Я взглянула на часы и обнаружила, что времени у меня в обрез. Не отвлекаясь больше ни на какие рассуждения, я завела машину и, мягко шурша новыми покрышками, покатила домой.
Дома, пока я обедала, мне снова почему-то вспомнилась некая неявная параллель, какое-то соотношение чего-то с чем-то, которое не давало мне покоя еще во время разговора с Мельниковым. Это касалось результатов вскрытия. Но что это?..
А ведь параллель была какая-то очень интересная…
Мучительное ощущение, какое бывает, когда, например, не можешь отыскать в памяти какое-нибудь самое простое слово или имя человека, с которым знаком сто лет, – «вот, вот… сейчас… на языке вертится», – это ощущение целиком и полностью завладело мной.
Что же там такое было?.. Я еще подумала, что это как-то связывает два дела… Но… безрезультатно.
Что ж, постараюсь вспомнить весь разговор с Мельниковым с самого начала, возможно, по ходу припомню и все остальное. Такой прием мне часто помогал.
Так… значит, я пришла, спросила о вскрытии… Андрей сказал, что результаты известны и что они указывают на то, что это не самоубийство… я спросила: почему?.. Он сказал, что девушке давали препарат… да-да-да, вот после того, как он это сказал, и возникла у меня в голове… даже не мысль, а какое-то предчувствие мысли.
Препарат… препарат… лекарство, медицина… Черт! Что же это за наваждение такое?
Тяжело вздохнув, я начала новый круг. Медицина, медицинские препараты… жидкие или в таблетках… минуточку… в таблетках или… или в пузырьках! Точно! Крышечка! Крышечка от аптечного пузырька, которую я нашла на пустыре! Ну конечно! Там – медицинский препарат, здесь – аптечный пузырек. Вот вам и параллель!
Я была очень довольна своей догадкой. Не говоря уже о том, что я сумела смутные подсознательные ощущения вывести на совершенно конкретный логический уровень, эта параллель и сама по себе была очень недурна. Во-первых, она действительно связывала два дела. Ведь если предположить, что крышечка от пузырька оказалась на месте, где убили Олега, не случайно, то получается, что и в том и в другом деле преступник пользовался медицинскими препаратами. Причем очень редкими препаратами, и это – во-вторых.
Хотя, с другой стороны, в крови Олега как раз никаких лекарств или чего-то еще не обнаружили… Но крышечка-то была! Кто знает, может, убийца для себя брал какой-нибудь пузырек, может, у него астма или повышенная нервная возбудимость… может, он валидол на всякий случай захватил. Мол, увижу труп – разволнуюсь, а тут и валидольчик как раз под рукой…
Впрочем, ничего смешного. Конечно, мое предположение имеет свои слабые стороны, но оно все-таки было ближе к истине, чем предположение о том, что Валя Смирнова занималась шантажом. Это скорее по части Олега…
И тут в моем мозгу снова возникла какая-то параллель, но на этот раз уже настолько зыбкая, что вывести ее на сознательный уровень не было никакой возможности. Ясно было одно: и Олег и Валя – оба были убиты. И если по части Олега еще могут возникнуть какие-то сомнения, то в отношении Вали совершенно очевидно, что преступление совершено теми людьми, которые пытались ее запугать, людьми, использующими такие же методы, какие использовал Олег… следовательно, людьми из среды, аналогичной той, в которой вращался Олег… То есть мы снова приходим к тому, что оба преступления совершены одним и тем же лицом.
Конечно, пока это только предположение, и тот же Мельников мог бы сейчас с полным основанием возразить мне, что пока это только домыслы, не подтвержденные реальными фактами, но…
Тут меня снова осенило. Вообще сегодня идеи рождались в моей голове одна за другой. И чего это я съела такого?
Стоило мне подумать о фактах, как тут же мне пришло в голову, что неплохо бы сориентировать Мельникова и его ребят, которые будут осматривать квартиру Вали, на поиск чего-то похожего на аптечный пузырек. Ведь если убийца заставил Валю принять лекарство (или подсунул незаметно), то это лекарство должно было где-то находиться. Конечно, шансов, что преступник оставит такой подарок, почти не было, но – вдруг? Он ведь уверен, что все приняли дело так, как он его представил, то есть решили, что Валя выбросилась из окна по собственной воле.
Я набрала телефон Мельникова.
– Андрюша, только не ругайся, я очень коротко, – с места в карьер зачастила я, не давая Мельникову сказать ни слова. Очень уж хорошо я представляла себе, что это будут за слова. – Вы ведь квартиру Вали еще не осматривали? Так вот, ты скажи своим ребятам, когда они на осмотр поедут, чтобы поискали там аптечный пузырек, знаешь, раньше были такие, с резиновыми крышечками, там в них порошки всякие продавали или марганцовку… ну, в общем, лекарства… аптечный пузыречек… Скажешь?
Видимо, моя смиренная и просительно-беззащитная интонация растрогала Мельникова, и на этот раз он решил воздержаться от ругательств. Спокойно и по-деловому, безо всяких излишних комментариев он сообщил мне следующее:
– Осмотр квартиры уже провели, ребята ездили туда, пока мы с тобой беседовали. Никаких пузыречков не обнаружено, из подозрительного найдена только начатая бутылка вина и коробка конфет.
– А швабра?
– Вот настырная! Щетку нашли. Знаешь – такие бывают половые щетки, вместо метлы.
– Ручка – длинная?
– Да длинная, длинная, успокойся.
– Вот – я же говорила! Кстати, а почему конфеты подозрительные? Ну, вино еще понятно, такая молодая девушка вполне могла оказаться непьющей, но конфеты?
– Во-первых, это очень дорогие конфеты, и они совсем не сочетаются с общей обстановкой квартиры, а во-вторых, они как-то явно поспешно были засунуты… в холодильник. Ты хранишь шоколадные конфеты в холодильнике?
– Кажется, нет. Думаешь, вино и конфеты принес убийца?
– Вполне возможно. И еще одна странность – вино есть, а бокалов нет. То есть там у нее бокалов вообще нет. Посуда самая простая. В серванте стоят стаканы, знаешь, бывают такие длинные, но тоже без наворотов, самые простые. Так вот, по их виду можно сказать, что они стоят там от начала века. Либо убийца, вытолкнув девушку из окна, занялся тем, что аккуратно помыл и тщательно вытер использованные стаканы, либо он просто унес их с собой… Кстати, зачем тебе какой-то аптечный пузырек?
– Да я тут подумала… да ну, раз не нашли, не буду тебе голову забивать.
– Ну спасибо. Я ей, значит, как путной, все в подробностях рассказываю, а она даже намекнуть не хочет. Давай выкладывай, что за пузырек?
– Ну… вот… видишь ли… Я когда ездила осматривать глиняный карьер, ну тот, где произошло первое убийство, я там как раз на месте, где лежало тело, нашла такую маленькую резиновую крышечку… как раз такую, какие бывают на аптечных пузырьках. Ну вот… Вот я и подумала – ведь тот препарат, который давали этой девушке, Вале, его же должны были в чем-то принести, правильно? Ну вот. А вдруг бы это оказался такой же пузырек?
– Слушай, с тобой все в порядке? Может, тебе съездить куда-нибудь, отдохнуть, развеяться, а? Нет, ну правда? Все работа да работа – отдыхать-то тоже нужно? – В голосе старого друга слышалось неподдельное волнение и беспокойство за меня.
Ах, если бы ты только знал, что именно отдохнуть и развеяться собиралась я, когда неумолимая судьба принесла на мою голову это дело! Как же ты сейчас далеко, прекрасное Красное море!
– Да я бы с удовольствием, – ответила я, – но одно меня останавливает – вот не заметь я следов краски под ногтями девушки, так бы и сошло все за самоубийство, а ведь мальчик-то этот – Андрей Звягинцев, – ведь он-то еще жив. Брошу его, уеду отдыхать, так и засудят его за убийство. Ты же первый все доказательства представишь.
– Ну ладно, ладно… Ничья. Кстати, по делу этого Андрея ничего у тебя новенького нет?
– Пока нет. Все никак до этого «Икса» не доберусь, все какие-то препятствия мешают.
– Охрана не пускает?
– Слушай, хватит острить, надоел. Говорю – не доберусь никак. Один раз собралась – машина сломалась, второй раз собралась – это самое «самоубийство» помешало. Надеюсь, хоть сегодня ничего не случится.
– Сегодня пойдешь?
– Ну да.
– Что ж, успехов тебе.
– Спасибо.
Мы распрощались, и, взглянув на часы, я поняла, что мне действительно пора собираться.
Повторив все, что я проделала несколько дней назад, я получила тот же самый великолепный результат. В черном кардигане, темно-синих джинсах и со слегка растрепанными волосами я выглядела просто и вместе с тем «дорого».
Спустившись вниз, я обнаружила машину в целости и сохранности и, посчитав это добрым знаком, поехала в клуб.
Ни охрана, ни опытная обслуга не заподозрили во мне ничего такого, что указывало бы на «новенькую». Совершенно очевидно, что мой имидж попал в «десятку». Кроме того, вела я себя совершенно непринужденно, заказ сделала именно такой, как следует, то есть – ничего, но за большие деньги, и села на высокий табурет, напротив барной стойки.
