— Ну, пойдем, — сказал он не слишком дружелюбно.
— Куда? — робко уточнила я.
— Я все слышал. Пойдем на кухню, к Никитичне, она с тобой расплатится.
Мы зашли на кухню. Домработницы там не оказалось, и это меня насторожило.
— Так, а теперь давай рассказывай, что все это значит? — подступил к ней престарелый секьюрити.
— Я у вас хотела узнать, что все это значит.
— Вопросы здесь я задавать буду! — Охранник стукнул кулаком по столу.
От неожиданности я плюхнулась на стул. Взгляд невольно упал на радиатор отопления. Хорошо, что в арсенале этого дедушки в камуфляже нет наручников. Ситуация до боли напоминала мне ту, которая сложилась примерно две недели назад на кухне одного из домов по улице Лунной в областном центре. Тогда Пименов пристегнул Степанова к батарее и из кожи лез вон, выбивая у него показания. Он и орал на него, и дубинкой махал, и даже душил, зная наперед, что Мишка ничего толком сказать про Люсин «труп» не сможет. Охранник Ивченко тоже стал надрывать свои голосовые связки. Была бы у него дубинка, наверное, пустил бы в ход для моего устрашения.
— Кто тебя сюда прислал? Что ты здесь вынюхиваешь? Сколько тебе заплатили? Чего молчишь, сучка?
Вместо ответов я стала усердно выжимать из себя слезы. Но они никак не хотели появляться, наверное, потому, что я по своей натуре не плаксива. Пришлось тереть глаза руками до красноты и театрально всхлипывать. Все было бы гораздо проще, если бы мои ресницы были накрашены тушью, но как раз сегодня я решила обойтись без декоративного макияжа. Косметика подчеркивает черты лица, и они врезаются в память. А мне хотелось, чтобы через день-два никто не смог вспомнить моего лица.
— Петрович, что здесь происходит? — спросила вошедшая на кухню домработница. — Чего голосишь?
— Да вот, вместо мальчика девочку сегодня прислали. Хозяин вне себя от ярости. Никитична, как думаешь, что это значит?
— Да я даже думать не хочу, настолько мне противно. Ты зачем, Петрович, девчонку до слез довел? Тебе Саша велел ее допрашивать?
Найдя в лице домработницы защитницу, я подала голос:
— Ничего он не велел. Только сказал, чтоб вы расплатились со мной за пиццу. Не пойму, в чем я виновата?
— На, милая, пятьсот рублей да иди поскорее отсюда.
— Спасибо, — я взяла купюру, сунула в карман фартука и пошла на выход.
Прикрыв дверь, я остановилась в холле и прислушалась к разговору прислуги.
— Напрасно ты, Никитична, вмешалась. Она у меня почти раскололась.
Мой взгляд упал на огромную монстеру.
— Дрова колоть будешь для мангала, а на людей нечего бросаться, — рассердилась домработница. — Девчонка, поди, адрес перепутала, а ты тут ор на всю округу поднял. А что, если соседи Людмиле Дмитриевне нажалуются?
— Твоя правда, нам такие дела ни к чему. Ладно, пойду закрою за ней…
Услышав последние слова, я тут же отскочила от монстеры, стоящей рядом с дверью кухни. Хорошо, что успела пристроить на одну из веток электронный «жучок».
* * *
Я припарковалась позади Алинкиной машины, на которую Вадим предусмотрительно повесил «левые» номера, сняла фартук, бейсболку, бросила их на заднее сиденье и вышла из «Оки». Мои приятели вытолкнули настоящего доставщика пиццы на улицу, и я внимательно присмотрелась к парню. На вид около двадцати. Невысокий, но хорошо сложенный. Загорелое лицо. Немножко наивный, немножко напуганный взгляд зеленовато-карих глаз. В сущности, во внешности не было ничего такого, что могло бы выдать нетрадиционную сексуальную ориентацию.
— Дайте ключи, пожалуйста, — попросил разносчик.
— Скажи, а ты давно работаешь на эту фирму? — спросила я, играя ключами от «Оки».
— Нет, у меня сегодня первый рабочий день.
— Врешь!
— Зачем мне врать?
— Сам знаешь зачем… Потому что не существует никакой пиццерии!
— Как не существует? — очень натурально удивился юноша. — Вы что такое говорите? А как же машина, униформа, пицца?
— Да, как не существует? — Алинка повторила тот же вопрос, высунувшись в окно своей «Лады Калины».
— Пиццерия — прикрытие.
— Какое прикрытие? — еще больше удивился парень.
— Похоже, ты действительно не в теме. Садись обратно, разговор есть.
Пименов открыл заднюю дверцу, я подтолкнула туда парнишку, а сама села рядом с Нечаевой. Все трое уставились на меня в немом ожидании. Я не стала их долго томить и сразу озвучила самую суть:
— Так вот, заказ пиццы — это заказ мальчиков на дом.
— Коля, друг! — Вадим опустил разносчику на плечо свою тяжелую руку. — А почему ты нам ничего не сказал? Застеснялся, что ли? Напрасно, мы люди взрослые, краснеть от стыда не стали бы.
— Вы меня разыгрываете, да? — спросил парнишка, зардевшись румянцем, но по моему серьезному лицу, наверное, догадался, что я не шучу. — Я понял, вы хотите у меня деньги обратно забрать…
— Ты действительно сегодня первый день работаешь в «Адриано»? — с нажимом задала я вопрос.
— Первый, — подтвердил Коля.
— Скажи, а тебя подробно ознакомили с твоими должностными обязанностями?
— Мне сказали, что наша фирма обслуживает только элитных клиентов, а они — люди непростые, с характером. Вот, например, Александр Семенович — художник, ему нужна не только материальная пища, но и духовная. Он постоянно ищет новые лица для своих картин. Еще Илья Федорович сказал, если я Ивченко по типажу подойду, то он будет рисовать мой портрет за отдельную плату. Я подумал, что вы хотели попасть к нему именно для этой цели.
Я моментально вспомнила вопрос вахтера из творческих мастерских: «Вот тебе, к примеру, голый мужик на холсте нужен?»
— Коля, дорогой, я ему в натурщицы не подхожу. Видишь ли, Александр Ивченко рисует исключительно мужские портреты в полный рост, причем в неглиже, — усмехнулась я.
— Как в неглиже?
— А вот так, в стиле ню, как во времена Микеланджело. Это то, что касается духовного… Но и то, что касается телесного, нашему художнику тоже не чуждо. Гей он, короче, — сказала я.
Вадим расхохотался, Алинка стыдливо потупила взор, а Коля схватился за голову.
— Нет, если у тебя такая же ориентация, то все нормально… — усмехнулась я.
— У меня но… но… нормальная ориентация, — стал заикаться Николай.
— Да, брат, ты попал! — посочувствовал ему Пименов.
— Я уж понял, — вздохнул парень, начиная приходить в себя. — Выходит, мне повезло, что вы меня остановили.
— Еще как! — подтвердила я. — По-моему, тебе не стоит возвращаться в «Адриано».
— А как же машина? Меня ведь обвинят в угоне. И потом, униформу надо вернуть, деньги за пиццу…
— Ты прав, такие неприятности тебе тоже не нужны. А знаешь, ты подгони «Оку» поближе к фирме, а ключи и все прочее отправь туда с нарочным.
— С каким нарочным?
— Положи все в пакет и попроси какого-нибудь прохожего занести в офис. Сотки за выполнение такой непыльной работы вполне хватит. Кстати, где твоя «пиццерия» находится? — уточнила я.
Парнишка открыл рот, но Пименов его опередил:
— Коля нам уже рассказал, где «Адриано» базируется. В бывшем здании медвытрезвителя, прикинь!
— Ничего себе! Прямо под боком Кировского райотдела милиции! Наверное, очень удобно.
— Этот вопрос мы потом обсудим. — Вадим понял мой намек насчет «крыши», но не стал развивать его. — Так что, Коля, придется тебе другую работу себе искать.
— Я в областной центр поеду… У нас в деревне совсем никакой работы нет, да и в Горовске не лучше.
— Так ты деревенский?
— Ага. Весной с армии вернулся, отдохнул немного, дом родительский поправил и рванул сюда на заработки. Только без образования никуда брать не хотят. У меня ведь кроме курсов трактористов ничего за плечами нет. В армии легковую машину водить научился… Но здесь водители со своей машиной нужны, а у меня колес нет. Я так обрадовался, что меня в пиццерию стажером взяли.
— Первый блин комом, это нормально. — Пименов по-дружески похлопал Колю по плечу. — Ничего, ты парень толковый, второй раз в такое дерьмо не вляпаешься.
— Надеюсь.
— Ладно, садись в свой «Бентли», — Вадим хохотнул, — поезжай в сторону пиццерии, а мы тебя проводим. Мало ли что…
— Можно один вопрос? — робко осведомился Николай.
— Валяй! — разрешил Пименов.
— А вы кто? Из какой организации?
— Мы, друг Коля, из одного очень секретного подразделения. — Вадим взглянул на меня, прося помощи. Его собственная фантазия вдруг иссякла.
— Российский аналог американской полиции нравов, — добавила я с самым серьезным видом.
Алинка предательски прыснула.
— Я так и подумал, — кивнул Николай. — Ну, я пойду?
— Да. Бери ключи и помни, что у тебя только двадцать четыре часа, чтобы покинуть Горовск. Постой! Ты нам помог, поэтому тебе положены подъемные… — Я со значением посмотрела на Вадима.
