— И не говорите, — поддержала я болтуна. — Так в какой комнате живет Виктор?
— А, да в последней самой, что по правую сторону. Идите до конца, не ошибетесь. У него вся дверь дискетами увешана, — усмехнувшись, добавил мужчина и, завернув в кухню, плюхнулся на грязный стул с сигаретой во рту.
Я сделала несколько шагов вперед, затем обернулась и произнесла:
— Отстаньте ненамного. Я хочу первой попасть в его комнату и проверить там обстановку. Если велю бежать, немедленно бегите. И вот еще что, — я вынула из-за пояса свой «макаров» и протянула его Виктории. — Это на всякий случай.
— Я… я не умею им пользоваться, — попыталась было отказаться от опасной вещицы девушка.
— Придется научиться, — развела руками я, но потом все же добавила: — Здесь и делать ничего особенного не нужно: жми на курок и стреляй. Но это в самом крайнем случае, и лучше по ногам, а то еще ненароком убьешь кого.
— Лучше она вообще не будет стрелять, — сказал все слышащий Вячеслав. — Просто попугает.
— Ну это ваше дело. А я пошла.
И, оставив парочку стоять посреди коридора с пистолетом в руках, я двинулась к двери, за которой должен был скрываться компьютерный гений. В его гениальности я даже и не сомневалась, но и себя к числу бестолковых не относила. Дойдя до двери, я уверенно постучала по ней костяшками пальцев два раза. В ответ донеслось:
— Ща-а-а!
Я подождала. В комнате, откуда только что доносились звуки музыки, все стихло. Затем послышались шаги, и вот дверь распахнулась. Появившаяся в ее проеме голова принадлежала парню лет двадцати трех, максимум — двадцати пяти. У него были своеобразные черты лица: маленький нос, крупные выразительные зеленого цвета глаза, волевой подбородок, аккуратная подстриженная бородка и усики, скрывающие собой толстые губы. Волосы коротко подстрижены и зачесаны назад.
— Вы кого-то ищете? — окинув меня пытливым взглядом, но быстро поняв, что к числу его знакомых я не принадлежу, спросил малый.
— Полагаю, что именно вас, — широко улыбнулась я ему в ответ и резко ударила кулаком по носу.
Парень потерял равновесие и ввалился назад в свои хоромы. Я вошла за ним следом и, прикрыв за собой дверь, мило поинтересовалась:
— Я ведь не ошиблась, ты и есть гениальный Виктор Брониславович. Кстати, весьма звучное имечко. Мама с папочкой постарались, или сам себе выбрал? Впрочем, не важно, — бегло скользнув взглядом по небольшой пятнадцатиметровой комнате, в которой из мебели были лишь кровать, стул, стол и старый шкаф, а все остальное занимал компьютер и его составляющие, небрежно махнула рукой я и села на край кровати. На всякий случай вытянула ноги перед собой, преградив тем самым путь к двери.
— Кто ты такая? Чего тебе надо? — даже не торопясь встать со стола, на который он очень удачно налетел, переспросил Виктор.
— Я-то? Да твоя старая знакомая, жаль, что ты меня не узнаешь, — продолжила издеваться я. — А мы ведь с тобой знакомы, и сравнительно давно. Тебе так нравится отравлять существование моему клиенту…
— Не понимаю, о чем ты, — прикинулся пиджачком парень.
— Так уж и не понимаешь? — изобразила я удивление. — Странно, а мне казалось, вполне доступно объясняю. Ну раз нет, придется напомнить иначе.
Настолько резво, что парень даже и глазом моргнуть не успел, я подскочила к нему, схватилась за черную, всю в каких-то нелепых ярких рисунках майку и, накрутив ее себе на руку, с силой дернула на себя. Майка треснула по швам, и через секунду у меня в руках находился ее немаленький кусочек, а у парня на животе зияла дыра, обнажая волосатый живот.
— Значит, ты говоришь, что ничего не помнишь, — пристально глядя ему в лицо, заметила я. — Совсем ничего?!
— Н-нет, нет, я, кажется, уже начинаю припоминать, — попятился в сторону парнишка.
— И что же ты уже вспомнил?
— Ты Евгения Охотникова, его телохранитель.
— Чей? — теперь уже начала изображать потерю памяти я.
— Конышева, — продолжая пятиться, с опаской проговорил юноша.
Мы, как лиса и журавль, ходили вокруг стола, как от кувшина не отрывая друг от друга сверлящих взглядов. Каждый пытался определить намерения противника.
— Но раз ты узнал меня, то должен понимать, зачем я тут, — широко улыбнулась я, обнажив все тридцать два зуба. — Я права?
— Д-да уж догадался, — метнув взгляд на дверь, ответил мне парниша и, продвинувшись еще на шаг в сторону, резко развернулся и со всех ног кинулся к выходу.
Подскочив к двери, ухватился за ручку, рванул дверь на себя и… замер. Я громко расхохоталась. В дверном проеме, вооруженный пистолетом, стоял Вячеслав Евгеньевич с черными очками на глазах. Он вряд ли понимал всю комичность сложившейся ситуации, но, кое-что определив на слух, а может, и вовсе подслушивая за дверью, все же отчетливо и весьма сухо произнес:
— Будь уверен, я не промахнусь, мразь.
— Ты хоть понимаешь, что тебе грозит? — обходя кругом привязанного к стулу Виктора и с трудом сдерживаясь, чтобы как следует не поколотить его за былые грешки, спросила я.
Пока мы его связывали, я вкратце поведала парнишке о том, на чем он прокололся и как мы его нашли, и намекнула на последствия. Впрочем, насколько я заметила, это не сильно его волновало, и пока он выглядел совершенно спокойным, что немного раздражало и выводило нас из себя.
— Вот только не надо делать из меня идиота, я читал Уголовный кодекс Российской Федерации, — с усмешкой откликнулся Виктор. А затем процитировал: — Статья двести семьдесят два: за неправомерный доступ к закрытой компьютерной информации, подслушивание разговоров сотовых телефонов и так далее и тому подобное… штраф в размере от двухсот до пятисот минимальных размеров оплаты труда. А так как я студент и постоянной работы не имею, максимум, что мне может грозить, так это исправительные работы на срок от полугода до года.
— Или два года тюремного заключения, — добавила я к этому, больно дернув парня за волосы.
— Вряд ли, вы же все равно не сумеете доказать, что я добыл и использовал какую-то информацию, — нагло процедил парнишка сквозь зубы и даже сумел сдержаться и не вскрикнуть от боли. — Я у вас ничего не скачивал, и вы это прекрасно знаете. Всего лишь подслушал ваш бредовый треп с теткой, ничего тайного-то там не было. А доказать этот момент не так-то и просто.
— Да, но ты забыл про вторую статью, о распространении вирусов. По ней тебе как раз грозит срок в три года тюремного заключения.
— Ну да, как же, — усмехнулся Сенкевич. — Три года дают только тем, кто создал и распространял вирусы, которые уничтожали информацию. А у вас, кажется, все цело и даже скопировано несколько раз. Получается, что вы мне еще спасибо сказать должны за то, что позаботился о вашем проекте.
Наглая ухмылка так и не сходила с его лица. У меня прямо кулаки чесались, так хотелось хорошенечко врезать ему по физиономии, чтобы она не была такой слащавой. Но пока мне удавалось сдерживаться, в основном из-за присутствия в комнате Вячеслава и его жены. Останься мы наедине, мало пареньку бы не показалось — он бы мне вмиг рассказал, кто его нанял.
— То есть ты считаешь, что удастся отделаться малой кровью, — пристально глядя на парнишку, подвела я итог. — Уверен, что ты компьютерный гений, проделки которого невозможно вычислить. Ты делал все правильно, учитывал особенности российского законодательства, но ты все же поддался соблазну и допустил одну большую, очень большую, — я приблизилась к нему почти вплотную, — ошибку. И кое-что все же мы можем доказать. А дальше, могу тебя заверить, дело и пойдет.
— И какую же ошибку я сделал? — переспросил Виктор, сглотнув слюну.
— Ты скачал всю сумму с кредитной карточки Вячеслава Евгеньевича, а это уже расценивается как воровство. Или скажешь, что и этого не было?
Уголки губ Сенкевича, так насмешливо приподнятые вверх последние несколько минут, моментально опустились вниз, а сам парень немного занервничал.
— Но это только начало, — продолжала между тем я. — Помимо незаконного прослушивания телефонных разговоров, на тебе висит еще и перехват и внесение исправлений в личную почту Вячеслава Евгеньевича.
— Это вы про письмо о разводе, что ли? — с усмешкой переспросил парень. — Согласитесь, классно придумано. Вы ведь даже ни в чем не усомнились. А ведь когда-то вы мне именно за неисправность в системе отправки электронной почты, которую я не сумел найти и ликвидировать, едва «неуд» не поставили.
Я не сразу поняла, кому адресовано последнее замечание, а потому спешно завертела головой по сторонам и наткнулась на молчаливого и угрюмого Конышева. Казалось, что Вячеслав уснул, хотя я точно знала, что он бодрствует, просто о чем-то усиленно размышляет. Последние слова парня заинтриговали меня и на мгновение заставили растеряться. Я даже переспросила у Вячеслава:
