- Передам, - светлая грусть после их разговора уже развеялась, и теперь Нина Алексеевна была больше похожа на девчонку, чем сама Ульяну.
- Пока не забыла, можешь позвонить сейчас теть Свете? Мне у неё кое-что по комплексу уточнить нужно, а карты из музея выносить нельзя…
- Насколько помню, они там вообще в закрытом разделе. И видела ты их потому, что для неё, как племянница.
- Ну, маааам…
- Ладно, сейчас позвоню, - сбрызнув уложенные аккуратной волной волосы лаком, женщина потянулась к телефону. – Тебе срочно?
- Мне совсем срочно.
- Эх ты… Сделаем.
Пока мама договаривалась со смотрителем краеведческого музея, а по совместительству – своей подругой, Уля успела сбросить Андрею смс, чтобы он был готов к труду и обороне. В том смысле, чтобы через двадцать минут ждал её на том самом месте, где высадил пару часов назад.
- Она сейчас ещё на работе, если успеешь до девяти, забегай, все покажет. Ну, как? – Нина Алексеевна крутнулась вокруг собственной оси.
- Красавица. Смотри, чтобы не украли по дороге.
- Все, пока. В холодильнике есть салат, - аккуратный чмок в губы, чтобы не размазать помаду.
- Если захочу есть, что-нибудь приготовлю, не маленькая, - Ульяна поправила тонкий ремешок её сумки, подобранной в тон неброским, но элегантным босоножкам.
- Для меня ты будешь всегда маленькой. Чтобы до двенадцати дома была! – это донеслось уже с лестничной площадки.
- Я очень-очень постараюсь.
Закрыв дверь, Уля на минуту задумалась. Она ведь давно не видела маму настолько радостной, с блестящими от предвкушения глазами. И такой красивой. Да, она всегда была и будет для неё самой замечательной, потому что это мама, но сегодня… Настоящая зрелая красота. И пусть первые седые прядки приходилось прятать под краской для волос, а морщинки в уголках глаз и на лбу уже не скроешь макияжем, если у этого Виктора Сергеевича есть мозги, такую женщину не упустит.
Поймав себя на мысли, что появилось желание высунуться в окно, чтобы проследить, как они будут выходить со двора, девушка и вовсе глаза закатила. Дожила, уже шпионит за собственной мамой.
Зато настроение поднялось, да и появился какой-то кураж. Так что, если это очередная эскапада Игоря, она ему устроит настолько «горячую» встречу, что он надолго забудет о своих выходках.
И даже с его братом объединится, исключительно, чтобы поучаствовать во вбивании разума, пусть и через задние ворота мозга.
«Я уважаю Вас, дядя Ешта,
но тьфу вам под ноги за ваше каменное сердце»
т/с «Ликвидация», 2007г.
Он ждал её почти там же, разве что чуть отъехал, чтобы не перекрывать дорогу во двор. И переодеться успел. Наверное, все-таки предвидел, что придется задержаться, поэтому взял с собой вещи.
- Добрый вечер, - Уля, устроившись в машине, сразу стянула с плеч захваченную на всякий случай кофту. Вроде, и тепло, но так комарам тоже не холодно.
- И тебе того же. Отпросилась? – Андрей подождал, пока девушка пристегнет ремень безопасности, и только после этого отъехал от тротуара.
- Можно и так сказать. Сейчас нужно успеть в музей, сразу возьмем карты. Все равно придется немного подождать, прежде, чем ехать узнавать про машину.
- Ну, поехали, изобразим тягу к истории, - следуя её указаниям, Лебедев осторожно вел авто по полупустынным дорогам. Осторожность появилась после того, как из-за поворота на них выскочила какая-то мелкая, но крайне горластая сявка, торопящаяся облаять каждого проезжающего, и кинулась под колеса. Собачка осталась жива, а вот у водителя и пассажирки нервы оказались изрядно потрепаны.
- Вы разговаривали с родителями?
- Задай ещё раз, только в этот раз правильно.
Уля, задумавшись на секунду, чертыхнулась про себя.
- Ты разговаривал с родителями?
- Да. Сказал, что его здесь видели вчера, мы как раз ищем, куда он делся, - Андрей с трудом сдержался, чтобы не поморщиться. Мать, конечно, говорила спокойно, как и всегда, но он слишком хорошо её знал и понимал, что она близка к панике. И кардиологу отца тоже отзвонил. На всякий случай…
- Как они?
Хотя его семья теплых чувств у Ули и не вызывала, но… Почему-то представилось, что испытали бы её мама и папа, пропади вот так она сама. Не дай Бог!
- Нормально. Спасибо, что спросила.
Ответа эта благодарность не требовала, поэтому девушка промолчала.
- Что ты хочешь найти в этом музее? – первым нарушил молчание Андрей.
- Там в закрытом для посетителей разделе остались карты и местности, и пещер. Если те мужики там что-то ищут, то разумно предположить его историческую ценность.
- Думаешь, Игорь понял, что они ищут, поэтому и пропал?
- Других предположений у меня нет…
Краеведческий музей располагался в доме какого-то купца, чудом сохранившимся после всех войн и лихих девяностых. Спасло его только не самое удачное расположение – возле забора местного мясоперерабатывающего комбината.
Резные наличники с кое-где отбитыми элементами декора, небольшие окна, вытянутые в высоту, отчего здание казалось каким-то удивленным. Тут же, только через вход со двора, располагалась местная музыкальная школа, о чем и гласила одна из табличек.
- Ты тут, случайно, не училась? – про её музыкальное образование Лебедев не знал, но если учитывать изящные кисти и длинные пальцы Ульяны, вполне могли отправить изучать прекрасное.
- Нет, я закончила художественную школу.
- Живопись? – почему-то она у него ассоциировалась со всякими баночками, тюбиками и пейзажами.
- Графика.
В фойе музея было сумрачно и как-то зябко. Уля даже передернулась. Зато теперь понятно, почему теть Света постоянно ходит с теплой шалью и осипшим голосом. Хотя сырости тут нет – смотритель тщательно соблюдала режимы, чтобы не повредить экспонатам.
Подслеповатые лампочки на потолке, которые демонстрировали недостаток финансирования намного лучше, чем покрытые трещинами стены.
- Почему не пошла дальше учиться по этой линии?
- Потому что я неплохой подражатель, но что-нибудь новое в искусство вряд ли привнесу.
Небольшая тумбочка со старым продавленным стулом были сейчас пусты. Музей и днем не страдал от наплыва посетителей, а в такое время тут и вовсе была тишина и запустение.
- Светлана Марковна, вы здесь?
Вопрос с одной стороны глупый – дверь же не заперта, но тогда почему тут никого нет?
- Иду-иду!
На лестнице, ведущей на второй этаж, где и располагалась основная экспозиция, показалась маленькая, тоненькая, как тростинка женщина. Почему-то накинутый на плечи платок, демонстрирующий этнические орнаменты родного края, делал её ещё более хрупкой. Даже становилось страшно, что даму пошатнет непонятно откуда налетевший сквозняк.
- Уленька, здравствуй, деточка, - теть Света неторопливо спустилась и подошла к девушке.
- И вам добрый вечер, - чтобы обнять мамину подругу, Ульяне и вовсе пришлось согнуться. – Как ваше здоровье?
- Ничего, что мне сделается, - женщина сделала паузу.
- Ой, простите, это Андрей, мой знакомый. Андрей, это Светлана Марковна, смотритель нашего музея. Если возникнут вопросы по истории родного края, вряд ли кто-то знает её лучше.
- Очень приятно, - Лебедев осторожно пожал ручку музейной дамы.
- Взаимно, - одарив его вежливой улыбкой, женщина повернулась к Уле. – Ниночка сказала, что тебе нужно что-то посмотреть?
- Да, нас интересует история заброшенного монастыря и все, что с ней связано.
Их шаги гулко отдавались в почти пустом коридоре. Для полноты картины не хватало только стальных лат, расставленных по углам, и чадящего масляного фонаря в руках Светланы Марковны. Или факела, но это уже совсем перебор.
- На редкость популярный в последнее время вопрос. За последние пару недель вы уже третьи, кто спрашивает именно об этом месте.
- Если не секрет, то кто интересовался до нас? – Андрей чуть отступил, чтобы не мешать смотрителю подниматься по ступенькам, и теперь оказался прямо за спиной Ульяны. Все бы ничего, но от такого его расположения у девушки как-то странно зачесались лопатки. Нервное, наверное.
- Это не то, чтобы секрет… Если Уля поручится за вашу благонадежность, то я готова все рассказать, - тихий смешок Светланы Марковны эхом отразился от застекленных витрин выставочного зал, пока медленно, с тихим пощелкиванием, под потолком разгорались лампы дневного света.
Вообще-то Уля за его благонадежность и пятак бы не дала, поскольку давние обиды одним «Прости» не перекроешь, но сейчас важнее узнать, все ли порядке с Игорем, а не лелеять уязвленное чувство собственного достоинства.
- Думаю, мы вполне можем говорить в присутствии господина Лебедева.
