— А подруги заметили, что за ней увязался парень?
Похоже, он последний, кто ее видел. Потому что в танцзал она уже не вернулась.
— Нет, они все танцевали. Она им крикнула, что выйдет на воздух, больше они ее не видели.
— А когда танцевали, кто-то проявлял к ней особый интерес?
— Настя девушка красивая, на нее всегда обращают внимание, — ответил отец. — Но девушки сказали, что в какой-то момент у дочки испортилось настроение. Они спросили, в чем дело? Она ответила: достал один придурок.
— И они его не видели?
— Не обратили внимания. Потому что возле нее крутились сразу несколько. Там же во время танцев такая толчея. Так что проследить за кем-то, если не ставишь себе такую цель, просто невозможно. К тому же полумрак, цветные прожектора мечутся по всему залу, сбивают с толку. Мы пришли с женой в час ночи, чтобы понять ситуацию. Нет, если не ищешь кого-то конкретно, бесполезно, — махнул рукой отец.
Агеев вышел на улицу и остановился в раздумье. Возникало сразу несколько вопросов. Почему в отделении милиции не оказалось заявления Зотовых? Звонок Поповой зарегистрирован, а заявления Зотовых нет. Действительно ли похищение девушки прошло незамеченным? Обычно вход в дискотеки ярко освещен, охранники работают в паре. Может, там есть камера наблюдения? Надо бы разобраться на месте.
Агеев позвонил Турецкому и сообщил, что едет в агентство, потому что есть информация, которую надо проработать.
— Жаль, что ориентировка на Суглобова не сработала, — посетовал Турецкий. — Теперь придется рассчитывать только на то, что объявится человек, давший девушке его адрес.
— Если объявится, — пессимистично заявил Демидов. — А то может статься и так: адрес дал, а дальше хоть трава не расти.
— Но если человек уехал в Москву и долго не объявляется, кто-то же должен ее разыскивать! — встрял Голованов.
— Если у нее есть родственники, то должны, — согласился Демидов.
— В общем, так, ребята, — заключил Агеев. — Параллельно займемся поисками Насти Зотовой. Вдруг ее похищение и убийство девушек — работа одной банды? Нужно подъехать в «Ариведерчи», ознакомиться с местностью. Поговорить с охранниками. Выяснить, нет ли камеры наблюдения.
— Отлично, раз у тебя есть наметки, ты этим и займись, — одобрил план Агеева Голованов.
— А кто поедет в отделение милиции? Нужно выяснить, почему у них не зарегистрировано заявление Зотовых.
— Я поеду, — вызвался Демидов.
— А я к экспертам. Должны быть готовы результаты экспертизы судебных медиков.
— А я займусь номером машины, — взял на себя почти безнадежное задание Турецкий.
— Мы даже не знаем ее марки.
— Почему не знаем? Иномарка, — хмыкнул Агеев. Потому что очень красивая. Так мне свидетельница сказала.
— Для нее, может, самая красивая белая «Волга» выпуска восьмидесятых, — съязвил Голованов. — А кто останется в агентстве? — опомнился он. — Давай ты оставайся, Володя. Когда кто-то из нас вернется, поедешь в ментовку.
Глаза устают теперь гораздо раньше, чем еще года два назад, — с огорчением отметил Корчинский, откинувшись от экрана компьютера. Он снял очки и потер переносицу, на ней осталась ощутимая вмятина. И оправа стала давить. Сменить ее, что ли? Он с наслаждением потянулся и услышал, как хрустнули косточки. Надо сходить в спортзал, покидать мячик. А то недолго и форму потерять.
Корчинский вернулся к экрану и кликнул мышкой поступление новой информации о пропавших без вести. Так, появились новые имена, объявленные в розыск. Информация из Ивано-Франковска. Это Западная Украина. Ни фига себе, сразу восемь девушек. Петр посмотрел на даты заявлений. А поданы они в разное время. Кто-то решил накопить их и выложить все разом. Он увеличил приложенные фотографии. Лицо одной показалось знакомым. А не та ли это девушка, с фотографией которой приходил Александр Борисович? Проверим, — мурлыкал себе под нос Корчинский. Достал из папки снимки — точно, эта скуластенькая девчушка с вздернутым носиком и длинными волосами нашла наконец свое имя. Орыся Романовна Бабич, 1990 года рождения, гражданка Украины. Покинула родной город два месяца назад. С тех пор ничего о ней неизвестно. Почему, интересно, родственники выжидали два месяца? Неужели не волновались? Он посмотрел на фамилию заявителя. Некто Марчук Олег Михайлович.
Корчинский распечатал информацию и отложил в сторонку. Обрадует Турецкого. Всегда приятно оказать услугу симпатичному тебе человеку.
Он открыл следующую страницу. Информация из Молдавии. И здесь разыскивают пропавших девчонок, которые уехали в Москву и не дают о себе знать. Прямо ужас, что творится. Город Килия — разыскивается Елизавета Гуцэ, 1989 года рождения, пропала уже полгода назад. И только сейчас родители о ней вспомнили. Да, в каждом дому по кому, как говорится. Наверное, в этой семье не слишком дорожат семейными ценностями, если кинулись разыскивать дочь спустя полгода после того, как она исчезла. Город Вилково — разыскивается Марьяна Цуркану, 1991 года рождения. Девчушке всего семнадцать лет! Кто же ее отпустил на чужбину? Да еще в мегаполис, где опасность подстерегает неопытную провинциалку на каждом шагу?
Корчинский сравнил фотографии из коллекции Турецкого и те, что на экране. Нет, ничего общего. Атак хотелось надеяться, что одно везение повлечет за собой второе. Но все равно нужно сообщить Турецкому, что в поисковой базе появилась личность, которую разыскивает сыщик.
— Александр Борисович, украинцы выставили новые имена пропавших. И среди них некая Бабич, которую вы разыскиваете. Скинуть информацию на электронный адрес «Глории»?
— Буду тебе очень признателен… И огромное спасибо, Юрик.
Через десять минут Турецкий изучал на экране ноутбука фотографию и сравнивал ее с той, которую ему передал Теодозий Иванович.
Плетнев заглянул через его плечо.
— Она, точно, — подтвердил. — А кто этот Марчук? Наверное, не отец, фамилия другая. Звонить будем?
— Сейчас и позвоним, заявитель указал номер мобильного телефона, так что ноу проблем.
Слышимость была вполне приличная. Казалось, что абонент находится в соседней комнате.
— Кем вы являетесь Бабич Орысе Романовне? — спросил Турецкий, после того, как сообщил, что звонит из частного сыскного агентства «Глория» из Москвы.
— А что с ней? — взволнованно спросил юношеский голос.
— К сожалению, она мертва.
Повисла пауза. В трубке молчали, слышалось только учащенное дыхание парня.
— Я ее одноклассник, — наконец сказал он. — Мы собирались пожениться, когда накопим на свадьбу. Она уехала в Москву, мне сказали, чтоб заработать отцу на лекарства и нам — на свадьбу. Я даже не знал сначала, что она тоже поехала на заработки. Она ничего мне об этом не писала. Я все ждал письма, надеялся, что напишет, но она молчала. А я не мог уехать раньше. А когда приехал, родители говорят: от нее так ничего и нет. Вот я и подал в розыск.
— Почему родители сами не подали в розыск? Ведь уже столько времени прошло.
— От нее пришли деньги, они и не волновались. Правда, удивлялись, что она ничего не написала.
— И родители не беспокоились, что от нее не было писем?
— Но она же дала о себе знать — деньги выслала, — извиняющимся тоном залепетал Олег.
— Переводом или как?
— Через банк «Вестерн Юнион».
— А кто же сообщал родителям, что нужно получить перевод?
— Какой-то мужчина раз позвонил, назвался, сотрудником банка в Москве. Так что ни на какие вопросы об Орысе не ответил, сказал, что это к его работе не относится, он не в курсе. А что мне теперь делать? Наверное, надо за ней приехать?
— Наверное, надо, — зло ответил Турецкий, хотя и понимал, что парень здесь ни при чем. Сам только что приехал в родной город. Но родители! Как им спалось, если от дочери не было весточки? Неужели им было достаточно того, что дочь прислала деньги? Неужели родительское сердце им ничего не подсказало?
— Уроды! Вот уроды! — выругался он, отключив телефон. — Что ж за люди такие равнодушные?
— Черт знает что, — сокрушенно покачал головой Плетнев. — Бывают же такие семьи, где все равнодушны друг к другу.
— Кроме этой Орыси, которая не только на свадьбу копила, а еще и на лечение отца. Слушай, Антон, а ты смотри, как хитро придумано: девчонка, скорее всего, попала в сексуальное рабство, а чтобы родители не подавали в розыск, деньги от ее имени хозяева послали…
Агеев постоял на тротуаре возле клуба «Ариведерчи» и прикинул, что места для парковки машин не так много. Наверное, часть машин хозяева оставляют в ближайших переулках. Интересно, а там есть камера слежения? Хотя логичнее предположить, что Настя вышла подышать свежим воздухом и далеко от клуба не отходила.
Сыщик почувствовал чей-то взгляд и повернул голову. Так и есть — через стеклянную дверь за ним наблюдает охранник, но выходить на улицу не торопится. Наверное, размышляет, что разнюхивает этот человек, который явно не их клиент, поскольку относится к другой возрастной группе? Ему бы в клуб на танцы для тех, кому за сорок. Агеев усмехнулся своим мыслям и поднял голову в поисках камеры наблюдения. Отлично, вон она — изящная и довольно неприметная. А это уже вселяет надежду. И тут охранник, который внимательно наблюдал за Агеевым, решил, что пришла пора выяснить, какой интерес у весьма немолодого мужчины к их заведению.
