружил машину, подвозившую убийцу. Тогда я смогу вычислить преступника, и его посадят далеко и надолго.
Ванцов еще не успел разобраться с номером автомобиля и его владельцем. Александр, кажется, не собирался покидать чьей-то квартиры. А я внезапно почувствовала достаточно острый приступ голода, почему и вернулась в офис.
Но, так уж заведено, поесть спокойно мне не дали: позвонила Алиса, голос которой буквально истекал слезами. Она попросила меня приехать, и любовно сделанные мной бутерброды остались сиротливо лежать на кухонном столе.
Приехав по адресу, данному Алисой, я поднялась к ней в квартиру. Девушка шагнула мне навстречу, разрыдалась и указала пальцем куда-то за окно. Я подошла ближе и ахнула — в стекле зияла дыра, от которой в стороны щупальцами расходились тонкие трещины. Пулевое отверстие — это я могла заявить с уверенностью при всем моем дилетантизме. Пуля…
— Алиса, что случилось? — ошарашенно спросила я.
— В меня стреляли. То есть не в меня, а в окно. Пуля попала в пол, как сказали в милиции, стреляли с чердака или последнего этажа. Господи, кошмар какой. Представляешь, сижу я, чай пью, и тут — это. Я сначала даже ничего не поняла, а когда дошло — вызвала милицию. Они обшарили весь дом, который напротив, но никого не нашли. Взяли пулю, надеются, она им поможет. Ну за что мне такое? — на одном дыхании выпалила Алиса, судорожно сглатывая слезы. — В чем я-то виновата?
Я присмотрелась к дому напротив и нахмурилась. Господи, ну и чудо вы в перьях, Александра Сергеевна. А если бы клавишник Саша убил Алису? Как бы вы, леди Александрин, смотрели в глаза окружающих вас людей? Сквозь черные очки?
Я выслушала от самой себя такую нотацию, потому что в дом напротив Алисиного не так давно вошел Александр, клавишник группы, и я решила, что оттуда он никуда не денется, от меня не сбежит, и позволила себе отдаться во власть желудка.
Теперь-то Александр определенно покинул место преступления. Сидит и красится в «Каммино», наверное. Вот это я сейчас и проверю.
— Алиса, побудьте здесь и не вздумайте никуда выходить, — почти приказала я.
Девушка покорно кивнула и поглотила целую горсть желтеньких таблеток валерьянки. А я со скоростью, которой позавидовал бы и метеор, помчалась к бару «Каммино». Минуя бармена, проникла в служебное помещение, залетела в комнату Александра.
— Александра Сергеевна, кажется? — невозмутимо посмотрел на меня парень. — Привет ментам. Чего еще надо?
Вот хам, только что покушался на жизнь или, во всяком случае, на состояние психики ни в чем не повинной девушки, а со мной общается совершенно спокойно.
— Зачем вы стреляли в окно Алисы Марковой? — резко спросила я, приготовившись в случае опасности выскочить за дверь, позвать бармена на помощь и позвонить Ванцову. Я думала, он на меня набросится, и была в таком гневе, что перестала бояться. Но Александр обманул мои ожидания.
— Девушка, вы дура? — вежливо осведомился он. — Или обкурились? В кого я стрелял? Из чего и зачем?
— Вы находились в доме 15-а на Первомайской, из окон которого и стреляли по окнам квартиры Алисы, — растерянно объяснила я.
— А зачем мне это надо? Слушайте, не вешайте на меня чужие грехи, — попросил Александр, сочувственно разглядывая мое заалевшее лицо. — Если хотите, можете проверить — я был у своего школьного учителя, Парамона Викторовича Гущина, он живет в двадцать пятой квартире названного вами дома.
— Обязательно проверю, — еще больше стушевалась я.
— Да вы не расстраивайтесь, — совсем уж неожиданно произнес Александр и, протянув руку, погладил меня по плечу. — В любой работе бывают сбои.
Ознакомительная версия.
